от которой я трепетала словно листок на ветру. Плавиться в его руках. Сгорать, а потом вновь и вновь восставать из пепла рядом с ним.
Не знаю, сколько длился наш поцелуй. Лейсар отстранился первым. Правда, недалеко, продолжая щекотать горячим дыханием ухо, нежно гладить пальцами мои пылающие щеки и смотреть так, что подкашивались ноги.
— Кричать будешь? — тихо поинтересовался дракон. И я отчетливо услышала улыбку в его голосе, а еще затаенную грусть, от которой защемило сердце.
Не в силах вымолвить и слова, я отрицательно качнула головой. Губы приятно покалывали и горели. Безумно хотелось потрогать их, но я терпела.
— Драться?
Подхватив пальцами прядку волос, Лейсар аккуратно заправил ее за ушко.
Я снова покачала головой, завороженная взглядом изумрудных глаз.
— Еще злишься на меня?
— Нет, — с трудом прохрипела я, все-таки сумев совладать с голосом.
— Это хорошо. Шерри, послушай…
Улыбку в его тоне сменила вина и какое-то глухое отчаяние. Мне это не понравилось. Я примерно представляла, что именно сейчас услышу, поэтому резко вскинулась.
— Если ты сейчас скажешь, что это ошибка и тебе очень жаль, то…
— То? — поднял бровь Лейсар. И снова на его губах заиграла усмешка. Как будто вызов, на который мне захотелось ответить.
— То я тебе не поверю. — Улыбка, теперь уже с озорными искорками засияла в глубине зеленых глаз, скользнув и на чувственные губы. — То, что я чувствую, не может быть ошибкой, — закончила я.
— Ты же сама сказала, что должна меня ненавидеть. Я выкрал тебя у семьи. Шантажировал, заставил рисковать собственной жизнью…
— Кажется, я немного сумасшедшая, — ничуть не смущаясь, сделала я вывод. — Только вот мне не стыдно, и я не хочу ничего менять.
— Шерри, я не подхожу тебе.
— Почему? Из-за расовых различий? Драконы не могут быть… спать с девушками?
О том, что я недавно в шутку предлагала инквизитору стать моим любовником, вспоминать не хотелось. В свете последних событий мое предложение как шутка или язвительный выпад уже не воспринималось. Скорее как приглашение и ожидание.
— Ты уверена, что хочешь это обсуждать? — поинтересовался Лейсар, отступая в сторону.
Мне сразу стало холодно и одиноко без его рук, прикосновений, ощущения надежности и защищенности.
— А почему нет?
— Ты… сама еще ребенок.
— Мне двадцать три. И поверь, в районе Старой Песни взрослеют и начинают… половую жизнь очень рано.
— Но не ты.
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Почему ты не подходишь мне?
— Я могу спать с женщинами. Я сплю с женщинами, — глядя мне в глаза, сообщил он.
Слышать это было неприятно. Даже больно. Нет, я понимала, что он мужчина и у него имеются определенного рода потребности, но раньше как-то об этом не задумывалась. Впрочем, я не собиралась устраивать сцену ревности и требовать список его любовниц, чтобы потом навестить каждую и проредить им шевелюры. Но все равно меня задевала мысль о том, что кто-то другой целовал эти губы, кто-то другой наслаждался ласками его рук, слышал его шепот…
Ревность вспыхнула с такой силой, что мне пришлось на мгновение стиснуть зубы, чтобы не зарычать.
— Постоянная есть? — с трудом выдавила я.
«И зачем мне это знать?! Что это изменит?»
Судя по взгляду, Лейсар думал о том же. Поэтому и слегка помедлил, прежде чем ответить:
— Нет. И никогда не было.
Можно было выдохнуть, однако не получалось.
— А ты кого-нибудь любил? — задала я следующий вопрос.
Я очень надеялась, что смогу вынести любой ответ. Даже самый… суровый. Какая разница, кого он любил раньше — теперь все будет иначе.
— А это подводит нас к причине, по которой я тебе не подхожу. У меня нет сердца, Шеридан. Я не способен любить, страдать, испытывать сильные эмоции. Злость, отчаяние, тоска, счастье, любовь — все это давно исчезло из моей жизни.
— Неправда.
— Шеридан… — вздохнул он, глядя на меня как на несмышленого малыша.
— На меня ты не единожды злился. После моих выходок буквально скрежетал зубами. Поэтому как минимум на одну эмоцию ты способен. Не знаю, что между нами происходит, как это называется, но оно есть, — произнесла я, делая к нему первый шаг. — И не говори, что ты ничего не чувствуешь, Лейсар, я никогда не поверю.
Он промолчал, лишь смотрел так, что колени дрожали.
— И ревность. Это ведь тоже чувство. А я знаю, что ты ревновал и ревнуешь меня к принцу.
Еще два шага вперед. Теперь мы стояли так близко друг к другу, что я легко могла дотронуться до него.
— И сейчас… скажи, что ничего не чувствуешь. Скажи, что равнодушен ко мне, что я все придумала.
Я положила ладошку на его грудь. Туда, где должно было биться его сердце. И где зияла пустота.
— Скажи, что у тебя не учащается пульс и в венах не закипает кровь. — Я медленно сокращала расстояние между нами. — Скажи, что не хочешь поцеловать меня.
— Ты прекрасно знаешь, что это неправда. — Голос Лейсара звучал хрипло. — Я сам не понимаю как. Я не должен чувствовать всего этого.
А потом он поцеловал меня. Снова.
Мне казалось, лучше предыдущего поцелуя быть не может. Как же я ошибалась! Этот получился совершенно другим. Хмельным словно вино, сладким, как поспевший на солнце фрукт, обжигающим, будто открытое пламя.
И я тоже стала другой. Не той пассивной, замирающей от восторга девчонкой. Теперь мне хотелось больше: самой коснуться его, запутаться пальцами в светлых волосах, познать их мягкость, провести ладонями по сильным плечам, уловить его дрожь от едва сдерживаемых эмоций. Насладиться своей властью.
— Надо остановиться, — простонал дракон, отстраняясь. И только тут я осознала, что одна его рука весьма недвусмысленно сжимает мою ягодицу, а другая начала расстегивать пуговицы на платье. Ох, если бы меня сейчас видела бабушка! — Мне пора, — отступая, произнес он.
А у самого в глубине глаз полыхал самый настоящий пожар.
Я растерянно кивнула.
— Ты завтра
