Хотелось спросить ещё, что будем делать, если двинется, но не стала. Не хочу знать о неприятностях заранее. Предпочитаю экспромты.
Разговаривать дорогой Павел не стал, погоняя коней и меняя направление едва ли не каждые десять минут по каким-то своим приметам. Мирлиса рядом не было, а волк говорить не умел, так что пришлось отложить беседу до привала. Ехала, почти не глядя на дорогу, и украдкой оглаживала волчью спину, шепча утешение страдающему зверю, наслаждаясь прикосновениями к жёсткому меху.
Счастье, что волк быстро приходил в себя. Похоже, Павел был прав, когда хотел как можно быстрее забрать его со стоянки.
К счастью наш пациент часа через три оклемался настолько, что смог своим ходом убраться в лес. Как ни был силён Прибой, но и он после скачки с таким грузом покрылся пеной…
***
Пока чистила набранную по пути на заброшенном огороде картошку, Павел развёл костерок, внимательно следя за тем, чтобы тот не дымил. Хотелось съязвить на тему предосторожностей, но сдержалась. Достаточно взгляда на тени под глазами семижильного оборотня, чтобы понять, насколько он устал. Мне-то что, я тут в качестве поклажи. Нет, действительно! Основная нагрузка лежит на Павле и стае. Причем Павлу труднее - ответственность за мою жизнь и наше благополучие, обязанность принимать решения лежит именно на нём. Невольно придержишь язвительные высказывания, парню и без того не легко.
- Настя, картошка готова? - прервал размышления оборотень.
Протянула разложенную на лопухах, вымытую в ледяной воде ручья, картошку. Оборотень покидал её в котелок и присыпал пахучим порошком.
- Это что? - подозрительно поинтересовалась я.
- Ты о чём?
- Чего ты в картошку насыпал?
Павел посмотрел на котелок, на меня и заглянул в котелок. Так и знала! Он даже не думает, что делает, окончательно отключился от реальности. Оборотень зачерпнул ложку варева, принюхался. Вот здорово будет, если после целого дня всухомятку, придётся сейчас хлебушком обойтись.
- Всё в порядке. Тебе это не повредит, разве что вкус необычным покажется. Прости, я по привычке.
- Может, разъяснишь, - проговорила я.
Нет, усталость усталостью, а есть всякую странную гадость я не согласная. Ещё не известно, чем это обернуться может.
- Это травяной сбор для поддержания сил. Мы его всегда берём в дорогу.
- Мы, это оборотни?
Павел кивнул, пробуя получившееся блюдо.
- А на меня как подействует?
- Да нормально, - раздражённо подул на горячую ложку парень.
Мирлис сунулся под руку, и Павел едва не перевернул горячее варево на любопытный нос. Рыжий отскочил и с обиженной миной устроился поближе ко мне, вероятно, внушала меньше опасений. Вообще же весь день он старался держаться подальше, даже ехать предпочел с Павлом, мотивируя это моей усталостью.
Кстати, в отличие от рыжего, ни Прибой, ни волки, сторониться меня не стали. Скорее даже наоборот. Поступь Прибоя стала, кажется, ещё мягче, а волки следовали поблизости неотступно. Стоило спешиться, чей-нибудь тёплый бок тут же оказывался рядом, согревая и успокаивая. Появилось чувство безопасности, которого до сих пор не испытывала. От стаи до происшествия исходило недовольство, похоже, их принудили бросить более важные дела и сопровождать меня. А теперь недовольство растаяло и стая идёт если не с удовольствием, то по собственной воле. Бред, конечно, но приятно так думать.
Машинально поглаживая прижавшегося ко мне волка, наблюдала, как Павел ещё несколько раз пробовал из котелка, потом достал деревянные миски и разложил в них варево.
Мирлис, как всегда, не дожидаясь пока еда остынет, начал, обжигаясь, есть. Я присмотрелась к приятелю. До сих пор не обращала внимания, а он похудел.
Чёрный нос сунулся в предназначенную мне миску, тут же раздалось фырканье. Засмеявшись, легонько шлёпнула по волчьему лбу.
- Нос не сожги, любопытный.
Янтарные глаза весело блеснули на меня, и хвост ощутимо шлёпнул несколько раз по ноге.
