Второй, одетый в белую рубашку с длинным рукавом, короткую жилетку, брюки и ботинки, при виде этой сцены недовольно поморщился и поднялся, приветствуя вошедших коротким вежливым поклоном. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, невысокий, подтянутый, совершенно седой, с ухоженной бородкой и с какой-то странной конструкцией на голое, внешне представлявшей собой металлический тонкий обруч в два пальца шириной с какими-то широкими вставками на висках. Этот человек в целом производил благоприятное впечатление, хотя холодный и лишённый всякого выражения остановившийся взгляд здорово напрягал. Правда, через пару секунд я сообразил, что взгляд этот никак не определяет его характер: мужчина просто был слепым. Надо полагать, обруч на голове был призван это компенсировать.
А третьим был человек ещё более неординарной наружности. Начать с того, что он обладал ростом явно больше двух метров при ширине примерно в полтора меня, и всё это было отнюдь не излишками веса, а мышечной массой. Кроме того, примечательна была и его причёска, — светлые очень длинные волосы были собраны в высокий хвост, — и лицо с тяжёлой челюстью, упрямо насупленными бровями и кривым, будто сломанным когда-то носом. И всё это дополнялось чистыми, ясными, почти детскими голубыми глазами; наверное, в детстве он был очень милым ребёнком. А в целом этот третий показался мне чем-то неуловимо похожим на Яронику. Может, как раз этими самыми глазами?
— Здравствуйте, — с улыбкой поприветствовал всех троих Алекс.
— Привет, Конфетка, — радостно осклабился тот самый, третий, вставая с места и подходя к командиру корабля. Судя по тому, что на прозвище тот никак не отреагировал, оно было старым и привычным.
— Рад видеть, — кивнул он. Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, от души хлопнули друг друга по плечам. Товарищ полковник даже не шелохнулся, что заставило посмотреть на него с уважением.
— Эти что ли из заповедника сбежали? — хмыкнул рослый, оглядывая нас.
— Знакомьтесь, — вместо ответа обернулся, выпуская руку своего огромного собеседника, Алекс. — Мой друг и в далёком прошлом сослуживец, Сергей Сергеевич Ямов. Или Белая Дыра, как мы все, особенно наш повар, его называли, — рассмеялся Алекс. — А это наши гости. Капитан Кварг Арьен, навигатор Тимул Иквар, его очаровательная супруга — Ридья Иквар, механики Кверр Лерье и Птера Крайм, и прекраснейшая из пилотов Яроника Верг.
— Ага. То есть, по-нашему все понимают? — вопросительно вскинув брови, уточнил здоровяк. — Лёх, я тебе в ухо дам за такую подставу.
— Да ладно, не стоит. Мы не обижаемся, — улыбнулась Яра, оказавшаяся к Алексу и его другу ближе всех.
— Благодарю, леди, — серьёзно кивнул Сергей и, вдруг склонившись, аккуратно перехватил и поцеловал руку Яроники. Та замерла в растерянности, озадаченно посмотрела сначала на него, потом на Алекса.
— Этот жест вам не знаком? — правильно истолковал взгляд товарищ полковник. — Тогда бойтесь, — весело усмехнулся он. — Этот парень может ещё и не такое выдать. При виде красивых женщин из него вдруг во все стороны начинает переть воспитание.
— А из тебя — глупость, — иронично усмехнулся человек по прозвищу Дыра.
— Ну, у кого что записано на рефлексы, — рассмеялся Алекс. — Повторюсь, Яроника, бойтесь его. Он только на первый взгляд кажется огромным и жутким, а потом и сами не заметите, как окажетесь окончательно очарованы. Во всяком случае, наши дамы от его галантности тают мгновенно. Держитесь!
— Я учту, — мягко и многообещающе улыбнулась Яра.
Эх, вот что значит талант и опыт! Даже мне на пару мгновений жарко стало, а ведь я знаю, что это просто игра!
Я украдкой покосился на старшего. Тот был сдержанно-невозмутим, но слишком внимательно рассматривал двух других землян, не участвовавших в разговоре, и старательно избегал смотреть в сторону Алекса, его друга и Яроники.
Хм. Не знаю, специально ли это делает наша белобрысая шпионка, но эффект мне нравится. Так они, дадут духи, и правда без нас с Птерой разберутся!
