о новых постановках в императорском театре, о будущем показе известного модного дома, о нашей грядущей свадьбе с Эрналом, подготовка к которой шла полным ходом.
Я слушала, кивала, даже согласилась посмотреть эскизы свадебных платьев. Но всё это никак не могло помочь хоть как-то заполнить образовавшуюся в душе бездонную дыру.
Ближе к вечеру пришёл отец. Сначала застыл на пороге и некоторое время просто смотрел на меня, а потом всё же приблизился к кровати и присел на её край.
Я лежала на боку, подложив под голову руку, и при его появлении даже не шелохнулась.
– Завтра тебе придётся поговорить с дознавателями. Я буду рядом, – сообщил он.
– Не хочу, – ответила, подняв на него взгляд. – Мне нечего им сказать.
– Ты уйму времени провела в плену у мятежных имари, – возразил папа. – Многое видела, многое знаешь. Тут важна каждая мелочь.
– Я не стану ничего рассказывать, – повторила равнодушным тоном.
Отец тяжело вздохнул и коснулся моего плеча.
– Тори, я понимаю, что тебе тяжело это вспоминать, но так нужно. Если у нас есть возможность найти то место, где тебя держали, или узнать, каким образом они обходят клятву, мы не можем упустить этот шанс.
– Папа, – я всё же села и прямо посмотрела ему в глаза, – скажи мне, почему ты поступил так с Даниэлем? Почему его три недели пытали твои палачи? Почему ты даже не поинтересовался у меня, какие у нас с ним на самом деле отношения?
Он упрямо сжал губы, в глазах появился холод, но ответа так и не последовало.
– Они ненавидят тебя, – добавила, покачав головой. – Все те имари, с которыми я там столкнулась. Каждый! Даже Флайрил, который был тебе другом.
Мне стоило лучше подбирать слова. Обдумывать фразы. Но сейчас, глядя на отца, я просто сорвалась.
– Папа, я любила Даниэля! С ним я была счастлива, как никогда! Я мечтала познакомить вас. Папа, он мне предложение сделал. А на следующий же день пропал… из-за тебя. И то злополучное письмо…
Я всхлипнула, на глазах появились слёзы, но замолчать не получалось.
– Ты почти убил его! Ты разрушил наши с ним жизни! Имари хотя бы могут ненавидеть тебя, а что делать мне?! – я уже кричала ему в лицо.
Руки дрожали. Да меня всю трясло, но отец оставался неподвижен и теперь на меня не смотрел.
– Когда твоя мать была беременна тобой, – вдруг заговорил папа, – её похитили. Условием её возвращения было принятие независимости княжества. Предводителем заговорщиков был Кристиан Сеш ‒ отец твоего Даниэля. Я очень хорошо помню, как, глядя мне в глаза, он говорил, что, не задумываясь, убьёт и Кари, и нашего нерождённого ребёнка. Он не оставил мне выбора. И я до сих пор помню, какую беспомощность чувствовал в тот момент.
Отец вздохнул и снова посмотрел на меня.
– Тогда мы всё же победили. Карина осталась почти невредима, Кристиана поймали и казнили. Всех его соратников удалось арестовать. Но, поверь, милая, нам безумно повезло. Их замысел вполне мог удасться. И вот, представь, что я мог подумать, когда узнал, что к тебе клеится сын того самого Сеша?
– Ты мог бы хотя бы попытаться с ним поговорить нормально, – сказала я, кое-как сдержав всхлип. – Дан не имел к делам отца никакого отношения. Да он его толком не знал!
– Кровная связь всегда очень прочна. Он вполне мог желать отомстить.
– Но не желал, папа.
– Его нынешние деяния говорят об обратном, – возразил отец.
– После того, что ты с ним сделал, это было закономерно!
– Я лично пальцем его не тронул! – рявкнул вдруг папа.
– Конечно. Чего самому руки марать, когда в подчинении есть штат палачей! – выпалила в ответ.
– Хватит! – отрезал отец. – Та история давно в прошлом.
– Не в прошлом, – покачала я головой. – Всё, что происходит сейчас, её логическое продолжение.
– Значит, он похитил тебя, чтобы мне отомстить?
– Вот уж вряд ли, – бросила я.
– А для чего тогда? Они так и не раскрыли своих мотивов.
– И я не раскрою, – сказала, горько улыбнувшись.
– Решила принять их сторону? – папа посмотрел на меня, как на предательницу.
– Клятву дала, – призналась ему. – Так что, папа, меня допрашивать бессмысленно. Я ничего не скажу. Не смогу. А со своей политикой разбирайтесь сами.
На этом я хотела демонстративно лечь к нему спиной, но в последний момент вспомнила ещё об одном важном моменте.
– И ещё, папа, если из-за тебя Даниэль снова пострадает, можешь считать, что у тебя нет дочери.
– Откажешься от меня из-за него?! – казалось, он не поверил своим ушам. – И это после всего, что тебе пришлось пережить по его вине?!
– Несмотря ни на что… – начала тихо, – он мне очень дорог.
– Не понимаю, – покачал головой отец.
– И не понимай. Ты никогда к этому не стремился. Нечего и начинать.
С этими словами я всё же улеглась на другой бок, прижала колени к груди и прикрыла глаза. Говорить больше не хотелось, да и папа не стремился к продолжению разговора. Молча просидел рядом ещё какое-то время, а потом просто ушёл.
***
Ночь я провела без сна, задремав только под утро. Но проснулась всё равно рано и поняла, что просто не могу больше оставаться в этой комнате и в этом доме. Кое-как выяснила, какой сегодня день недели, собралась и отправилась в академию. Никто не стал чинить мне препятствия, что несомненно радовало. После вчерашнего разговора на повышенных тонах с отца бы сталось посадить меня под домашний арест. К счастью, он не стал этого делать.
До академии добралась перед самым началом занятий. В аудиторию входила вместе с прокатившимся по коридорам сигналом. Но стоило мне переступить порог, и все разговоры резко стихли. Ребята уставились на меня, как на ожившее привидение. Казалось, даже преподаватель опешил.
Но потом все заговорили разом. А Кайли и вовсе перемахнула через стол и тут же сжала меня в объятиях.
– Виктория! Живая! Неужели ты вернулась к нам! – восторженно вещала она, чуть отстранившись, но продолжая сжимать мои плечи. – Ты не представляешь, как мы все волновались!
– Тори, спасибо богам Семирии, что ты нашлась! – искренне проговорил староста.
– Наша Тори вернулась! – улыбались близняшки Ливара и Полли.
– Чудо! Настоящее чудо! – говорил кто-то за моей спиной.
Это продолжалось довольно долго, пока не закончилось терпение преподавателя.
– Так, господа, – громко сказал пожилой профессор Гриблер, – я тоже очень рад возвращению Виктории, но давайте не будем окончательно губить лекцию. У вас будет время поговорить после занятий. А сейчас вернитесь все на свои места.
Ребята послушались. Я села рядом с Кайлирой, тоже достала
