— Соня, — Ларри вскочил со стула, — прости меня! Что я выдал тебя на Высотомере. Я не мог соврать.
— Я знаю, что не мог. Ты не при чем. Всё было решено заранее, может быть, уже на гонках.
— Ты на меня не сердишься? — Ларри выглядел жалко.
Соня улыбнулась.
— Не сержусь. Всё хорошо, мы же здесь.
— Дружище, она говорит правду, — Эрвин ощутимо хлопнул Ларри по плечу.
Тот сразу замолк и стал потирать ушибленное плечо, искоса бросая взгляды на Соню.
— Всё в порядке, я сегодня даже выспалась, — сказала она. Шутка про соню традиционно развеселила друзей.
Всё стало, как прежде. Никто никого не обвинял, никто не держал камень за пазухой.
— Вы не представляете, что здесь было после того, как вас отправили на Вершину, — затараторил Ларри. — Ильзу Раструб сместили с должности. Ее обвинили в самоуправстве. Она ведь послала вас на Вершину, не доложив наверх. Старейшины осудили Ильзу и весь ее Совет Меры.
Асанна накрыла стол, чайник вскипел, друзья уселись завтракать.
— Значит, эта грымза больше не будет нас преследовать? — Соня уплетала домашние булки за обе щеки. — Всё гораздо лучше, чем мы думали.
— Ильза лишилась своих приспешников. Вот так, — сказала Асанна, — нас вызывали и допрашивали.
— Так многих вызывали. Мне кажется, Добромир подозрительно быстро смылся, — Ларри выразительно посмотрел на Асанну. — А вот Веригла был с нами, он очень сожалел, что так вышло. Он не знал об испытаниях на Высотомере в тот день. Он мог бы вас защитить, к его голосу бы прислушались.
— Наверное, и хорошо, что так получилось, — сказал Эрвин, — хоть отъедимся сейчас здесь.
Все опять засмеялись.
— Как вам удалось спуститься, я хочу знать всё-всё до капельки, — Асанна лучилась от счастья.
— Мы не поднимались на Вершину, — в тон ей ответил Эрвин.
— Но вы же перешли черту? — Ларри не мог поверить.
— Ну, и что, — Эрвин улыбнулся как можно искреннее. — Во-первых, со мной была Соня, а во-вторых, фляжка Асанны с ее ужасной бурдой.
— Ты хочешь сказать, что лекарство помогло? — Асанна так и подпрыгнула. — Как оно действовало, расскажи?
— Я был какой-то заторможенный, если честно, и Соне не потребовалось много сил, чтобы увести меня вниз. Мы просто долго шли обратно. Обходили все селения стороной.
— Так вы же кое-чего не знаете! — Асанна чуть не свалилась с лавки. Ей предстояло сообщить невероятную новость.
— Что случилось? — Эрвин нахмурился. Ее воодушевление заставило его насторожиться.
— Горыныч сбежал из тюрьмы! — воскликнула Асанна.
— Новость устарела, — Эрвин облегченно вздохнул. — Горыныч давно с нами, наверное, сейчас дрыхнет в кустах. Под стать нашей Соне.
Все снова засмеялись. «Сколько можно талдычить одно и то же», — подумала девушка, взглянув на друга.
— Если бы ты знал, какой переполох наделал его побег. Говорили, с ним сбежала дикая дракониха, — выпалил Ларри.
— Стрела, — поправила Соня.
— Что? — не понял Ларри.
— Ее зовут Стрела, Соня дала ей имя, — засмеялся Эрвин.
— Вы видели дикую дракониху? — поразилась Асанна.
— Соня летала на ней, — ответил Эрвин.
— Не может быть! Они нападают на человека! — Асанна не могла поверить.
— У нас есть укротительница драконов, вот и весь секрет, — Эрвин подмигнул Соне.
От его взгляда укротительница вспыхнула огнем, Асанна принялась усердно подливать чай, а Ларри стал тщательно сметать в кучку хлебные крошки и скатывать их в шарик.
Ларри Идепиусу нравилась Соня. Ему хотелось, чтобы столь необыкновенная девушка обратила на него внимание. То, что она необыкновенная, он почувствовал с первой встречи. Ее интерес ко всему новому, открытость, смелость, любовь к Горынычу поражали Ларри. Особенно ему нравились Сонины выразительные глаза: светло-серые с зелёной окантовкой вокруг зрачка.
Всё это Ларри видел, как через увеличительное стекло, и его восхищение Соней росло с каждой встречей. Ему хотелось быть рядом, быть нужным, заботиться о ней. Ларри тихо вздохнул. Он счастлив, когда Соня рядом. И он завидовал Эрвину, который ей ближе. Неприятное чувство кольнуло его. Почему Эрвин, почему не он? Ларри казалось, что он гораздо лучше относится к Соне, чем Эрвин.
