а ноги не несут. И мужики, выпив немного медового напитка, переключались на пиво.
Поэтому здесь стояло мало бочек, а дальше, в другом закутке выстроились бочонки с пивом, где и температура воздуха была другой. Здесь властвовал холод.
Готовила питьё только я. Хотя всем известны ингредиенты для создания напитков, но правильную и хорошо подобранную пропорцию знала только наша семья. Это был наш семейный рецепт.
Нет, пиво делали и в других харчевнях, но такого, как у нас, приготовить не получалось. Многие уговаривали деда продать рецепт, но он был кремень.
— Меньше разбавляйте свое питье, — усмехался он на попытки уговоров.
И он был прав — наша харчевня, можно сказать, и держалась на пиве и медовухе, привлекая постояльцев.
Я вспомнила его одушевленный взгляд на это странное место. От него и услышала, что существует магия. Только у людей, как сказал дед, её нет. Рождаются единицы и то целители, а такая созидающая магия только у Дайвов.
— Демоны они и есть демоны, — незлобно проворчал он и замолчал, будто на что-то натолкнулся в воспоминаниях.
* * *
Да в пятнадцать лет мне пришлось стать хозяйкой этого заведения. Никто вначале не воспринимал подростка всерьез, решив, что получили свободу действий. Драки, пьянки…. Тогда я была не готова принять такую ношу. Даже сейчас вспомнить страшно о том времени.
Боялась выйти в зал, когда доносились громкие крики. Накрыв уши подушкой, лежала на кровати, молясь, чтобы это безобразие побыстрее закончилось, но однажды что-то во мне взорвалось, и пришло понимание, что это моя жизнь: не позволю так относиться к себе!
Спустившись вниз, я рявкнула так, что зал наполнился непереносимым грохотом, от которого вылетели стёкла из окон. Мой крик заставил всех разом пригнуться, и наступила тишина.
— Вон! — прокричала, сотрясая стены.
На мгновение почувствовала темноту в глазах, и показалось на мгновение, что в них вот-вот взметнутся всполохи молний. Все бросились на выход, толкая друг друга, и через минуту в зале никого не было.
— Убрать! — скомандовала работникам, которые сразу засуетились по залу, с опаской оглядываясь на хозяйку.
Перед глазами встала картина разрушения, которая обойдётся в приличную сумму.
— Что б вас всех, демоны побрали! — прошипела и со злостью стукнула тростью.
Злая, как тысячи чертей, поднялась в свою комнату, и только там расслабилась.
И не видела испуганных глаз работников, которые съежились от моих слов. Посылать к демонам здесь было подобно проклятию.
На постели плакала девушка, которая только что показала свой характер, и даже ещё полностью не осознавала, что детство закончилось в таком раннем возрасте.
За небольшое время своей жизни поняла, что мужикам необходимо как-то выплескивать неудовлетворенность своей жизнью. И другого способа, как драка, они не знают.
По сути, если человек родился в бедной семье, то тебе один путь — карьер. Почти все мужчины работают по добычи камня, который применяется для строительства домов, который похож на мрамор. Только, насколько помню, у нас тот идет на облицовку, а здесь бокус — строительный и очень дорогой камушек.
Мужчины уезжают на неделю, а потом возвращаются с заработком за это время. Вот и идут сразу в харчевню отдохнуть и расслабиться.
Существует вахтовый метод в организации трудового процесса. Женщины в основном занимаются домашним хозяйством и огородом. Подрабатывают у богатых жителей города: прислугой, нянечкой. Или как у меня в обслуге. Так что женская половина держатся за эти места всеми своими силами, потому что иногда мужья оставляют почти все деньги в харчевне.
Расстраиваюсь ли я по этому поводу или меня грызет совесть? Нет! Они делают свой выбор, а мне, таким образом, приходиться зарабатывать себе на жизнь.
Наш городок хоть и поставлял рабочую силу для карьера, но в нем хорошо развита инфраструктура.
Свои кожевенные мастерские: не будешь же ездить в большой город, чтобы починить обувь.
В ателье, которое здесь называлось швейной мастерской, не только шили индивидуально для жён фертов, но и продавали готовую одежду. Даже была возможность подобрать себе одежду из поношенных вещей, которые сдавали за небольшую плату — такой комиссионный отдел в действии.
Кузнецы, строительные мастерские, пекарни и свой банк. Из разрозненной информации постепенно узнала, что существуют несколько рас в этом мире: Дайвы, люди и гномы. Возможно, ещё присутствуют народности, но об этом было пока мне неизвестно.
У Дайвов два королевства: Горное и Подгорное. В чем отличие такого разделения — только Богу известно. Дальше шло Королевство людей, а у гномов — Гномье Королевство.
Гномы организовали сеть банков, и в нашем городе вывеска гласила «Гномий банк и К». И выходило, что этот народ переплюнул людей в финансовом направлении. Кстати, мне приходится тоже пользоваться их услугами: надежно и проценты хорошие.
Пыталась искала литературу о расах, по географии, но ничего существенного не нашла. Выходило, что и книгопечатывание в этом месте плохо развивается. Возможно, в столице или у Дайвов более прогрессивно это направление и существует доступ к любой информации.
Так что мои знания пополнялись только слухами, которыми, как говорят, «земля полнится».
В городе выделялось ещё одно здание — особняк с высоким кованым забором, который сразу бросался в глаза. Это был дом мэра.
У фертов были поскромнее здания, но с балкончиками, колоннами, буйной зеленью. Они вызывали эстетический трепет от красоты. Вымощенные камнем дорожки и мостовая. Даже был небольшой парк с фонтаном. Не зря «ел свой хлеб» мэр — «свой» город он держал в отличном состоянии.
Правда, красота распространялось на состоятельные районы, а наши территории расположились на задворках от роскоши, будто мы жили особняком и к городу никакого отношения не имели.
* * *
Поднялась наверх и раздала приказания работникам, а сама поспешила в комнату к матери. Последнее время частенько проводила время около неё, брала безжизненную руку, которую согревала теплом своих рук.
Эта женщина — единственная, кто остался в этом мире. И периодически всплывали мысли о пугающем одиночестве. Ведь этот момент возможен в любое время, и тогда я останусь одна.
Мама словно якорь на этой земле, который не давал мне скатиться в отчаяние всё это время.
Седые волосы разметались по подушке, а в молодости она гордилась светлыми локонами. Бледное лицо с синяками под глазами и обескровленные белые губы сливались с белым цветом наволочки, а сорочка постепенно намокала от холодного пота.
Сиделка поднялась, как только увидела меня.
— Хозяйка. Она мало поела. Совсем отказывается, — доложила мне.
— Отдыхай пока. Я посижу. — И отпустила её.
В комнате было уютно. Около маминой кровати
