Я немного заплутала в переходах между модулями, главным образом потому, что с удовольствием осматривалась. Все куда-то спешили, были чем-то заняты, вдохновлены или обеспокоены. Пройдя очередной переход, я сверилась со схемой станции и нашла путь, ведущий в оранжерею.
Огромная дверь отъехала в сторону.
Как светло! Я задрала голову, чтобы лучше разглядеть прозрачный купол; желтым кружком зависло высоко над ним одно из гебумианских светил. Глаза заслезились, и я опустила голову. Помимо мягкого света, здесь царили разнообразные запахи: сладкие, терпкие, пряные ароматы цветов смешивались с тяжелым духом земли и химозными нотками удобрений. Я шагнула куда-то вбок, пропуская девушку с пищащим устройством в руках.
— Унсури? — навстречу мне вышел юноша.
Среднего роста, худощавый, он был одарен мягкой красотой. Если сравнить его лицо с работой художника, то последний явно недодал выразительности чертам, тонкими штрихами обозначенными на белом полотне лица, зато на глаза не пожалел синей краски. Я обратила внимание и на волосы — волнистые, светлые, они отросли длиннее плеч; чтобы не мешались, юноша убрал их в небрежный хвост.
И все же, при всей внешней хрупкости этот парень способен сойтись с рептилоидом без оружия, и не погибнуть. Эти тонкие кости под кажущейся слишком нежной кожей практически не способны сломаться, а эти темные глаза видят гораздо больше, чем глаза остальных рас людей — энергетические поля, эо-импульсы живых существ и прочее интересное.
— Блага, — сказала я.
— Ага. Я Ларио Гетен, твой куратор. Захочешь заценить биографию — милости просим в Сеть, информация открыта. Тратить время на объяснения, кто я и чем здесь занимаюсь, считаю преступным, — заявило неземное создание и пригляделось куда-то выше моей головы.
«Изучает ауру», — подумала я.
— После полета ты еще не оклемалась, покачал головой лирианец. — Это никуда не годится.
Я и слова не успела сказать, как он опустил свою тонкую, по-девичьи нежную ладонь мне на лоб. Меня как будто окутало невесомым облачком; тепло живительной энергии наполнило прорехи в энергетике. Ну, почему вчера не он нас в медмодуле встречал?
Кивнув, Гетен убрал руку:
— А вот теперь порядок. Только не распространяйся, что я тебя подлечил — здешние медики считают, что поправка энергетических полей портит биометрические настройки браслетов.
Юноша — хотя на самом деле ему, должно быть, лет совсем не мало — махнул рукой, показывая, что я должна следовать за ним.
— Скажу сразу: ты здесь как волонтер, даже не как практикант, из этого вытекает, что практически во все интересные места доступ тебе будет закрыт, а работа будет скучной. Так что не жаловаться!
— Никаких жалоб, — согласилась я.
— Предупреждаю: передо мной выслуживаться бесполезно, стремиться угодить — тем более. Видеть меня ты будешь редко. Мои практиканты будут говорить тебе, что делать. С вопросами и проблемами к ним. Хочешь положительную характеристику — не мешай практикантам работать, точно выполняй их указания. Покажешь себя хорошо — в следующем году можешь попасть сюда уже на практику.
— Поняла.
Лирианец быстро шел к лестнице, не давая мне возможности оглядеться. А жаль — здесь было, на что поглядеть. Почти все растения, что попадались на глаза, были мне незнакомы, да и просто хотелось остановиться и окинуть не спеша взглядом открывающееся пространство, посмотреть, чем здесь заняты.
На втором ярусе людей и суеты было поменьше; рядом с устройством автоматического полива растений копошился центаврианин. При появлении Гетена он прекратил свою возню и повернулся к нам.
Вот это встреча! Дейриган Каркано! Кто бы знал, что я найду его так скоро? Звезды, спасибо, дважды спасибо за то, что помогаете мне! Рукой я машинально потянулась к косе, проверить, не растрепалась ли, но центаврианин не на меня посмотрел, а на Гетена — вопросительно.
— Танцуй, Дейри, — усмехнулся тот. — Я выбил нам помощницу из прибывших вчера волонтеров. Много от нее не требуй — девчонка еще только на третьем курсе, без специализации, в голове пустота. Остальным тоже сообщишь. Собственно, все. В лаборатории чтобы к двум часам был, без опозданий.
