Прелюдия для хищника - Tanya Rivers

Сил терпеть не было. Я тоже хотела прикасаться к нему, поэтому гладила сильные грудные мышцы, ласкала пресс и пыталась расстегнуть брюки. Мне не сразу удалось это сделать, вздрагивая от желания, дрожащими руками, но в конце концов я справилась, и брюки упали к ногами Кирьяра. Я запустила руку под резинку его трусов и обхватила ладонями напряженный горячий член, начиная поглаживать снизу вверх и чуть сжимая у головки, оттягивая крайнюю плоть, пытаясь поймать ритм ласкающих меня пальцев. Ответом на мое действие было рычание.

Мужчина усилил нажим, ввел пальцы глубже, двигая ими так, словно уже вошел в меня. Сладкая пытка сводила сума, заставляла стонать и выгибаться, не переставая ласкать его напряженное, готовое взорваться достоинство.

— Хватит… — хрипло шепнул он и, едва я испуганно убрала руки, тут же резко вошел в меня, заставив захлебнуться всхлипом и податься вперед, открываясь как можно шире, чтобы жесткие волоски на его лобке щекотали чувствительный клитор. Кирьяр сделал несколько яростных движений и вышел.

Я обиженно всхлипнула. Сильные руки чуть приподняли меня за ягодицы, и блестящий от моей смазки член медленно и осторожно вошел в отверстие, о котором я даже не думала. Я дернулась, попыталась уйти от нежеланных ласк, но Кирьяр держал крепко, сминая мое сопротивление. Стало страшно. Я просто не понимала, как он поместится там, боялась боли, но не могла вырваться, каждое мое движение приводило к тому, что член оникса погружался все глубже, грозя разорвать меня.

— Расслабься, Эва, — приказал он. — Тогда не будет больно. Тебе даже понравится. Обещаю.

Я не верила в его слова, но понимала, что, если буду сопротивляться, станет действительно хуже, и расслабила мышцы, пытаясь впустить его в себя. Оникс удовлетворенно рыкнул, обхватил меня за поясницу одной рукой, а второй медленно провел по моей все еще жаждущей ласк промежности. Медленные плавные движения доставляли странные ощущения. Мне было страшно, немного стыдно и вместе с тем приятно на грани боли. Когда пальцы начали пощипывать и массировать клитор в такт движению члена в моей попке, меня накрыла волна совершенно непривычных, очень сильных ощущений, и я со всей силы вцепилась в его плечи, откидываясь назад и закрывая глаза. Оргазм был словно вспышка молнии. Я застонала, выгнувшись навстречу пальцам, чувствуя, как вбивается член в мою узкую попку, из которой течет липкое семя. Оникса сотрясла дрожь. Он глубоко вонзил в меня пальцы, двигая ими все сильнее, и меня снова накрыла волна оргазма. Совершенно неожиданная, непривычная, иная и опустошающая.

Я прижалась к нему, ощущая сосками горячую кожу его груди, позволяя ласкать себя сильнее, кончая снова и снова, пока не сползла обессиленно со столешницы. Ноги не держали. И если бы Кирьяр не обхватил меня, то обязательно упала бы.

— Я же говорил, что тебе понравится, — удовлетворенно шепнул он. — А теперь иди в душ, скоро поедем выбирать тебе платье на свадьбу Льяры.

Я кивнула и, даже не озаботившись тем, чтобы поправить платье, пошла искать душ. В голове царила сумятица, и я чувствовала себя порочной. Вещью, купленной за бесценок. Я принадлежала ему и понимала, он может сделать со мной все, что хочет, а я не скажу и слова поперек. И это было страшнее, чем в прошлый раз. Сейчас такая зависимость доставляла мне болезненное удовольствие.

В своей комнате я решила не ограничиваться душем и набрала ванну. Подождала, когда она нальется, и погрузилась в ароматную пену, гадая, придет Кирьяр ко мне или нет.

Закрыла глаза и расслабилась, позволяя телу отдохнуть. В нем ощущалась приятная слабость. Думала, что мне будет больно или по крайне мере дискомфортно, но нет, я словно была создана для Кирьяра. И это тоже пугало. Морально я чувствовала себя отвратительно, потому что мне казалось, будто я превращаюсь в ту, кем всегда боялась стать.

Да, Кирьяр был у меня первым и единственным. Пока. Он меня прогонит, и что будет дальше? Не войдет ли принадлежать кому-то в привычку? Вдруг я потом не смогу иначе?

Пока одна мысль об этом вызывала отвращение, но недавно я так же думала про возможную близость с ониксом, а сейчас даже воспоминания о его ласках вызывали трепет. Я не могла противиться его агрессивной сексуальности. Одного взгляда и слова было достаточно, чтобы я раз за разом сдавалась. И это пугало.

Я не могла найти в душе покоя. Не могла смириться с тем, что мне просто доставляло удовольствие быть с Кирьяром. Не могла заставить себя не думать о моральной стороне этих отношений и о том, как после них сложится моя судьба. Было бы проще, если бы я сумела отбросить свое происхождение и прошлое и наслаждаться моментом. Наверное, я всегда буду терзаться из-за того, что мне доставляют удовольствие вещи, которые я привыкла считать неправильными.

Когда скрипнула дверь, я даже не повернула голову. Знала, кто пришел, и понимала, что принадлежу ему полностью. Уже даже не боялась, просто была готова покорно подчиниться любой просьбе, любому приказу. Но совсем не была готова услышать слова извинения.

— Прости меня… — произнес он и замер в дверях, словно не решаясь сделать еще один шаг.

— За что? — слова застряли в горле.

— За то, что был груб. Это неправильно. Я одновременно злюсь на тебя и хочу. Мне кажется, что я попал в твой плен, и это выводит меня из равновесия.

Признание было искренним, а в голосе оникса звучала боль. Мне стало не по себе.

— Мне тоже кажется, что я в твоем плену, — призналась я и села в ванне, не обращая внимания на то, что полную грудь сейчас не скрывала даже пена.

— Вряд ли я смогу простить прошлое, — признался он и отвел взгляд.

Мое тело слишком его возбуждало, а он хотел поговорить.

— Но ничего не… — начала я, намереваясь наконец оправдаться.

— Не хочу говорить об этом, — отрезал он. — Я не могу слышать оправдания.

— Что бы я ни сказала, ты не поверишь.

— Что бы ты ни сказала, я всегда буду думать, что это может быть ложью.

— Ты можешь спросить у брата.

— Однажды он и моя любовь мне красиво и складно врали. Не хочу повторения.

— А чего же ты хочешь? — поинтересовалась я, не в силах продолжать бесполезный спор.

— Просто жить. И равных условий. Ты говорила о том, что я пытаюсь тебя купить. Давай попробуем не так.

— А