Каждый из нас понимал, что при таком раскладе, шансов выжить практически нет.
Спустя неделю полета атмосфера стала совсем угнетающей. Мы были голодные, злые и не выспавшиеся. Каждый последующий день походил на предыдущий как две капли воды: мы лежали, уткнувшись в планшеты и практически не разговаривая, завтрак, обед и ужин проходили в тишине. Не на что было отвлечься. В Академии нас учили, как справляться с депрессией в таких случаях, и у меня даже были отличные оценки, но теория и практика — не одно и то же. Я прочитала весь романтический бред, который закачала мне Танька с посылом "мозг должен отдыхать" и принялась было за историю Аруана, но психика не выдерживала. Было тяжело осознавать, что мы не вернемся. Даже если планета окажется пригодной для жизни, не факт, что мы сможем безопасно приземлиться и выжить там. Да и выживание… Для чего? Жить как первобытные люди? Даже если нас спасут (и снова же, кто это будет и когда?), мы все равно не сможем попасть домой, не увидим родные и близкие лица. Захотелось плакать или даже реветь в голос. Не помню, когда в последний раз плакала, эти эмоции мне совершенно не свойственны. Столько было трудностей, никогда не сдавалась, а здесь… здесь я никак не могу повлиять на ситуацию и это убивает. Из этого странного состояния вывел мозг, напомнивший, что через месяц или около того у меня заканчивается действие вакцины-контрацептива, а значит сейчас идет перестройка организма. Гормоны шалят.
Тед и Кристина кисли не меньше моего. Есть люди, которые любую стрессовую ситуацию предпочитают выносить на обсуждение и им от этого легче, мы же замкнулись в себе, своих переживаниях и старались справиться с эмоциями самостоятельно.
Первой пришла в себя Кристина, начав качать пресс и напевать под нос песенки. Ведь и правда, не важно, сколько нам осталось, это не повод раскисать и жалеть себя. Даже если это последние дни нашей жизни, нужно прожить их если не с удовольствием, то как минимум достойно.
Это было несколько ненормальное оживление, но мы действительно пришли в тонус, стали общаться и даже с аппетитом есть надоевшую всем пищу. Парочка даже снова начала сбегать в соседнюю каюту, если ее, конечно, можно так назвать. Спальный блок как таковой каютой не являлся, это было очень тесное, малюсенькое помещение, где было три двухъярусные шконки. Предполагалось, что два человека всегда дежурят у пульта управления и нет смысла делать лишние койко-места. Для меня всегда оставалось загадкой, для чего дежурить на абсолютно автоматизированном транспорте вдвоем, но я и не конструктор, как вы понимаете.
Через две недели полета мы решили устроить себе небольшой праздник жизни и заварили лапшу. Сказали бы мне раньше, ни за что не поверила, что буду есть ее с таким удовольствием. Ненавижу с детства. Но сегодня лапша казалась восхитительной. Все в ней было прекрасно: и запах, и консистенция, и цвет, и вкус. Главное ее достоинство — полная несхожесть с йогуртом. Так совпало, что мы все ненавидели йогурт. Крис обожала клубничный йогурт до тех пор, пока на спор в школе не съела целых двадцать семь банок, после чего одно это слово вызывало у нее рвотные спазмы. Тед не ел их принципиально, видимо, чтобы не выбиваться из образа крутого мачо. Меня этим адовым продуктом кормила бабушка, притом самым что ни на есть натуральным, собственноручно приготовленным, но без сахара и фруктов, ибо по какой-то там очередной системе правильного питания добавлять любые вкусности в полезную еду было не положено.
Лапша нам досталась только одного вида — острая, с большим количеством пряных искусственных специй, все раскраснелись от перца и были вполне довольны жизнью, сидя у панели управления. Столы в ботах были не предусмотрены, в миниатюрном спальном блоке было слишком тесно и неуютно, поэтому ели мы всегда у мониторов. Еда тяжело оседала в желудках и выглядели мы немного сонно, все-таки диетическое йогуртовое питание полноценной едой не назовешь и впервые за долгое время пропало это сосущее чувство голода. Хотелось одновременно и поспать и насладиться этим ощущением сытости и довольства.
— Предлагаю оставшуюся неделю через день питаться лапшой, а на последний день оставим себе по две пачки. — Подал голос Тед.
Оптимизм, звучавший в его голосе, не нашел отклика в наших сердцах, но с предложением согласились единодушно.
— Как думаете, есть смысл еще раз прогнать программу по планете? Может хоть состав атмосферы выдаст?
— Крис, мы уже поближе, конечно, но у нас более-менее хорошие анализаторы только в скафандрах, а то, что стоит в самом боте, — утиль редкостный. Пока на орбиту не выйдем, никаких шансов. Там и по населению уже понятно будет.
— Давайте попробуем, вдруг все-таки? Тед?
— Запускаю.
Пока пиликал анализатор, мы сидели и как зачарованные смотрели на мониторы. Если мыслить логически, то ничего нового мы получить от него не могли, но надежда на чудо все-таки теплилась где-то на задворках сознания.
— Тед?
— Да, Рика?
— А если подсоединить мой планшет, как думаешь, это повысит шанс на успех? У меня там со времен обучения все базы.
— Давай попробуем. Чего раньше не сообразила?
— Этот планшет у меня для всякой чепухи типа фильмов и книг, забыла совсем, что базы у меня автоматически подгружаются на каждый гаджет, когда к домашней сети подключаюсь.
— Посмотри, может там и учебки есть по выживанию на неосвоенных планетах. Не помешало бы воскресить в памяти.
— Ой, ладно тебе, Тед, вас так гоняли в Академии, что ты при амнезии имя свое забудешь, а это нет.
— Повторение — мать учения!
— Слушай, ну действительно есть. Сейчас скину вам. Скоро там разродится анализатор?
— Да уже должен по идее был что-то ответить. — Тед сел в кресло навигатора и его пальцы запорхали над клавиатурой с бешенной скоростью. — Странно, сигнал не дошел до планеты вообще, давай подключим твой планшет и тогда уже пошлем повторный запрос.
— Держи. — Протянула ему любимый гаджет.
— Рика, это у тебя планшет для ерунды?! Это ж тестовая модель! Откуда он у тебя?
— Тед, ну мы же вместе учились практически. Догадайся с трех раз.
— Аааа.
— А мне объяснить? — Вклинилась Кристина.
— Военная тайна, Крис.
— Да какая тайна? Мы хрен знает где и уж домой вряд ли когда-нибудь попадем. Если вообще выживем!
— Крисси, не обижайся, мы действительно не имеем права распространяться на эту тему. И не важно, кому, когда и при каких обстоятельствах. Исключений нет. — Постарался донести прописную истину девушке Тед, но безрезультатно. Кристина надулась и сидела с видом оскорбленной добродетели.
