Ходили слухи, что очередь из желающих приобрести это чудо выстроилась поистине огромная. Каких только денег незадачливому профессору не обещали за сей напиток, потому что сила его оказалась… как бы помягче сказать… убийственной. Принял рюмку – и все, память отключается, а вместе с ней совесть и инстинкт самосохранения. А состояние такое, словно залпом выпил пару трехлитровых бутылок тролльего самогона.
Мой опекун взял не рюмочку, а целый стакан. И пил… словно компот!
Поняв, что граф все еще ожидает моего ответа, я отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо, и вам не советую.
– Решила побыть моей совестью, а, Джослин?
– Ну нет, спасибо, но подобной чести я не достойна. Так как насчет моего предложения?
Колхаун сделал еще один глоток, внимательно наблюдая за мной поверх стакана.
– Зачем тебе это? Вот только не надо рассказывать про брак и прочую ерунду. Я в это не поверю.
Я на секунду задумалась. Говорить правду не хотелось.
– Хочу выиграть спор.
Сине-зеленые глаза тут же загорелись азартом.
– Спор?
– Да. Один человек сказал, что нет такого учителя, который смог бы переделать меня, и из рыжей мышки превратить в соблазнительную леди.
– На что поспорили? – деловито уточнил опекун.
– На весьма крупную сумму. Так вы со мной, граф Колхаун? Такая задача вам под силу?
Он сделал еще глоток и широко улыбнулся.
– Ну раз речь идет о споре, то я в деле. Люблю сложные задачи. Завтра же начнем наши уроки.
Надо отдать должное, граф оказался хорошим опекуном. Немного придя в себя от свалившегося счастья, он занялся своими прямыми обязанностями.
Уже на следующее утро нас ждали новый распорядок дня и расписание занятий с преподавателями. Сюда входили не только стандартные уроки письма, математики, истории и прочего, но и этикет, танцы и обучение магии, которое согласился проводить друг нашего опекуна, некий Фабиан Калвер, граф Визорт. Судя по всему, этот красивый темноволосый мужчина с пронзительными серыми глазами занимал высокое положение в обществе и считался успешным магом. Он явно не занимался частным преподаванием, но, видимо, решил сделать для друга небольшое исключение. Так что Уиллу и Фионе повезло вдвойне.
Кроме всего прочего Колхаун всерьез озаботился нашим гардеробом.
– Завтра же отправимся к госпоже Тельме. У нее одно из самых лучших ателье в столице, – сообщил он после завтрака, а потом посмотрел на меня. – Джослин, прошу в мой кабинет на частные уроки.
И вроде фраза прозвучала обыденно, но у меня почему-то сбилось дыхание и загорелись щеки. Пока я шла, всю голову сломала, как это будет происходить. Что мы будем делать? И прилично ли это? Однако отступать уже было поздно.
– Ты должна сесть, – сказал Оливер, поставив стул прямо посреди кабинета.
– Просто сесть? – с сомнением уточнила я, продолжая топтаться в дверях.
Я чувствовала какой-то подвох. Казалось, у графа никогда и ничего не бывает просто так.
– Да, просто сесть. Подойти к стулу и сесть.
Он отошел чуть в сторонку, скрестил руки на груди и выразительно на меня посмотрел, давая понять, что уже пора выполнять его просьбу, а не задавать глупых вопросов. Пожав плечами, я сделала все, как граф и просил. Прошагала до стула и села на него. После чего не менее выразительно уставилась на своего учителя.
– Кошмар, – изрек он. Хорошо хоть глаза закатывать не стал, но очевидно очень хотел.
– Что? – тут же насупилась я. – Все ведь правильно. Спина ровная, плечи расправлены. Я не плюхнулась на стул, а устроилась на краешке. Все как полагается.
– Скучно и пресно. Где грация, легкий намек на игривость? Женственность, в конце концов? – вопросил Колхаун и тут же скомандовал: – Так, возвращайся и сделай все то же самое, только… представь, что я тебе нравлюсь.
Я тут же фыркнула. Громко и совсем не вежливо. Пусть знает, что сама мысль об этом вызывала у меня смех.
– Ничего, потерпишь пару минут, – отмахнулся он.
Я послушно встала и направилась к дверям.