Я глянул на стоящую рядом Пи, та ответила мне ехидной ухмылкой и подмигнула. Тоже оценила.
— А что именно значит этот красивый приятный жест? — уточнила Яроника, продолжая очаровывать землян и изводить старшего.
— Раньше в высшем свете он был принят при знакомстве мужчины с женщиной или при их приветствии, вместо рукопожатия. Ещё он может выражать уважение и восхищение, что, как мне кажется, тоже вполне уместно в данной конкретной ситуации, — спокойно пояснил, включаясь в разговор, слепой мужчина. — Простите, что вот так вклиниваюсь, — он мягко улыбнулся. — Но, похоже, товарищи военные совершенно увлеклись, и про меня благополучно забыли. С вашего позволения, профессор Воскресенский, Глеб Егорович. А этот товарищ — мой ассистент, Валентин Семёнович Куркулев, — он с заметной невооружённым глазом неприязнью кивнул на третьего. Тот что-то опять промямлил, и опять переводчик не сумел разобраться. — Так вот, возвращаясь к теме данного культурного различия, думаю, Сергей Сергеевич, как потомок древнего аристократического рода, получил достойное воспитание.
— Товарищей военных можно понять, — с улыбкой пояснил Алекс. — Всё-таки, не каждый день встречаешь представителей далёких цивилизаций, да ещё среди этих самых представителей оказываются настолько невероятные красавицы, как Яроника.
— А вот сейчас вы, молодой человек, проявляете просто форменную бестактность, если не сказать — хамство, — укоризненно качнул головой профессор. — Здесь присутствуют три очаровательных дамы, а вы грубейшим образом выделяете только одну, как будто остальные недостойны внимания.
— Ничего-ничего, — весело улыбнулась Птичка. — У Ри есть любимый муж, пусть он и восхищается, а я пока за Ярой спрячусь, я застенчивая.
— Скромность украшает настоящую женщину лучше бриллиантов, — с улыбкой склонил голову пожилой мужчина.
— Профессор, а вы, оказывается, сердцеед, — рассмеялся Алекс.
— В отставке! — вскинул тот руки в жесте поражения. — Антонина Дмитриевна навсегда поселилась в моём сердце и моей квартире, отметившись там троицей малолетних разбойников. Да и возраст уже не тот, чтобы бегать за молодыми красавицами. В моём возрасте и при моём здоровье можно только волочиться, что для академика несолидно, коллеги не оценят, — обаятельно улыбнулся он.
— Мне кажется, это невосполнимая потеря для этих самых женщин, — покачала головой Пи, явно беря профессора на себя. — А скажите, почему у вас приняты двойные имена? Ну, имя, фамилия — это и у нас тоже. А третье слово? Это тоже имя, или оно ещё что-то значит?
— Это отчество, — охотно пояснил он. — То есть, имя отца. Это не у всех землян принято, только у некоторых народов, и исключительно в формальном общении. Так обычно обращаются к малознакомым людям, или к старшим, чтобы показать уважение.
— Ладно, будем считать, я передаю вас в надёжные руки, — махнул рукой Алекс. — Пойдёмте уже, там, говорят, погрузка закончилась, а меня не погладят по голове за немотивированные задержки. Даже ради столь замечательной компании. Прошу! — и он указал на дверь.
— Позвольте вас сопровождать? — слегка поклонившись, обратился профессор к Пи.
— Какие у вас странные обычаи. Но приятные, — весело хмыкнула Птичка, беря мужчину за предложенный локоть.
— Окажите мне честь, — склонился в поклоне перед Ярой высоченный землянин.
— Ну что вы, для меня это удовольствие, — улыбкой ответила Яроника, принимая правила игры и с видимым (и даже немного демонстративным) удовольствием подхватила мужчину под локоть. Ри с Тимом переглянулись, обменялись весёлыми улыбками, и Тимул, здорово меня шокировав, точно так же согнул руку.
— Прелестная супруга моя, позвольте сопроводить вас!
— С удовольствием, дражайший супруг, — сияя улыбкой, согласилась Ридья, подхватывая мужа под локоть. Какие у землян заразительные привычки, оказывается. Но интересные, ничего не скажешь.
Следом за ними вышел я, за мной — мрачный Кварг, замыкающим — Алекс.
