И чьи-то пальцы касаются плеча.
— Все хорошо, — тихий голос.
Кейлен вздрагивает. Не хорошо. Ее муж умер, она одна… что-то тут может быть хорошо?
Тодд стоит рядом, внимательно глядя на нее. Словно опасается, что она может выкинуть какую-то глупость.
И так хочется разрыдаться, уткнувшись ему в плечо. Даже не ему, хоть кому-нибудь, не важно, просто человеческого тепла и поддержки хочется. Но Тодд не слишком подходит для этого. И никто здесь. И так не подобает.
Все хорошо.
Кейлен кивает. Она будет вести себя правильно.
Какая-то девица… как же ее? Мэйзи? С кухни. Красивая… Подходит к Тодду и почти ныряет под плащ, обнимая его, прижимаясь боком. Что-то тихо говорит ему. Он фыркает, то ли насмешливо, то ли недоверчиво, снисходительно. Обнимает в ответ, гладит ее по бедру. Она трется об него, словно кошка. И короткий взгляд на Кейлен. Быстрый. Словно испепелить хочет.
Что это вдруг?
И вдруг мысль мелькает — Кейлен ведь никогда не могла так мужа обнять. Просто подойти и обнять по собственному желанию. Даже мысли не возникало такой. Это от того, что Кейлен леди, а так вести себя неприлично, даже наедине? Или от того, что эта Мэйзи Тодду не жена? Любовницам всегда позволено большее. Но если он женится на ней… что им мешает? Разве перестанет она так радостно кидаться ему на шею при встрече?
Кейлен ведь видела как это бывало не раз, как Мэйзи выскакивает, лишь только затрубят рожки, бежит. Как Тодд спрыгивает с лошади, подхватывает ее на руки. Как целует так горячо.
Что это? Зависть?
Завидовать нехорошо.
Это от того, что Кейлен осталась одна, и ей тяжело смотреть на чужое счастье? Или тут что-то еще?
И Мэйзи оборачивается, бросает на нее быстрый взгляд. И в этом взгляде видится превосходство и насмешка. И еще — ненависть. Или это только кажется?
* * *
— Мне не нравится, как ты на нее смотришь! — Мэйзи утащила Тодда за угол и прижала к стене.
— Как? На кого? — Тодд даже не сразу понял. Что это за новая дурь?
— На эту курицу! — глаза Мэйзи яростно сверкнули. — Решил подмазаться к ней? Думаешь, она возвысит тебя?
— Мэй, о чем ты?
Это почти смешно. И Тодд обнял ее, прижимая к себе. Ревнует? С чего бы вдруг?
— Думаешь, если пролезешь к ней в постель, то она позволит тебе тут командовать? Или ты метишь выше? Жениться на ней и стать лордом-протектором?
— Мэй…
— А что? Она ведь вдова. Будущая мать наследника. И больше нет никого! Ты ведь боишься заявить свои права прямо, а так… Я-то, наивная, думала, что тебе не нужно это, а ты просто хочешь наверняка?! Законный муж и нужная кровь, даже король не сможет возразить!
У Мэйзи отчаянно и зло дрожали губы.
— Прекрати, — Тодд взял ее за плечи, слегка тряхнул. — Что ты несешь?!
Нельзя сказать, что такие мысли совсем уж не приходили Тодду в голову. Как раз приходили. Но это неправильно. Возможно, поэтому он и решился принести клятву сам, чтобы не было лишних соблазнов.
— Прекратить? — вызов в ее взгляде. — Боишься, что твои планы раскроют слишком быстро?
— Таких планов у меня нет, — холодно сказал он. — Я просто служу Последнему утесу, делаю все, что в моих силах. И ты меня достаточно знаешь, чтобы это понимать. А тебе, Мэй… Хочешь совет? Ты ведь не единственная, кто додумался до такого. Сейчас жениться на леди Кейлен и получить Последний утес захотят многие. Сюда съедутся лорды и рыцари, младшие сыновья герцогов — только выбирай. Думаю, среди них ты найдешь кого-то получше, чем я. Может быть даже того, кто сможет искренне тебя полюбить. Просто будь умнее.
Ее щеки побелели. Вызов и злость.
— Уже хочешь избавиться от меня? Тебе я не нужна?
— Ты мне нравишься, Мэй, — сказал Тодд честно. — И мне нравится спать с тобой, в постели ты просто огонь. Но я всегда говорил, что у меня нет планов на что-то большее.
Она дернулась, вырвалась. Впрочем, Тодд не слишком крепко ее держал. И со всей дури залепила пощечину.
— Ты метишь выше?!
И охнула, отбив руку.
