нигде на свете нет.
— Я Арри, — девушка подошла поближе к Малфою и протянула ему руку, — Мистер Малфой, можете не представляться, Вас тут все знают.
Так и познакомились. С ней было довольно весело разговаривать, они гуляли примерно пару часов, после чего Малфой пригласил её к себе в дом и сразу же уложил в постель.
Это была совсем не Грейнджер.
Девчонка знала, как нужно доставить парню удовольствие и в первый же раз раскрыла все свои карты. Их секс начался с искусного миньета и закончился тем, что он кончил ей в попку.
Малфой хорошо разрядился, но опять же, это была совсем не Грейнджер.
Арри первая после неё ночевала с ним в одной кровати. Он позволил, потому что после бурного секса совсем не было сил ни говорить, ни что-то ещё делать.
И когда на утро Драко открыл глаза и повернул голову, то увидел улыбающееся милое личико. После чего в комнате снова стало жарко. Арри напрыгнула сверху и с удовольствием скакала на нём, переодически выпуская из себя член, наклоняясь, и облизывая головку. В то утро ему даже не пришлось шевелиться, умелая девочка сделала всё сама. В последний момент она спрыгнула с него и он кончил себе в руку и на живот. Со сладким стоном откинулся на подушку и закрыл глаза.
В тот момент он подумал о том, что предал её.
Хотя всё и было кончено, он чувствовал её у себя под кожей.
Она стала постоянным жителем его сердца. И Драко ничего не мог с этим поделать.
Он не хотел, что бы Арри становилась его девушкой. Она нужна была ему лишь для того, что бы выпустить пар. Одними дрочками сложно довольствоваться. А если к этому ещё и прибавить факт, что когда он дрочил, то перед глазами стояла Грейнджер, голая, то таким образом можно было просто сойти с ума.
Арри ничего не просила. Они встречались два раза в неделю, по понедельникам и пятницам. Она сама приходила к нему и они отправлялись сразу в спальню. На утро Арри покидала его. Без лишних слов и разговоров. Либо чувствовала, что он ничего другого не хочет, либо сама ничего не хотела кроме секса, либо была настолько умна, что просто молчала. Любой вариант подходил, но Малфоя абсолютно всё устраивало так, как оно есть.
И каждое утро после бурной ночи он чувствовал себя разбитым. В жизни, вроде бы, было всё. Но чего-то не хватало. И чего конкретно он точно знал, но гнал прочь эти мысли. Потому что бессмысленно раздумывать о том, чего уже никогда не сможешь вернуть, или что-то исправить.
И так ему, действительно, казалось.
7 ноября 1998
Скинув чемодан возле прихожей, Гермиона облокотилась головой о большое зеркало и зарыдала.
Жизнь дёргала за ниточки, как безвольную куклу. Выпотрошила наизнанку и расхохоталась адским смехом над тем, что осталось от Гермионы Грейнджер. Лучшей ученицей школы чародейства и волшебства Хогвартс. Которую она, даже не усомнившись ни на миг в своём решении, спешно покинула.
Со стороны могло показаться, что она сходит с ума. Слёзы стекали по зеркальной поверхности, а большие, карие глаза смотрели на свою копию не мигая. Смотрела себе в глаза и не могла ничего с собой поделать. Жуткая обстановка угнетала, а душевные переживания грозились свести её в могилу.
И если говорить по-честному, то жить совершенно не хотелось.
Родителей нет. Точнее есть, но они не помнят, что у них есть дочь, и это необратимо. Малфоя нет.
Малфоя нет.
Его нет. Совсем.
Он умер. Для неё.
Он бросил её и уехал. Не сказал ни слова, не объяснился.
И это после всего, что произошло между ними. Гермиона думала, что всё было по-настоящему. В последнюю ночь, в самую лучшую ночь, она поверила ему. Поверила серым глазам, цвета льда, нежной улыбке, которую дарил только ей одной.
Гермиона готова была отдать своё сердце. И почти сделала это.
Только оно, как оказалось, Малфою абсолютно точно было не нужно. Точно так же, как собаке пятая нога.
Гермиона оглядела прихожую и вздохнула. Она вернулась в свой маггловский дом на севере Лондона и даже не знала, как дальше жить. И что вообще делать в дальнейшем.
Слой пыли на мебели указывал на то, что в доме давно никто не живёт. Её родители сейчас в австралии, а дом по документам принадлежал Гермионе. Вернулась сюда, потому что идти больше некуда.
Гермиона подхватила чемодан и поднялась на второй этаж в свою комнату.
Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать.
От магии совсем она решила не отказываться. Элементарно навести порядок в доме с помощью волшебства значительно облегчало задачу.
Но вот возвращаться в магический мир и идти работать в министерство абсолютно точно не хотелось. Что-то переклинило в голове, окончательно и бесповоротно.
Раньше Гермиона могла неделями и месяцами жить в Норе у семейства Уизли, сейчас же путь туда был закрыт. Даже если Молли и Артур всем сердцем любили её и ждали, то она всё равно выстроила барьер с их семейством, навсегда.
Начинать жить заново сложно. Особенно когда не знаешь, что вообще дальше делать, когда сердце разбито и кажется, что впереди одна непроглядная тьма. И откуда взять силы собрать себя по кусочкам, не понятно. Будет проще, когда Джинни с Гарри закончат учёбу, купят дом и можно будет частенько наведываться в гости. А когда у них родится первенец, то Гермиона с удовольствием станет крёстной мамой и будет помогать Джинни с малышом.
Но для начала нужно поставить себя на ноги. Найти какую-то работу. С учётом того, что она не имела абсолютно никакого образования в мире магглов, поиск работы усложнялся. А что бы работать в волшебном мире даже не могло идти речи. Никого не хотелось видеть.
Гермионе казалось, что у всех, абсолютно всех ее знакомых и друзей всё хорошо, прекрасно и отлично, и лишь она плавает в густой липкой трясине. В которую сама по доброй воле и залезла. Даже залетела с разбега, не подумав о том, что в конце пути может стать больно. Слишком больно. И она может утонуть.
Не подумала, не ожидала, и врезалась на всех парах в твёрдую поверхность реальности, мелим крошевом рассыпаясь на тысячи осколков.
Умирать тяжело.
***
За несколько дней Гермиона привела в порядок дом, посадила комнатные цветы, что бы хоть как-то оживить пустые помещения. И с холодной головой села подсчитывать скромные остатки маггловских денег,
