В следующий раз Шельга Араи смогла навестить Джим лишь вечером. С собой она принесла её чистые вещи и пакет с фруктами. Следом за ней появился Адагелий Оторонталий, в руках у которого был пакет со сладостями.
Пока Джим смущённо пробовала угощение то с одного пакета, то с другого, они беседовали между собой, обсуждая дальнейшее её обучение. Посему выходило, что она может начать посещать письменные предметы уже завтра, а вот с физическими нагрузками и силовыми тренировками придётся немного повременить.
А ещё ей разрешили вернуться в свою комнату, что она тут же и сделала. Быстро переоделась и чуть ли не бегом припустила в корпус Б, правда, сил хватило лишь до башни, там она остановилась и долго переводила дух. Потом медленно стала подниматься по ступенькам. Навстречу ей спускалась женщина с огромной стопкой белья. Она уже прошла мимо, как вдруг обернулась и радостно воскликнула: «Малыш, ты вернулся?» На что Джим коротко ответила «Да» и побрела дальше. Дошла до комнаты. Вошла внутрь и тщательно осмотрелась. Из открытого окна повеяло холодом, она зябко повела плечами и решительно закрыла створку, тщательно задёрнув плотный занавес. Джим не стала зажигать свет, а сразу направилась вглубь комнаты, где растянулась поперёк кровати. Притянула к себе подушку и уткнулась в неё лицом, втягивая запах свежего белья. Через какое-то время она уже спала.
Диирде’Грам размашистым шагом направлялся из лазарета в корпус Б. Каждый вечер в одно и то же время он приходил навестить Джим Ветерн и старался подгадать время так, чтобы там уже не было дневных посетителей и ещё не появился ночной. Сегодня он не застал своего ученика на месте и поэтому спешил лично убедиться, что с ним всё в порядке. Тот страшный вечер, когда на Академию напали, он не забудет никогда. А также того чувства, что испытал, когда они прорвали купол и вошли на поляну, где он увидел на земле разбитое, искалеченное тело, в котором не сразу смог признать ученика. Ещё больший шок он испытал после, когда в лазарете Шельги Араи узнал, что это не ученик вовсе, а ученица. «Да чтоб их всех!» При одном воспоминании о том вечере он начинал моментально выходить из себя. «Да как они могли со мной так поступить?» Он остановился возле открытого окна перевести дыхание, вглядываясь в темноту весеннего сада, вдохнул полной грудью ночной воздух и пошёл дальше. Что тогда сказал Адагелий Оторонталий? «Как ты сам мог этого не заметить?» А вот так и мог. Ну да, слишком мал, слишком хрупок, слишком слаб. Так он списывал это всё на его возраст и особенности телосложения, а вышло на самом деле вон оно как — девчонка. Что он тогда кричал? «Да я не только не подпущу это недоразумение к себе ближе, чем на несколько метров, отныне не позволю даже посещать свои занятия!» А потом в груди болело и саднило, и он воровато крался в лазарет и подолгу стоял возле её кровати. В один из таких вечеров он и поклялся себе, что сделает из неё лучшего воина. «Ты станешь лучшей или я не Диирде'Грамм». Он остановился возле двери, на которую ему указала какая-то женщина, легонько толкнул её рукой. Она оказалась открытой. Стараясь не шуметь, вошёл и долго присматривался к обстановке. «Как тут вообще можно жить?» Обнаружил огромную кровать в нише и подкрался ближе. Девочка лежала, свернувшись калачиком. Её дыхание было ровным. Он огляделся ещё раз, обнаружил на стуле старый плед, взял его и накинул на ребёнка. Удовлетворённо улыбнулся, когда через какое-то время девочка вытянулась во весь рост, и вышел из комнаты.
Ночью дверь в её обитель снова открылась. Арникус замер в дверном проёме и беспокойно всматривался в темноту. Вот уже столько дней подряд он каждую ночь отправлялся в лечебный корпус на второй этаж, чтобы просидеть рядом с Джим до самого утра. И поэтому, когда сегодня он не обнаружил её там, то сразу же бросился искать её в комнате в корпусе Б. Он, крадучись, прошёл к кровати, где долго стоял в темноте, и лишь только спустя какое-то время отправился к себе.
Ближе к утру дверь в её комнату снова открылась. На пороге стоял незнакомец. Со стороны могло показаться, что это Адагелий Оторонталий, но незнакомец откинул плащ и в темноте его глаза полыхнули красным. Он бесшумной тенью скользнул вовнутрь и остановился возле кровати. Его глаза прекрасно видели в темноте, но он всё равно низко склонился и долго изучал лицо Джим. Брови непроизвольно поползли вверх. Он резко выпрямился. «Она ведь совсем ещё дитя».
Всё же он её нашёл. И довольно быстро. Но иначе и быть не могло: его вела связь. Ко всему прочему, вместо запланированных двух телепортов он использовал три, тем самым в разы сократив время пребывания в пути. И случилось это ещё и потому, что однажды он неожиданно почувствовал за собой слежку и решил проверить свои догадки, вернувшись назад по собственному следу. Каково же было его изумление, когда ночью он вышел к пустому лагерю, где не было ни единой души, кроме как лошадей особой породы и множества вещей. Он догадывался, кто его преследователи, и даже мог объяснить, как они смогли не потерять его след. Находясь на землях Тёмной Империи, можно было открывать телепорт только в специально отведённых для этого местах, а он двигался в определённом направлении к Вратам между Тёмной и Светлой Империей. Он стоял посреди пустой поляны и не верил глазам, а ещё чувствовал, что за ним наблюдают. Вот тогда и было принято решение использовать третий телепорт, но с совершенно незапланированного места. Царкиил*** находился в стенах Рутонской Академии уже неделю как. И насколько легко было получить место ректора по предмету «Чёрная Волшба и порождения мрака», настолько же трудно оказалось собрать какую-нибудь информацию касательно нужного ему человека. И только сегодня он ощутил её присутствие с такой остротой, что просто пошёл на зов её крови. Он ещё раз посмотрел на спящую девочку, прислушался к мерному стуку её сердца и направился на выход. «Теперь самое сложное — надо найти других».
Глава 17. О бедном вампире замолвите слово
За всю историю существования Рутонской Академии не было отмечено ни единого нападения или же другого какого-либо враждебного действия. Поэтому столь открытая и жестокая конфронтация заставила деканат пересмотреть всю систему защиты, а также ввести новые правила для учащихся, в которых чётко говорилось, где они должны находиться в вечернее и тем более ночное время суток. Были организованы дежурства и назначены старосты в каждом спальном корпусе. Усилены охранные периметры, выставлены специальные ловушки. Передвинуты основные урочные часы на ранний период, а дополнительные занятия смещены на вечернее время.
Учебный год семимильными шагами приближался к своему завершению. Для каждого оно было чем-то своим: напряжением перед предстоящими экзаменами, сомнениями и неуверенностью в выборе профессии, а для кого-то ещё и страхом перед надвигающейся разлукой. Джим с ужасом ждала наступления лета. Она уже знала, что все друзья разъедутся по домам, чтобы повидаться с близкими и родными. Она грустно улыбнулась. Ей некуда была ехать, и она проведёт это время в стенах академии. Уже сейчас Джим кропотливо составляла для себя план «предстоящих работ», как она сама его обозвала однажды, когда он нечаянно попался на глаза Алисии.
