продолжавшего рычать Чаплина.
— Уходите! Папа сказал, что это наш дом, а не ваш! И наша мама лучшая! — поддержала сестру Анника.
— Я думаю, что сейчас будет лучше, если вы и в самом деле уйдете. Думаю, что знакомство и общение следует … отложить — спокойно сказала Асти и запустила тонкие пальчики в шерсть, вставшую дыбом на загривке у собаки.
Я перевел обалдевший взгляд на жену и встряхнулся. Что я стою тут, как последний…! Моя жена проявляет чудеса выдержки, а я теряюсь в присутствии родственниц как мальчишка в самом то деле.
— Тетя! Ребекка! Вам следует уйти!
Я стал оттеснять медведиц от своих девочек. Чаплин рычал не переставая. Шерсть на холке встала дыбом, он сморщил верхнюю челюсть, обнажая все зубы. Собака совершенно точно готовилась нападать, если медведица сделает еще хоть шаг. Самое главное, что даже мое вмешательство не угомонило пса. Мне Чаплин не доверяет? Мне? Самому сильному медведю столицы? Дожил!
— Бьорн, но это же собака? — и в глазах Ребекки появились слезы.
Только вот слёзы из глаз медведицы не вызывали у меня ни малейшего доверия. Медведицы не плачут. Медведицы рычат и скалятся. Слезы у медведиц исключительно на публику. И ей это прекрасно известно. Тогда к чему? Нервничает и делает ошибки?
— Что ты творишь, мальчишка? — зарычала не хуже собаки тетя.
А вот тут эмоции подлинные — отстранено подумал я, анализируя действия родственниц.
— Вы уходите. Немедленно. Ребекка, собери свои вещи и отдай распоряжения слугам. Ты переезжаешь. Тетя Адела, а вас я попрошу не приезжать в мой дом без приглашения полученного или лично от меня или от моей жены. В противном случае я приму меры и они вам не понравятся — отчеканил я.
Обе женщины фыркнули и выскочили за дверь. Быстро же глазки сестренки высохли. Вон как сверкнула ими напоследок, выходя из гостиной. Где были мои собственные глаза? Что там говорила Асти? «Глаза зеркало души»? И чем же я занавесил эти самые зеркала, что не видел, что творится у меня под носом в моем собственном доме. Но может быть, я ошибаюсь?
— Талек! — рыкнул я.
— Бьорн, я поговорю с мамой. Но ты прав ее поведение не допустимо. Гуна Асти — твоя жена. И вызывает только уважение и почтение. А не вот то, что продемонстрировала мама. Но я разберусь. А вот что с Ребеккой? Это всего лишь собака, Бьорн. Может не стоит так драматизировать? — миролюбиво сказал друг.
А вот он, похоже, не понял что произошло. Или не хочет понимать?
— Талек, слушай меня внимательно. Ребекка переезжает на ту квартиру, что ты снял про запас, если что-то пойдет не так. И оно пошло не так. Дальше. Ты увольняешь всех слуг, что она наняла. И начни с того повара, который ездил за мной по пятам с непонятными целями. Всех слуг сразу после увольнения отправляешь под охраной в полицейский участок лично Калле! И повара этого пусть Калле допросит лично!
— Бьорн, ты преувеличиваешь — попытался снова возразить друг.
На его губах была растерянная полуулыбка, а в глазах непонимание. Но тут он взглянул на меня и отшатнулся. Я не шутил. Более того мне было очень страшно.
Я обернулся. Чаплин мгновенно успокоился, стоило Ребекке выйти из гостиной. Теперь пес благодушно стоял рядом с девочками и Асти и пытался языком слизать крошки пирожного с руки Лотти.
— Талек. Установить за ней слежку — принял решение я.
— За кем? — не понял друг.
— За нашей с тобой сестричкой.
— Бьорн, нет! Вот нет! — воскликнул друг.
Кажется Талек стал понимать к чему я клоню.
— Талек, я очень хочу ошибиться. Вот просто мечтаю об этом. Но эта собака лизалась с соседкой, которая вопила, что отравит её. Чаплин ни разу ни на кого не проявил агрессию. Он даже на маму твою отреагировал с душой и теплом. А твоя мама.… Это твоя мама! Поэтому ты установишь слежку за Ребеккой. Пошлешь лучших своих людей. Если нужно поговори об этом с Калле. Пусть подключит своих сыскорей. Она не должна ничего заметить.
— Нет! Нет! — тряс головой друг и дергал себя за волосы — Она же Таларктос? Она моя и твоя сестра? Она жила в этом доме шесть лет. Нет! Ты ошибаешься!
— Мы будем молиться Древнему медведю, что я ошибаюсь — закончил я спокойно, хотя даже Древний медведь не знает, чего мне это стоило.
Друг схватился за голову и покачнулся. Я встряхнул его и прижал к себе. Он собрался и кивнул.
— Ты ошибаешься! — уверенно сказал он — Но я сделаю все, что ты сказал!
Талек стремительно вышел из гостиной. «Только бы он успел!» — тревожно подумалось мне.
Я стоял как оглушенный и тут почувствовал, как ко мне с боку прижалась Асти. А мою другую руку захватили в плен нежные пальчики Анники.
— Пап? Мы справимся. Мы же теперь с тобой! — убежденно сказала Лотти, обходя меня и вставая передо мной.
Она держала Чаплина за ошейник. Собака была само добродушие. И не скажешь, что только что он собирался напасть на медведицу, окруженную двумя взрослыми медведями. Это же было чистой воды безумием! Но Чаплин — это неповоротливое и ленивое существо собирался сделать это. Уму непостижимо!
Я крепко обнял своих девочек. Если это правда? Как мне это пережить? Как осознать что в моем доме… Страшно. Как же это страшно.
Но я могу же и ошибаться? Да! Я ошибаюсь! Талек прав!
Только вот отменять свои распоряжения я не спешу, а только крепче прижимаю к себе жену и детей.
За что я заслужил такое счастье как Асти и девочки? За какие такие заслуги мне было дан свыше этот дар? Что я сделал такого, что бы в такой сложный и трудный для меня момент они появились в моей жизни? Что бы я делал, если бы не они? От одной мысли, что я бы мог их не встретить, не найти Асти — меня бросает в дрожь. Я сделаю все, что бы удержать, не дать исчезнуть этой нежданной мною радости, свалившейся на меня по воле древних богов — семье. Потому что сам я совершенно точно их не заслуживаю.
— Бьорн? — позвала меня Асти, пытаясь вывести из состояния близкого к панике.
Медведи, а уж тем более сильные медведи, почти не испытывают страха. А тут на меня напал не просто страх, а ужас.
Если Ребекка участвовала в убийстве Эффраима? Как мне тогда вообще смотреть в глаза Асти и девочкам, если в моем доме
