— Дай угадаю: из дома вы вышли вместе, но потом разбежались?
— Да, но…
— Все просто — парень на побегушках был свидетелем. Конечно, свидетелем не самым полезным, мог ведь ткнуть пальцем прямо в Меллина и заявить, что стрелял лично он, а не бубнить про королевскую полицию… видимо, он вас в лицо не различал и воспринимал как единое целое. Ан нет, один тухлый кусочек откололся.
— Да с чего вдруг?!
— С того, что когда-то альтьер Цицан Меллин и альтьера Хедвина Штейгель собирались пожениться, но семья девушки этого не позволила, не оценила заметное неравенство влюбленных. И тут нарисовался Константин, более удобный и выгодный со всех видимых сторон жених. Нежеланный, конечной, но сойдет. Чем не повод для убийства? К тому же, Меллин всегда был толковым парнем… а подставить под удар Актера — хорошая ведь в чем-то идея. И следы все замести. И нанять на улице не простого бродягу, а с интересными навыками. Дважды. И подкупить Мал… или не совсем подкупить, а найти удобную точку для давления на девушку. Чувствуется рука талантливого и неглупого человека, коим всегда был альтьер Меллин.
Дарлан отодвинул в сторону тарелку, растеряв аппетит.
— Ты ведь понимаешь, что твои слова ничего не доказывают?
— Прекрасно понимаю.
— С таким же успехом это мог быть любой другой недоброжелатель Константина. Да даже твоя подружка Хеди — слышал, ей этот брак никоим боком не упал, а жениха она открыто презирает. У тебя научилась, похоже.
— Ничего подобного, наоборот, Хеди рада открывающимся перспективам. Она так и сказала: мол, меня от него тошнит, а это к идеальному браку, примета такая.
Но Дара уже было не остановить:
— Может, подружка захотела избавиться от жениха и позвала на помощь тебя? Твоя же теория хорошо подходит: там избавилась, тут подставила, тут предугадала и опередила… и к королевской полиции близка, надо же.
— Мысль уловила, — перебила я. — Что дальше?
— Я поговорю с Цицаном.
— И он не признается, мы оба это понимаем. И вдобавок затаится, а у нас с тобой приказ королевы. А у него — талант уничтожать следы. Этак мы с тобой годами будем друг на друга смотреть… нет уж. Придется ловить убийцу на живца, то есть, на Константина. Что-то мне подсказывает: на свадьбе может произойти трагедия, в ходе которой Хеди овдовеет очень быстро. До клятвы на крови. По крайней мере, что-то подобное убийца планирует. Но мы тоже в стороне не останемся, запланируем кое-что свое. И попутно поймаем мерзавца.
Дарлан выругался сквозь зубы, но возражать не стал.
Если задуматься, то со мной он и впрямь на редкость покладистый. Это либо к дождю, либо к какому-нибудь злодеянию с его стороны. Раз уж с убийствами все почти выяснилось, можно заняться другими делами. Например, поломать голову над загадками Дарлана.
Вернулся Лу, я коротко поделилась со стариком своими подозрениями. Он молча выслушал и со всем согласился, даже намекнул, что ждал именно такого развития событий. Может, действительно ждал.
И обронил загадочную фразу:
— Плохо, что с Актером так сложилось.
— Плохо, — мрачно согласился Дар.
— Лучше бы его и в самом деле прибили, для тебя лучше, сынок. А теперь придется искать пути примирения.
— Зачем? — не поняла я.
Мужчины уставились на меня с недоумением и даже сочувствием, а Лу и вовсе головой покачал, демонстрируя разочарование в бестолковой воспитаннице.
— В Низменности его имя звучит чаще, чем беседы о Храме, — пояснил Дар, но этим все еще больше запутал, и сам вконец расстроился. До такой степени, что вскочил с места и побежал прогуляться по саду и покурить.
Работа в королевской полиции, она такая. Нервная. Помню, когда-то я вместе с Даром тревожилась обо всем подряд, например, о любовнице альтьера Армфантена и том, как это отразится на репутации одноименного университета, о переписке альтьера Тандебельта с принцессой Равнсварта, об экспедиции любопытствующих в Посмертные Земли, о растущих вширь границах Мертвоземья… я занервничала от одних только воспоминаний обо всем этом.