— Что плохо едите? — Асанна нарушила паузу. — Мамины плюшки.
— Очень вкусно, спасибо, — поблагодарила Соня и, так как ей хотелось провалиться сквозь землю от смущения, поднялась из-за стола, сказав: — Надо проведать Горыныча. Странно, что вы его не заметили.
— Эй, Горыныч — мой дракон, если что.
Эрвин опять завел старую песню. Соня пожала плечами. «Как старый дед, одно и то же по сто раз», — подумала она, выходя из дома.
Ларри облегченно хмыкнул. Вот он-то с Соней так не обращается. Асанна скептически взглянула на брата, она не разделяла его мнения. Асанна видела, кто тут настоящая пара, и это ее, честно признаться, огорчало. Девушка давно поняла, что стала относиться к Эрвину гораздо нежнее, чем раньше. Ей казалось, что Эрвин отвечает взаимностью, но когда появилась Соня, всё изменилось.
При всей грубоватости и резкости, которую Эрвин иногда демонстрировал в отношении Сони, было видно, юноше она нравится. А теперь, когда эти двое так неожиданно появились, стараясь не рассказывать о своем походе, Асанна поняла без слов, что их чувства друг к другу окрепли. Зря Ларри вздыхал и мечтательно смотрел на Соню, в ее сердце поселился другой, с этим ничего невозможно сделать. Асанна встрепенулась. Почему невозможно? Асанна единственная знала тайну девушки. Она знала, что Соня пришла из другого мира. Надо помочь ей быстрее вернуться обратно. Тогда бедный Ларри перестанет вздыхать, и Эрвин успокоится.
В горницу вернулась Соня. Асанна взглянула на нее почти ласково. «Легка на помине», — подумала она.
— Горыныча нигде нет, — скрывая тревогу, сказала Соня.
— Дракону надо охотиться. Он волю почуял, его туда тянет, — сказал Эрвин.
— Он и раньше был свободным, и всегда возвращался.
— Горыныч помнит дорогу, не переживай, — успокаивающе заверил Эрвин.
— Помнит дорогу, — вздохнула Соня.
— Потерять память, наверное, ужасно, — Асанна участливо взглянула на нее. Показывать свою осведомленность она не собиралась.
Эрвин нахмурился. Ларри заерзал на стуле.
— Конечно, — спокойно ответила Соня, — потерять ужасно, но вспомнить можно.
Неловкая пауза, возникшая после ее слов, недвусмысленно намекнула, что межгорцам пора домой. Чаепитие по инерции продолжилось еще немного. Наконец, Асанна, демонстративно взглянув на часы, толкнула брата локотком в бок.
— Вставай, уже поздно, засиделись мы.
— Давай еще останемся, — Ларри болезненно скривился, острый локоть сестры чувствительно ткнул в ребра.
— Нельзя. На нас теперь внимательно смотрят.
Асанна говорила правду. За их семьей велось негласное наблюдение.
— Вы же еще здесь побудете? — обратилась она к Эрвину.
— Вероятно. Надо всё обдумать.
— Спите спокойно, — в голосе Асанны прозвучала уверенность, — удача теперь на вашей стороне.
Прошла ночь, потом день, настал вечер, а Горыныч так и не появился. Эрвин, плотно поужинавший остатками домашних вкусностей, уже давно спал. Ощутимо похолодало. Соня, накинув на плечи колючий шерстяной плед, вышла на поляну. Она всё больше беспокоилась за Горыныча.
Ночь выдалась безлунная и темная. Небо скрылось в тучах. От мрачного вида в голове возникали такие же мрачные картины, главным героем в которых был ее любимец. Горыныч никогда так надолго не улетал. Правда, один раз он исчез, но только потому, что чувствовал себя страшно виноватым. Причин для исчезновения сейчас Соня никак не находила.
Девушка присела на крыльцо, дыхание леса успокаивало. В доме ее страхи умножались гораздо быстрее, чем на крылечке. Ночь прогоняла расшалившиеся мысли, баюкала мягкими звуками, ласкала нежным ветерком, опьяняла тонкими ароматами лесной свежести.
Слегка покачиваясь, Соня закрыла глаза. Какое блаженство. Громко вскрикнула ночная птица, девушка разлепила ресницы. На противоположной стороне поляны на фоне леса виднелся силуэт человека. Реакция Сони оказалась такой стремительной, что в другое время она поразилась бы самой себе. Через секунду девушка уже юркнула в дверь, задвинула засов и бросилась в дом.