Толком не представив нас друг другу, лирианец развернулся и направился к лестнице. Да, совсем не такого поведения ожидаешь от лирианца. Обычно они тактичны, вежливы, спокойны и очень добродушны — таков их бессменный имидж в Союзе людей.
Однако что ученый? Рядом идеальный Дейриган… моя интуиция не ошиблась: вживую Каркано оказался таким же привлекательным, как и на изображениях в Сети. И так же, как и с изображений, от него исходила спокойная сила. Мое сердце начало биться уже в знакомом сбитом ритме, в котором сплетались предвкушение, радость и ощущение, что нашел то, что давно искал. Если бы пару месяцев назад кто-то сказал мне, что я увлекусь кем-то по изображению и полечу этого кого-то завоевывать, я бы покрутила пальцем у виска. И вот — на тебе, сердце волнуется, ладони потеют…
— Дейриган из Рода Каркано, — мой будущий муж приложил ладонь к сердцу и поклонился.
— Кэя из Рода Унсури, — сказала я голосом, в котором мои сестры безошибочно бы уловили влюбленность. Однако их здесь нет, и нечего про них думать! — Судя по всему, вы мой начальник на некоторое время. Рада познакомиться. Вы тоже с Ланмара? Я видела заметки о вас в прессе.
— Обо мне? — удивился Каркано.
— О вашем Роду.
— А, вот что. Значит, мы с вами с одной планеты. Очень славно, — Каркано явно колебался между тем, чтобы вести себя, как полагается воспитанному гражданину и между тем, чтобы сразу перейти к делу. В итоге выбрал второе: — Простите, Кэя, но времени у меня мало. Давайте я введу вас в курс дела?
— Конечно.
Дейриган вернулся к возне с установкой, при этом не забывая давать мне пояснения, что делает. Я не столько слушала его, сколько рассматривала. Худощавый, высокий, даже чуть выше нормы — такие набирают массу ближе к первой сотне лет, если стараются. Но он вряд ли будет стараться, так и останется сухопарым, и, скорее всего, еще больше «высохнет». Лицо… ну, если честно, то обыкновенное центаврианское лицо — без недостатков, но и выразительным не назвать.
Мои сестры бы никогда не назвали его красивым, но мне он казался необыкновенно привлекательным. Привыкшая к тому, что меня окружают зазнавшиеся и амбициозные юнцы, я не могла наглядеться на спокойного, даже флегматичного Каркано.
А он и не заметил, как я внимательно его рассматриваю. Или сделал вид, что не заметил.
Закончив с установкой полива растений, Каркано повел меня мимо рядов цветов, на вид друг от друга ничем не отличающихся, объясняя, за какими из образцов я должна наблюдать. Те, которые после первого полива поменяют цвет, я должна отметить. Те, которые поменяют цвет после второго полива — тоже отметить, и так до тех пор, пока установка не закончит полив.
— Я уже отрегулировал добавки для каждого полива, вам нужно только посмотреть, какова будет реакция. Справитесь?
— Боюсь, что нет, — приняла я озабоченный вид. — Слишком сложно для меня.
Дейриган улыбнулся на шутку:
— Если будет слишком сложно, зовите. Помогу, чем смогу.
«Обязательно!»
Дейриган ушел; погрузившись в свои мысли, он задел рукой горшок с цветами, и тот чуть не свалился. Нахмурившись, мужчина поправил горшок и вновь окунулся в свои важные-важные мысли. Надеюсь, не наткнется больше ни на что по дороге.
Я вздохнула. Он оказался точно таким, каким я его представляла. Милый, добрый, умный, замечательный… Да, да, я, возможно, придумываю, но разве женская интуиция может ошибаться?
Разумеется, с заданием я справилась. Однако Дейриган долго сомневался в этом, когда пришел, все сверялся со своими записями, хмурился, несколько раз спросил: «А вы уверены, что именно во время третьего полива четвертый образец порозовел?»
— Уверена. Не беспокойтесь, Дейриган, ошибок нет.
— Ну да, ну да… Сегодня у меня для вас больше не будет никаких заданий, так что можете быть свободны.
