Аид ухмыляется. Он хватает меня за плечо и сжимает. В его глазах что-то блеснуло. Мне нравится этот взгляд. Это заставляет меня чувствовать тепло внутри. Я ненавижу это чувство так же сильно, как и люблю его.
— Ты прав, — Аид кивает один раз. — Помнишь ту девушку, с которой ты встречался восемь или девять лет назад?
Моя кровь мгновенно стынет в жилах. Он знает о Джеки. Откуда он знает о Джеки?
Чёрт!
Джеки.
Я киваю один раз. Бесполезно это отрицать.
— Всё закончилось ещё до того, как началось, — я в какой-то степени преуменьшаю это. Я не позволил событиям развиваться настолько, чтобы между нами началось что-то серьёзное.
Аид хихикает:
— Если ты так говоришь, сын.
Вот оно снова. Сын. Употребление этого слова.
— Мы пару раз ходили куда-нибудь, — я пожимаю плечами.
— Пару раз? — теперь он ухмыляется. — Я знаю о женщине, потому что уделял тебе больше внимания, чем ты когда-либо осознавал. Ты определённо встречался с этой девушкой. Ты что-то чувствовал к ней. Расставание было тяжёлым.
— Для неё, — я снова пожимаю плечами. — Это должно было случиться. Она слишком привязалась.
— Какое-то время после этого ты выглядел дерьмово, — он поднимает брови.
По правде говоря, мне нравилось её общество. С Джеки всё могло стать серьёзным. У меня начали развиваться чувства к ней. Вот почему я всё закончил и ушёл, не оглянувшись. Я переношу свой вес, изо всех сил стараясь не показать, что внутри меня всё кипит. Мне не нравится, что он упомянул о ней. Какое всё это имеет отношение к Джеки? Или к моим давно ушедшим чувствам к ней. Это не совсем так, я всё ещё ловлю себя на том, что иногда думаю о ней. Иногда я задаюсь вопросом, где она сейчас. Интересно, что он задумал. Я чувствую острую боль. Я думаю, что знаю, к чему клонит Аид. Если так, то жизнь была несправедлива к Джеки. Она вдова, у неё есть дети. Бедная женщина. Она этого не заслуживает. Вот я и подумал, что она живёт своей жизнью, счастлива в браке, у неё есть дети. Между тем…
— Шеннон Ньютон убила мужа Джеки, — произносит Аид слова, которые я ожидал услышать. — Она решила сесть за руль пьяной… что она делала регулярно. Она хладнокровно убила его, проехав на красный свет. Содержание алкоголя в её крови в пять раз превышало допустимую норму. В пять раз! — добавляет мой отец. — Из-за этого жизнь твоей бывшей превратилась в ад. Ты разбил сердце этой девушки много лет назад, я даю тебе шанс загладить свою вину перед ней.
Я провожу рукой по волосам. Мой разум лихорадочно работает. Мои эмоции в смятении. Я поворачиваюсь и иду прочь.
— Последний шанс, сын. В противном случае, я посылаю Смерть. У тебя есть возможность всё исправить, и да, я бы получил удовольствие, увидев, как ты приводишь ко мне эту девушку. Я не буду лгать.
Знаменитые последние слова, и всё же я ему верю. Может быть, мой отец в кои-то веки не играл.
— Я знаю, что ты чувствовал себя виноватым за то, что порвал с Джеки. Это твой шанс, — он поднимает брови. — В любом случае, я не буду давить на тебя. Это полностью зависит от тебя, — он пожимает плечами. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что её имени не было бы в моём досье, если бы она была невиновна. Если бы она попыталась покаяться. Она убила мужа Джеки, и ей насрать. Она живёт своей жизнью, в то время как твоя бывшая, единственная женщина, которую ты когда-либо любил, вынуждена растить этих детей в полном одиночестве.
Он хватанул лишнего. Возможно, у меня начали развиваться чувства к Джеки, но любовь — это предел. Причём очень большой. Я ничего не говорю.
— Шеннон Ньютон даже не отсидела срок. Оба её родителя — отличные адвокаты защиты. Они освободили свою дочь по техническим причинам. Эта женщина где-то там, живёт своей жизнью после того, что она сделала. Это отвратительно, — Аид фыркает, выглядя сердитым.
Я просто стою на месте. Я разрываюсь. Я хочу помочь Джеки. Я хочу всё исправить. Я знаю, что если приведу эту женщину к своему отцу, он будет гордиться мной. Что-то всё ещё сдерживает меня.
