учёбы.
— Да, ладно Ден, ничего страшного не произошло, наоборот все только в выигрыше: Рома забил танец, я получила "автомат". Так что спасибо.
— Всегда пожалуйста, — ответила я, опустившись обратно на подлокотник и сразу почувствовала горячую ладонь на талии. — Только повторять не проси.
— Как скажешь, — легко согласилась она.
— А вот у меня к тебе, Валентина, будет одна просьба, — серьезно произнес мужчина, опираясь локтями о стол, — позанимайся с Василисой.
— Я? — удивилась Валя.
— Ну, с Василисой могу и я позаниматься. — не выдержал Ден и перетянул меня к себе на колени.
Удивлённая некромантка по-новому взглянула на нашу парочку. Такое шокированное удивление на её лице я видела лишь однажды, когда Ден притащил меня второй раз в кабинет директора. Самое ужасное заключалось даже не в том, что она смотрела на меня как на поднятого мертвяка. Хуже было то, что после недолгой заминки она согласилась.
— Вот и прекрасно, — бодрым голосом заключил директор. — Время и предметы распределите между собой сами.
— А мне выходные полагаются? — спросила я.
А то кто их знает, вон, как Валя спокойна и уверенна в своих силах. А Ден… от него вообще не знаешь, что ожидать. Вон, он до сих пор стискивает моё тельце и учащенно дышит мне в затылок. А ещё, кажется, у кого-то поднимается настроение от нашего тесного контакта. Да, это уже не кажется, я уже ощущаю своими ягодицами всю его твёрдость намерений. Боже… Оглядываюсь через плечо, чтоб возмутиться и… Стоит нам встретиться взглядами, меня словно волной несёт. В груди вспышка за вспышкой, и по всему телу жар разливается. Дыхание синхронно срывается.
— Полагаются, но только когда ты поступишь, — с трудом различаю голос директора и выныриваю из морока. — А сейчас, свободны.
Три дня они делили меня, точнее моё время и составляли график. Ден хотел заниматься со мной утром, а вечером забирать в виварий, там скучает Граф. Валя хотела заниматься со мной вечером, так как утром она работает секретарём. Но вечером у меня ещё занятия с Дмитрием Александровичем по практической магии. Худо-бедно договорились, с условием, что я ещё помогаю Вале с секретарской работой. А с Деном занимаемся в библиотеке. Я боюсь. Боюсь оставаться с ним наедине. Боюсь этих новых для меня ощущений. И своими страхами и переживаниями я делилась с Графом. Он стал тем самым незаменимым слушателем, которому я могла пожаловаться на всё: начиная от тяготы учёбы и заканчивая холодной постелью в моей комнате. Он слушал и молчал, и, кажется, даже сопереживал.
— Ну, и ладненько. Ну, и хорошо. Ну, и пусть делят мясо не убитого медведя, точнее кошки. — бубнила я, поглаживая лежащею на моих ногах тяжеленную голову. — Мне как только надоест, я лапки домиком сложу и всё — нету Василисы, в домике она.
Граф готов был слушать мои жалобы часами, и единственное, чего требовал взамен, — немного ласки. Ден, конечно, хороший хозяин, но, как и всякий боевик, с проявлением чувств имеет серьезные проблемы. Помимо жалоб я ему ещё читала свои книги по лекарскому делу. Но это было редко, чаще я просто болтала о Дене. Об арсах. Которые в последнее время подозрительно часто оказывались на моем пути. Ничего не говорили, задерживать не пытались, но смотрели так, что душевное спокойствие мне только снилось. Да, что там. Моё душевное спокойствие давно нарушили и это, точно, не арсы. Первый день, я очень радовалась своей отдельной комнате. Пусть маленькой, но с удобствами в блоке с такими же двумя комнатами. С двумя! А не с целым этажом. А потом, как-то скучно стало радоваться одной. Никто не оценил мой бардак и не пробубнил, что это всё убирать мне. Эх. Скучно жить одной. Об этом я то же поведала в красках линорму.
— Василиса! — неожиданно окликает Ден, сердитым голосом.
Вздрогнула. Чего орать-то? И чего это мы такие злые? Я вроде, сегодня ничего ещё не натворила…
— Я! — оторвалась от линорма и поднялась на ноги, отряхивая "пятую точку" от песка.
— Ты что тут делаешь? — резко высекает он, нависая надо мной.
Понять не могу, то ли от его злость, то ли просто близость заставляют меня задрожать. Замираю неподвижно и стараюсь контролировать дыхание. Такое ощущение, что если оно хоть на миг собьётся, я взорвусь. Давно со мной такого не было. Последний раз, когда я Жеку утянула? Или… В глазах на миг темнеет. Я моргаю и просто продолжаю дышать. Что за хрень?
— Василиса? — О, в голосе появились нотки беспокойства. — С тобой всё в порядке?
Волна боли прокатывается по телу. Мне приходится закусить губу, прежде чем сделать очередной вдох и тихо произнести:
— Что-то мне не хорошо…
Я пропускаю вдох и в следующую секунду теряю равновесие. Темнота наползает рывками, но баланс вернуть получается. Ан, нет. Это Ден придерживает меня за плечи. Очередной приступ боли заставил меня согнуться пополам. Вольер кружится с безумной скоростью. И я падаю. Я буквально тону, а вокруг раскручивается кольцами огромный вихрь.
— Вася… Граф, ко мне! — последнее, что я слышу прежде, чем провалиться в темноту.
Сознание возвращалось рывками. То казалось, ещё немного, и я вынырну на поверхность из-под водной толщи, то вновь меня уносило в глубину. И я понять не могла — это реальность или это моё обычное бредовое состояние. Лёгкие вновь жгло от нехватки кислорода, а грудь сдавливало тисками, заставляя выпустить последний глоток воздуха. Но я держалась, хотя тело не слушалось, а намокшая одежда тянула вниз. Руки и ноги онемели от холода, кожу покалывало тысячами иголок. Движения давались с трудом. Чёрт! Чёрт! Я вновь под водой! Без паники… Одежда тянет вниз, значит, верх там. Гребок. Толчок. И я выныриваю на поверхность рывком. Кожу тут же обжигает холод. Вдох. Лёгкие заходятся спазмом от притока холодного воздуха. Чёрт! Глаза слепит и режет блеск снежной глади. Инстинктивно выбрасываю руку вперед и хватаюсь за лёд. Он ломается, разрезая кожу на кисти и ладони. Чёрт! Вода не успела сомкнуться у меня над головой, меня подхватили крепкие горячие руки. Тепло-о-о… Не могу раскрыть глаза, они словно слиплись от мороза. Меня подхватили на руки. Один бок грелся об горячую плоть, другой тут же покрылся мурашками. К ощущению беспомощности начало прибавляться ещё одно — холод. Я чувствовала, что на улице — морозец. Причем хороший такой. Тело содрогнулось.
— Сейчас, маленькая. — раздался над ухом родной голос Дена. — Потерпи.
Через пару минут меня укутало теплым воздухом, словно одеялом. Из горла тут
