— Благодарю. Но мое воспитание позволяет принимать подарки лишь от моего мужа, — сказала строго я. Он начал настаивать, и я взмахнула рукой:
— Почему бы вам не отбросить эти игры и перестать нести чушь о красоте моих глаз. Давайте поговорим о том, что вас действительно интересует, — не выдержала я. Он в замешательстве смотрел на меня.
— И что же меня интересует? — наконец произнес он.
— Вас интересует торговля с грогами и та прибыль, которую она может принести в вашу казну. — Он полоснул меня взглядом, но я продолжала. — Я догадываюсь, насколько вам неудобен наш договор, что мы заключили с поселением.
— Что вы хотите нам предложить? — спросила я его прямо.
Я сбила его своей прямотой, но он ответил:
— Я бы хотел, чтобы вы разорвали ваш договор и заключили его со мной. Твоя прекрасная головка не подумала и поспешила в своем решении. Это будет более выгодно, чем связываться с каким-то мелким поселением, — произнес свысока он.
— И вы решили преподнести это шикарное ожерелье мне, чтобы я переменила свое решение, — сказала с улыбкой я, кипя от бешенства. Он молчал, подтверждая правоту моих слов. «Нашел дурочку! Решил сделать мне пару комплиментов, подарить драгоценности и глупышка из леса, с вскруженной головой от внимания самого князя сделает все, что он захочет» — пронеслось у меня в голове. Я замерла, стараясь сдержать ярость и не сорваться. Князь же принял мое молчание за колебание и начал настаивать:
— Оно достойно твоей красоты, — сказал он, протягивая мне ожерелье.
Тут уж я не выдержала:
— Я молчала не потому что колебалась, а потому что решала сразу ли вам нагрубить, или все же поиграть в дипломатию! — Он ошеломленно застыл, а меня несло дальше. — Но я решила, что нагрубить вам ещё успею, поэтому отвечу по возможности вежливо.
— Вы оскорбили меня, посчитав пустоголовой пустышкой, способной за блеск побрякушек нарушить свое слово. Человек, который предлагает такое, сам не достоин никакого доверия!
— Да как ты смеешь! — задохнулся он.
— Да как смели вы! — воскликнула я в ответ.
Мы застыли, в ярости глядя в глаза. Отступать я не собиралась. Было видно, что в таком тоне с ним еще никто не разговаривал. Мне было наплевать, сколько правил я нарушаю, разговаривая так с ним — я была в бешенстве, и мне было «море по колено».
Он первый взял себя в руки, и овладел собой. А потом посмотрел на меня с юмором:
— Если это было дипломатично, то я даже представить себе не хочу, что бы ты сказала, решив нагрубить.
Я немного сбавила обороты, но ярость еще клокотала во мне.
— Уберите побрякушку, и давайте прямо поговорим. — Ему не понравился мой тон, но он послушался и посмотрел мне в глаза горящим взглядом.
— Мы не будем разрывать договор с селением, — твердо сказала я. Он хотел возразить, но я продолжила: — У меня есть другое предложение для вас.
Это его заинтересовало.
— Люди из селения будут торговать в городе, а вы организуете торговлю с другими княжествами, — он опешил. — Только вы сможете предложить им необычные изделия от грогов.
— Почему я должен послушать тебя? Я могу запретить торговлю в городе поселенцам, и что вы будете делать? — он жестко смотрел на меня.
— Мы тогда сами организуем торговлю с княжествами, а вы от этого не получите и копейки, — решительно ответила я.
— Я князь этих земель, я вам не позволю!
— Владислав был князем задолго до вас, и мы не нуждаемся в вашем разрешении!
Ох, как это ему не понравилось.
— Мы можем дружить — и вы обогатите казну, а можем воевать — и утопим княжество в крови, — отрезала я. Он не считался с Владом, он проявил к нему неуважение, посадив в конце стола, а он приходился ему родственником. Но Владислав это сила, с которой многие считаются, а не его марионетка.
Он смотрел на меня, и в его глазах пылала ярость, задетая гордость, и восхищение. Хотя, наверное, последнее мне привиделось.
— На каких условиях будет договор? — наконец выдавил сквозь зубы он.
— Решим, — отрезала я. — Но отнеситесь ко мне еще раз свысока или покровительственно, и могу поклясться, что условия будут для вас драконовскими!
Я резко развернулась и пошла из сада.
— Я тебя не отпускал! — зарычал он. Ох, где-то я уже это слышала. По крови это передается что ли?!
— Я не нуждаюсь в вашем разрешении! — бросила я в ответ, уходя.
— Если ты вернешься одна, то будет огромный скандал, — прошипел от злости он. Вот это меня остановило. Я дождалась его и приняла руку. Возвращались мы в молчании. Удивляюсь, как он меня не придушил от ярости — очко в его пользу.
— Что я могу сделать, чтобы загладить свое оскорбление, — спросил он, когда взял себя в руки и мы были уже у входа. Его самообладание меня восхитило. Князь умел усмирять свой нрав и был дипломатом.
— Подарите мне свой портрет, — ответила я.
— Мой портрет?! — ошеломленно повторил он.
— Буду учиться метать дротики, — пояснила я, со сладкой улыбкой.
Мы вернулись в зал, а Мислав хохотал как безумный. Эх, и почему же я всех так веселю.
— Что он хотел? — спросил меня Владислав, когда я вернулась к нему.
— Чтобы мы расторгли договор с поселением, и пытался подкупить меня украшением.
Владислав рассмеялся, а я зачарованно смотрела на него, и все напряжение после разговора с князем меня покинуло.
— Наивный, — сказал, отсмеявшись, он. — Надо было предложить тебе кофе! — И мы расплылись в улыбках, глядя в глаза друг другу, смеясь над одной лишь нам понятной шуткой.
Я не видела, как Мислав смотрел на нас. Что заметил, как просветлело и успокоилось мое лицо при взгляде на Владислава, как интимно мы улыбались друг другу. Я не знала, что в тот момент в его груди расцвела жгучая, разъедающая душу зависть.
Мы планировали уехать ночью, но Мислав задержал нас, оставив на ночь.
— Если нас поселят в комнатушке для слуг, то я сама отсюда уеду, — бурчала я Владу. Но нам предоставили шикарные покои. «Это гостевые комнаты для ближайших родственников», пояснил он мне. Мислав оказался не дурак и быстро исправлял просчеты.
На вечере у князя мы произвели фурор. Легендарный Владислав, которым пугали детей и который страшил их родителей, танцевал со мной, смеялся и был таким же как все. Многие дамы смотрели на него с восхищением и посылали завлекающие улыбки, чем меня просто бесили.
— Ты не беспокоился, когда князь увел меня из зала? — спросила с любопытством я Влада, когда сидела у зеркала и расчесывала волосы.
— Нет. Я знаю твой характер, и беспокоиться в этой ситуации нужно было лишь за него, — ответил он с улыбкой. — Я почувствовал твое бешенство и мог лишь его пожалеть.