– Вот ты пришла куда-то… на какой-нибудь важный прием. Или просто в кафе у тетушки Хлои поесть ее знаменитых эклеров. И тут замечаешь его. Ну то есть меня. Что ты будешь делать и как?
Я продолжала стоять в дверях, многозначительно глядя на Колхауна.
– Ну? – нетерпеливо подтолкнул он.
– Что ну? Что я должна делать? Настоящая аристократка никогда не покажет своего интереса мужчине и уж точно не станет за ним бегать.
– Ой, не начинай! Начитались советов этой вашей Илоны и считаете, что знаете абсолютно все, – скривился опекун. – Никто не говорит, что ты должна на меня, то есть на него, то есть… не важно! – Он издал глубокий, полный тоски вздох и продолжил: – Не нужно набрасываться на бедного мужчину. Твоя задача вызвать у него интерес. Если ты прошагаешь мимо него в своем жутком платье, скорбно поджав губы, и усядешься с идеально прямой спиной, это не поможет. Понимаешь?
Честно признаться, не очень.
– Хорошо, – выдохнула я. – Попробую.
Я старалась изо всех сил. Медленно преодолела путь до стула, а прежде чем сесть, красиво – или мне казалось, что красиво, – вильнула плечиком. А потом бочком присела на краешек стула. Но видимо как-то неудачно, потому что стоило слегка поменять положение тела, пытаясь скрестить ноги, как с этого самого стула я свалилась на пол.
– Ой!
Со стороны графа раздался звук, подозрительно похожий на корчившегося в предсмертных судорогах дракончика.
– Прекратите! – разгневанно выдала я, повернувшись к нему, но все так же позорно восседая на полу.
Колхаун мужественно поджимал губы, стараясь сдержать хохот.
– Вы это специально, да? – нахмурилась я. – Специально надо мной издеваетесь?
– Скажи-ка мне, Джослин, где ты научилась так… вилять бедрами?
От возмущения у меня даже дар речи пропал. Наверняка в тот миг мое лицо сравнялось по цвету с волосами. Во всяком случае горело оно так, что, казалось, от него без труда можно поджечь спичку.
– Ну знаете! – Я стремительно вскочила на ноги. – Я так и знала, что вы ни на что не способны и ничему научить меня не сможете!
И попыталась уйти с гордо поднятой головой, однако граф был проворнее.
– Стой! – с легким смешком произнес он, хватая меня за руку. – Ладно, прости, я был не прав. Мир?
Хмуро уставившись на него, я принялась осторожно высвобождаться из захвата.
– Послушай, у меня не было мысли пошутить и уж тем более поиздеваться над тобой. Просто если ты хочешь стать… обольстительной, то это не разовая ситуация. Нельзя выйти в свет, посетить бал, блеснуть там и все. Это должно превратиться в привычку. Даже не так, такое поведение должно стать твоей сущностью. Понимаешь? Как дыхание. Или использование магии.
Мне пришлось согласиться. В результате упражнение со стулом заняло у нас около двух часов. И в конце граф не выглядел особо довольным. Я подозревала, что он просто сжалился надо мной.
После обеда мы продолжили занятия. Только на этот раз Колхаун вручил мне кружевной веер (где он его только взял?) и велел продемонстрировать искусство обращения с ним.
Взяв вещицу, я некоторое время крутила ее в руках, пытаясь понять, чего именно хочет от меня Колхаун. Я умела пользоваться веером лишь в качестве средства для создания прохлады. И только.
– Великий, за что мне это? – простонал граф. – Неужели Каро ничему тебя не научила?
– Мама многому меня научила, но не этому, – буркнула я.
– А зря, – забирая у меня веер, ответил Колхаун и начал учить.
Вернувшись вечером в свою комнату, я написала для своей колонки советов заметку следующего содержания:
«Веер в руках истинной леди – это смертельное оружие для любого одинокого лорда. Хотите завоевать его сердце, непременно научитесь им пользоваться. Кокетливый взгляд, брошенный с его помощью, растопит даже самое ледяное сердце».
4
На следующий день мы действительно отправились к известной модистке. Сначала проехались в открытом экипаже, а потом решили немного прогуляться по центральному парку.