— Может быть, я мечтаю жениться на тролльей принцессе? — Тодд криво ухмыльнулся. — Ты же слышала эти байки?
— Только мне этой дури не говори!
— Хорошо, — он равнодушно пожал плечами. — Мне просто не нравится, когда меня пытаются втянуть в свои игры. Хочешь пролезть наверх? Я желаю тебе удачи, Мэй. Но не за мой счет.
— Ублюдок! — буркнула она.
Тодд снова ухмыльнулся.
— Но если надумаешь прийти вечером — приходи, — сказал он.
Мэйзи вытянулась, как от удара, и чуть не подпрыгнула, и что-то совсем уж злое прошипела, но тихо, сквозь зубы. Проклятия, не иначе. А потом врезала ему по второй щеке снова.
Но в том, что придет — Тодд не сомневался.
* * *
— Мессир! Есть новости для вас! — Хакон подошел к нему во дворе.
Еще вчера Тодд посылал его в деревню, расспросить людей, не слышал ли кто чего.
— Мне в одном трактире рассказали, мессир, — Хакон выглядел взволнованным, — что около месяца назад Кривой Киран похвалялся, что поймал молодого тролля в горах и теперь собирается заставить его рассказать, как попасть в пещеры с тролльим золотом. Он был пьян, и ему особо не верил никто, решили, что брехня все. Этот Киран, говорят, любил приврать. Тогда все посмеялись и забыли. Ну, разве можно поймать тролля? А теперь вот призадумались.
— Это у Последнего Предела трактир? — спросил Тодд?
— Да, мессир. С тех пор там Кирана больше не видели.
Тодд Кирана знал. Ну, не то, чтобы знал, но встречаться доводилось. Сам Киран называл себя вольным охотником, но был скорее наемником и браконьером, хватался за любую работу, лишь бы платили, ничем не брезговал. Репутация сомнительная, но на реальных нарушениях закона ни разу пойман не был, только совсем уж по мелочи.
— А когда болтал про тролля, — сказал Тодд, — он был один? Или с кем-то?
Хакон серьезно кивнул.
— Мы узнавали, мессир, говорили с людьми. Месяц прошел… Больше, конечно, самого Кирана запомнили, у нас его знают. Но еще двое с ним было. Одного толком не запомнил никто, я спрашивал, но все по-своему описывают. Невысокий, неприметный, и вроде как не местный, никто его не знает. Больше тихо в углу сидел. А еще с ним Манас был, из соседней деревни, его узнали. И этот Манас… Мы поехали к нему… — тут Хакон облизал губы, словно раздумывая. — В общем, жена у него пироги печет. Вышла к нам — мука на переднике… Пироги, как по запаху — с мясом. И на столе окорок завернутый лежит. А кроме нее в доме еще две дочки, совсем маленькие, больше никого. Но мужа, говорит, уже недели три как не видела, все одна, все одна, еле справляется. Соседи вот, слава богам, помогают, хорошие соседи.
— Соседи, значит… — Тодд потер подбородок. А вот интересно. — Пироги, небось тоже соседям, в знак благодарности?
Хакон фыркнул.
— У нее на голове платок новый, — сказал он. — Хороший платок, яркий, дорогой. А из-под платка сережки выглядывают, крупные такие. Зуб даю, что это золото, и не наше.
Вот это интересно совсем.
И точно Тодду не нравится.
— Значит, золото троллей они нашли, — сказал он. — Отправь двоих за домом следить, только чтоб тихо. Хотя, может, уже спугнули, но шанс есть. Что еще говорят?
Еще говорят разное, но по большей части Тодд все слышал и так. Грохот в горах, огни. Особенно ночью грохот хорошо слышно, словно ходит там кто-то огромный, тяжелый. Деревья качаются. Да, прямо издалека видно, как что-то двигается сквозь деревья. А, может, и кажется, кто ж знает, ветер там просто. Домашний скот у людей пропадать начал. У кого-то даже собака. То лаяла все, заливалась, хотя рядом никого. А потом затихла, хозяева утром вышли… а нет никого. Цепь оборвана. И следы вокруг. То ли человечьи, то ли нет, поди сейчас разбери. Но если тролли, то зачем им собаку красть?
Еще говорят, баба пропала. Не в Последнем Пределе, а на Медвежьей балке, на окраине. Мельникова жена. Пошла в лес за хворостом и пропала. Да кто ж знает. Потом, говорят, кости в лесу нашли. Следы от большого костра, а вокруг кости. Человечьи, говорят. Сваренные, обглоданные. Теперь многие вообще боятся из дома нос высовывать, говорят — тролли поймают и сожрут.