Видимо, Актер из обновленного списка волнений.
Меня же интересовал другой вопрос.
— Как думаешь, связью со скельтой можно шантажировать? — без предисловий обратилась я к старому наставнику.
Лу всегда соображал быстро:
— Собралась Дара в угол загнать?
— Собралась.
— Ну и дура.
— Да, знаю. И давай пропустим часть о работе над собой, мы оба понимаем, что дурой я и помру. Но хотелось бы дурой, прижавшей Дара. Так что выкладывай свои идеи, Лу.
— Придушить бы тебя за такие шутки, да жалко, — скатился до нытья старик. — Мы ведь уже с тобой говорили об этом, Ида. Но могу повторить еще раз: Дар не из тех, кого следует прижимать к стенке, к нему лучше другой подход найти. Просто будь с ним ласкова и договорись.
— Что-то мне не очень хочется, — скривилась я.
— Кто способен укротить своего внутреннего зверя, без труда укротит и чужого, ибо человек этот воистину бесстрашен, — привычно процитировал Лу. — Укроти своего зверя, Ида, наступи на горло своей гордости, пока она тебя не погубила.
— Это не совсем гордость, Лу. Это ненависть.
— Не в ней ведь дело. Смотри на это так: ты ничего не можешь сделать с Дарланом и никогда не сможешь. Надеюсь, хотя бы с этим спорить не станешь. Тебе необходимо перестроиться и научиться жить дальше, но гордость не позволяет. Гордость же не позволила тебе до конца разобраться в той старой истории, может, тогда бы ты увидела все иначе.
Я отвернулась и посмотрела на стоящего в отдалении Дарлана.
— Никогда не любила твои нравоучения, Лу.
— Потому что всегда была упертой и строптивой.
— А ты — старым садистом. Мы с Александром тебя ненавидели.
— Злишься? — старик весело засмеялся и похлопал меня по руке. — Это хорошо. Значит, понимаешь, что я прав. Ничто не злит человека больше чужой правоты. И я верю, что в конечном счете ты найдешь правильное решение. Или получишь новый жизненный урок, что тоже полезно.
— Интересно, что за идиот придумал правило не бить стариков?
Лу засмеялся еще громче:
— Ида, девочка моя… ну вот как тебя не любить? — он сжал мою руку крепче и добавил уже серьезно: — Не зли Дарлана, вам и дальше придется друг друга терпеть. Куда легче это делать без объявления войны и с умением договариваться.
— Дальше терпеть? О чем ты говоришь?
— О том, что королеве надоело твое домашнее заточение и глупый алкоголизм. Если сейчас Александру реальная опасность не грозила, то в будущем это еще случится. И твоя обязанность быть рядом. Как и обязанность Дарлана. Видишь связь?
— Вижу, что ты фантазируешь, — все больше злилась я. — Откуда тебе знать, что думает Роксана? Ты уже давно не на службе, Лу, вряд ли королева ходит в твой ресторан поужинать и обсудить, что ей там надоело, а что нет.
— Как знать, Ида, как знать.
Теперь и мне было впору нервничать и бегать по территории ресторана от волнения и негодования. Я ведь искренне считала, что приказ королевы распространялся на одно конкретное дело, а потом меня вновь оставят в покое… но, сдается мне, Лу прав: терпеть мне Дарлана до конца моих дней. И так заманчиво сделать это время невыносимым для врага… заманчиво и крайне глупо, к сожалению, и тут старик прав. И от осознания этой правоты хотелось орать во все горло. Ненависть к Дарлану разгорелась с новой силой.
Он как раз вернулся к столу.
— Идем, я тебя провожу… — увидев выражение моего лица, Дар нахмурился: — Я что-то пропустил? У тебя такой вид, словно ты сейчас взорвешься.
— Укрощает зверя, — загадочно поведал Лу.
Старик проводил нас до выхода и весело помахал на прощание.
Дорога прошла в гнетущем молчании. Возле своего дома я повернулась к Дару и резко выпалила:
— Предложение такое: убийцу мы ловим на свадьбе, с ним все понятно. Сам с альтьером Меллином потом разбирайся, мне все равно. Но Янис и девушки получают свободу.
