Учебный год семимильными шагами приближался к своему завершению. Для каждого оно было чем-то своим: напряжением перед предстоящими экзаменами, сомнениями и неуверенностью в выборе профессии, а для кого-то ещё и страхом перед надвигающейся разлукой. Джим с ужасом ждала наступления лета. Она уже знала, что все друзья разъедутся по домам, чтобы повидаться с близкими и родными. Она грустно улыбнулась. Ей некуда была ехать, и она проведёт это время в стенах академии. Уже сейчас Джим кропотливо составляла для себя план «предстоящих работ», как она сама его обозвала однажды, когда он нечаянно попался на глаза Алисии.
Джим вспомнила, что девушка очень долго изучала её список, потом отложила его в сторону и весь вечер просидела, разглядывая её, как будто хотела что-то сказать, но так и не решилась.
А ещё в этом году Академия выпускала своих учеников, в числе которых находился и её «добрый путешественник». Сердце больно сжималось от одной мысли о предстоящей разлуке. От Виттора она узнала, что брат и его друзья ещё год назад получили распределение по местам дальнейшей службы, что являлось обязательной повинностью перед Академией. Харон Дефф'Олдман отправлялся в самую отдалённую точку Светлой Империи, в земли, о которых тихо говорили: «Дальше них нет ничего». Он должен был присоединиться к одному из вольнонаёмных отрядов, называемых в народе «Зелёными патрулями». Где-то там сейчас находился и их старший брат. Михей Рейли Сен'Латгал, юноша, которого чаще всего Джим видела рядом с Кассианом, отправлялся в одну из семей великой «Сёмёрки Предвечных» и по окончанию срока должен был там остаться, став хранителем семьи. Лодар Этинивиэль О’ (Джим ни за что не смогла бы выговорить дальше этой пресловутой О) отправлялся далеко на север в форт, граничивший с Мёртвым морем, охранять врата, через которые пролегал единственный путь между Светлой Империей и загадочной страной, называемой в народе «Великий Ледяной Кряж». Кстати, Джим так и не смогла выяснить, чем же эта страна так загадочна и кто там вообще проживает. Глядя на Алисию и её многочисленных родственников, можно было предположить, что скромный и обособленный народ, но это до тех пор, пока не начинаешь подмечать за ними разные странности: они общались без слов, держались исключительно вместе, ну и ещё обожали обожаемую Алисию, что было вовсе не преувеличением.
А вот насчёт Кассиана было не очень понятно. Виттор рассказывал, что однажды в академию пришли важные документы, где чётко оговаривалось его дальнейшее место прохождения службы, от которого юноша категорически отказался. На что глава Рутонской Академии пообещал «засунуть его в такую дыру, что он сам тому не будет рад», чтобы знал на будущее, как портить его, Цитариуса Инариона, отношения с Великим Домом Расков, а именно с Тёмным Владыкой Империи Фириат. Что это значило? Джим не знала, поэтому она тут же представила всю Тёмную Империю и округлила глаза, в священном ужасе спрашивая: «Кто же тогда на самом деле такой Кассиан?!» Но Виттор быстро успокоил её, обстоятельно объяснив, что все земли за стеной являются Тёмной Империей. Вот только там не одно государство, а несколько, как, например, у нас: Великий Ледяной Кряж, находящийся по ту сторону Мёртвого моря, или же Горлянское государство, располагающееся среди непроходимых горных хребтов на востоке. Из всего этого Джим вынесла две важные новости: Кассиан прибыл из Империи Фириат и он каким-то образом связан с самим Тёмным Владыкой, второе — никто не знал, где он будет проходить свою обязательную практику.
Тем временем жизнь для Джим постепенно возвращалась в привычную колею. Последствия болезни, вялость, быстрая усталость и непозволительная физическая слабость уходили под чутким вниманием Шельги Араи быстро и безвозвратно. Постепенно вернулись в полной мере все физические тренировки с мастером Диирде' Граммом, а также занятия с Кайданом Орадусом по освоению навыков боевых искусств и техники боя с шестом.
Но зато, пока ей было разрешено посещать только письменные предметы, она смогла закрыть все свои незачёты и даже в чём-то преуспеть. Надо отметить, что в этом ей немало помогли старания Алисии и просто непробиваемое упрямство Алиара, а также настойчивость Виттора, который неизменно присутствовал рядом и грозился привлечь своего брата с его уникальным методом быстрого обучения. В чём заключался сей метод?
Она не знала, но всегда реагировала одинаково — готова была часами перечитывать, повторно зубрить, пересказывать, но только не встречаться с выпускниками этого года. Просто с ней творилось что-то страшное.
Если она встречала Кассиана где-то в коридоре, то на неё непременно нападал столбняк, если в столовой — то это бесконечные спотыкания по дороге к «столику на возвышении» и, конечно же, неизменные шуточки со стороны Алиара о неуклюжести и слепоте.
По негласной договорённости друзья никогда не обсуждали тот вечер, когда на Академию напали и Джим чуть не погибла. Хватало того, что её друзьям приходилось и так терпеть постоянные любопытствующие взгляды. Это в лучшем случае, а в худшем — спокойно сносить, как тычут пальцами вслед и шепчутся за спиной. Обсуждалось что угодно, только не это. Например, однажды за обедом они узнали, что в конце года Алиара переводят в закрытый корпус и теперь они будут видеться очень редко, а до того он уедет на лето повидать родителей. Да, все давно знали, что им предстоит разлука, но от этого было не менее грустно и тревожно. Джим помнила, как все перестали кушать и долго рассматривали его, пытаясь запомнить до мельчайших подробностей, будто ожидая, что он прямо сейчас растворится на глазах. А потом Виттор выдал: «Небось не на другую планету отправляешься, а в соседний корпус». Потом он выдал жуткий оскал и заговорщицким голосом совсем тихо прошептал, чтобы его могли услышать только друзья: «Подумаешь, какой-то Закрытый корпус. Откроем!» И все со спокойной душой принялись дальше доедать свои обеды. Джим незаметно посмотрела на Алиара и расцвела в улыбке, потому что всегда такой серьёзный юноша выглядел довольным и счастливым. Опустила голову и уставилась в тарелку. Она тоже была счастлива, потому что отныне она больше не одна: у неё есть друзья, а ещё — Арни.
Так уж вышло, что АрникусЛутасАгирон стал для неё негласным опекуном и «подпольным» личным наставником.
Он знала, что этого не одобряют её друзья, но ничего не могла поделать. Как и прежде, юноша безоговорочно забирал её к себе в комнату, если ей особенно доставалось, и до самого утра «врачевал», как он сам любил говаривать об этом процессе. Ещё он мог появиться в любой момент в самом неподходящем месте, и это очень сильно раздражало Виттора. Хотя иногда Джим подмечала, что его неприязнь и излишняя агрессия по большей части были напускными. Видно, сказывалась вековая непереносимость их видов. А Джим просто всех их любила… искренне, чисто, как могла. Ей совершенно не хотелось разбираться в тонкостях возникшего давнего конфликта, хотя она так и продолжала наведываться в библиотеку, пополняя свои знания.