Ещё вчера, от приветливо оскалившихся в улыбчивой пасти клыков, меня продирал по коже мороз. Сейчас только засмеялась и принялась за еду, предварительно понюхав получившийся деликатес. Ничего, есть можно, а если ещё и нос заткнуть, чтобы не чувствовать непривычный запах трав, то и вовсе не плохо.
Пока ела, Павел закончил ужин и уже пристроил над костром котелок, собираясь заварить чай. Я тоскливо вздохнула - кофе хочется, как наркоману дозу. Увы, хоть и знаю о наличии ароматных зёрен в мешке оборотня, он велел забыть о них до поры. Запах кофе слишком чужероден в этих местах. Сейчас, доедая свою порцию, уныло смотрела, как в котелок летят сухие травы, заменившие любимый напиток.
Помешивая в котелке, Павел погладил сунувшегося к нему молодого волчонка. С нами было их трое. Достаточно крупные, чтобы казаться взрослыми, они, тем не менее, вели себя щенки щенками и были, что называется, в каждой дырке затычки. Несколько раз за время путешествия старая волчица пыталась призвать молодёжь к порядку, но хватало их на несколько минут. Волчонок снова сунулся к Павлу и едва не влетел в костёр. От грустной участи его уберёг оборотень, ухватив за шкирку и переставив одной рукой подальше от огня.
Мне стало весело. Из парня в будущем выйдет неплохая нянька, о чём не замедлила сообщить.
- Уже вышла, - спокойно ответил он, подкидывая сучья в огонь.
- Ты что имеешь в виду? - опешила я.
- Что сказал, то и имею, - Павел посмотрел на меня и рассмеялся. - Я опытная нянька. Слава творцу, своих двое, да ещё и у родичей дети… Ты чего?
Парень остановился с веткой в руках, глядя на моё вытянувшееся лицо. Ещё бы, у меня даже челюсть отвисла.
- У тебя дети?!
- Разумеется.
Павел не понял моего удивления. Осторожно снял с рогатины котелок с “чаем” и бережно пристроил его рядом с кочкой. Озабоченно пощупал горячий бок котелка, меня дрожь пробрала. Я на такое не способна! После чего снова обратил внимание на мою персону.
- Да что с тобой? Пусть остынет…
- Павел, а тебе сколько лет? - задала давно мучивший вопрос.
- Много, а что?
- Павел, не отвечай вопросом на вопрос, - возмущённо вскинулась я. - Ты прекрасно понял, о чём я. Выглядишь, лет на двадцать пять, не больше. Сам сказал, больше десяти лет работаешь в моём мире. Теперь оказывается, у тебя дети есть. Не стыкуется, знаешь ли.
- Всё стыкуется, - встрял Мирлис. - Ты всё время забываешь - оборотни живут дольше.
Уставилась, как сова, теперь на рыжего.
- Не ешь меня глазами, не получится. Если хочешь знать - мне пятнадцать.
Тогда стала “есть глазами” Павла.
- Ладно-ладно, успокойся, - выставил он перед собой ладони. - Я ещё слишком мало прожил, что бы ты меня прибила во цвете лет. А если серьёзно, мне чуть больше шестидесяти. По вашим меркам старик. По нашим - ещё молод. Но мне с юных лет хотелось стать следящим, поэтому женился рано, и детьми рано обзавёлся… Остыло, давай кружки!
Он принялся разливать чуть остывший отвар.
- Поясни, будь добр, зачем было для работы детьми обзаводиться?
- Всё просто. Следящим может стать только тот, кто продолжил свой род, выполнил свой долг перед кланом. Обычно это происходит годам к семидесяти.
- Всё равно не поняла, - потрясла головой.
- Ну, что ты не поняла? - досадливо переспросил Павел. - Работа эта опасна, со всякой нечистью дело иметь приходится. В вашем мире магию применять сложно, приходится полагаться в основном на физическую силу и ловкость. Нечисть, она, знаешь ли, физически не слабее нас. Оборотней не так уж много, вот и приходится отбирать на эту работу тех, кто свой долг по продлению рода выполнил, чья потеря не станет сильным ударом. Наши женщины рожают редко. Растём мы долго и воспитание ребёнка, присмотр за ним, отнимают у них очень много сил и времени. Моим детям сейчас одному около двадцати, другому десять, он по нашим меркам, ещё маленький.
- И ты оставил жену с ребёнком одну? - попыталась съехидничать я.