Аид вздыхает. Вздох наполнен разочарованием. Он щёлкает пальцами, и появляется Смерть. Мой сводный брат хмурится. Да, Смерть — мой сводный брат. Он также является сыном Аида. Только он — полноценный бог. Его мать — Персефона. Первая — и бывшая — жена Аида.
Мы со Смертью очень похожи, за исключением того, что он немного выше и у него тёмные волосы, тогда как у меня светлые. Наши глаза совершенно одинаковы. Глаза нашего отца. Мне говорили, что они великолепны, умопомрачительны… ослепительны. Они синее, чем у любого человека, которого я когда-либо встречал. Они — ещё одно напоминание о том, кто я есть. Властелин Подземного мира.
— Я был занят, — хрипит Смерть. — Ты знаешь, я ненавижу, когда ты так делаешь, — он прищуривается, глядя на нашего отца.
Во многих отношениях мне повезло. Аид не имеет надо мной такой власти, так как я наполовину оборотень-дракон. Я могу приходить и уходить, когда мне заблагорассудится. Смерть в значительной степени у него на побегушках. Бедный ублюдок!
— Мне нужно, чтобы ты привёл ту женщину, о которой мы говорили, — произносит мой отец. Он грёбаный мудак. Немедленно оказывая на меня давление, требуя ответа.
Мои руки сжимаются в кулаки. Я стискиваю зубы.
— У неё всё ещё есть… — начинает Смерть.
— Забери её, когда придёт её время, — огрызается Аид, сверкая глазами. — Твой брат не готов к этому, — он насмехается надо мной. Ещё одна насмешка, чтобы заставить меня принять этот вызов. Не сомневайтесь, он бросает мне вызов.
— Прекрасно, — выдавливает Смерть. — Она всё равно была у меня в списке, — он хмурится.
К чёрту это!
— Подожди, — я не могу! Я должен сделать это для Джеки. Я разбил ей сердце, когда порвал с ней. Обычно я очень осторожно отношусь к тому, чтобы позволить женщинам влюбляться в меня. Я парень. Я встречаюсь. Я занимаюсь сексом. Я не занимаюсь серьёзными делами. Никогда. Я позволил ей привязаться. Потом я причинил ей боль. Я собираюсь сделать это для неё, чтобы загладить свою вину. Если Аид получит от этого удовольствие, то так тому и быть. Они оба поворачиваются и смотрят на меня. — Я сделаю это, — рычу я эти слова.
— Ты уверен? — спрашивает Аид, выглядя удивлённым. — Ты не обязан этого делать, если не хочешь. На самом деле, поскольку Смерть уже здесь, ты можешь с таким же успехом отпустить её сейчас.
Грёбаный придурок! Так же, как и он, повернуть всё вспять.
— Ты счастлив сделать это для меня, не так ли, Смерть?
— Взволнован, — он выглядит совсем не взволнованным, но это Смерть. Я никогда не видел, чтобы он улыбался. Ни разу.
— Я сказал, что сделаю это, — повторяю я, засовывая руки в карманы.
Мой отец ухмыляется:
— Если ты настаиваешь. Я рад, что у тебя есть яйца. Я уже начал беспокоиться, что ты можешь оказаться законченным слабаком.
Смерть скрещивает руки на груди. Он хмурится.
— Как бы я ни наслаждался этим воссоединением семьи, — он выглядит так, словно предпочёл бы наступить на раскалённые угли, — мне нужно…
— Иди, — Аид закатывает глаза.
Смерть исчезает немедленно.
— Среда, — говорит Аид. — Тогда её должны забрать по расписанию. Не валяй дурака, — он хихикает, выглядя слишком счастливым, на мой взгляд. — Иди, возьми и приведи её сюда! Всё просто.
Ничто никогда не бывает просто, когда речь заходит об Аиде. Я всё равно киваю один раз.
— О, и не позволяй ей одурачить тебя.
Что это значит? Почему он так сказал? Должно быть, я сильно хмурюсь, моё замешательство очевидно, потому что он продолжает:
— Ты мог бы застать её трезвой. Она производит впечатление… она не та, кем кажется. У неё такой невинный вид, — Аид качает головой с серьёзным видом. — Ты можешь быть… мягким. Не позволяйте себя одурачить, — повторяет он.
Мягким?
Я, блядь, не мягкотелый.
Быть одураченным?
Я не идиот.
— Хорошо, — я качаю головой, добавляя яда в свой ответ. Затем я телепортируюсь.
