С некромантом беседовать бесполезно, это я хорошо понимала. Адриана знала, кому можно доверить собственную смерть, — тому, кто посвятил всю жизнь магии смерти. Хотя Роберт Ниалл стал нашим союзником против Архимагистра Горма, против выбора госпожи Адрианы он не пойдёт — это было ясно сразу. И всё же, положа руку на сердце, я не понимала хозяйку, как ни старалась.
У свободных людей столько возможностей! Почему они иногда ведут себя хуже, чем невольники?
Я сидела у дальней стены, поджав под себя ноги, и бесконечно думала, думала. Когда в окошках стало темнеть, я поёжилась от холода и вспомнила о магическом даре. Мне нетрудно было согреться, нужно было сделать несколько простых движений, чтобы призвать в ладони язычки пламени. Сразу согрелись и руки, и бегущая по жилам кровь.
Да, Мартейн был очень зол на меня, но магию забирать не стал — почему? Я ведь знала, что в верхнем ящике стола у него хранятся украшения из миралита.
Дар разбудил меня. Если до этого я дремала в неторопливых размышлениях, то теперь мне ужасно захотелось пить и есть. На улице сгустились сумерки, а следом довольно быстро наступила темнота. Вспомнив о свечке, я вскочила и разожгла её. Почти сразу же после этого послышались шаги, и старая дверь со скрипом распахнулась.
— Эли, ты здесь? — громким шёпотом позвала меня Вера.
Я обрадовалась ей, как родной! Да, пусть Вера частенько болтала глупости и ругала меня за излишнюю «хвантазию», но она всё-таки была моей подругой.
— Да, да, заходи скорее! — отозвалась я.
Вера приблизилась к моему источнику света и плюхнула на пол корзинку, из которой восхитительно пахло свежими пирожками и фруктами.
— Проголодалась небось? — заботливо спросила Вера, раскладывая прямо на полу льняную салфетку.
— Очень, — кивнула я, жадно втягивая носом аромат сдобы.
— Сначала суп, а потом сладкое! — строго сказала подруга, выставляя передо мной глиняный горшочек с крышкой и вручая мне большую ложку. — Вот. А я покамест новости расскажу.
— Как там господин Мартейн? — не выдержала я.
— Ох, плохо! — выдохнула Вера и замолчала, насупившись.
Вот это да, а обычно трещит без умолку, пока на неё не прикрикнет управляющий Вилли или старшая кухарка.
— Не мучай меня, расскажи!
— Ты ешь, ешь, я пока прикину, с чего начать. — Она задумчиво пожевала губами. — В общем, приплыло к нам на Асфу четыре штуки лекарей и один какой-то вшивый мистик. С порога кричал, что может разгадать любой магический замок. Три часа колупался, но сделать ничего не смог. А потом, говорят, услыхал вой призрака и побежал прочь из поместья, только пятки засверкали!
— Вой? — удивилась я. — Госпожа Адриана разговаривала со мной по-человечески.
— Лекари сказали, что он всё это выдумал. А может, переусердствовал с заклинаниями, вот ему и померещилось. Словом, никто в тот флигель войти так и не смог. Пришлось господину Мартейну всех их ужином угощать и вином и упрашивать остаться до утра. Замоталась я без тебя туды-сюды бегать. С кухни — на кухню!
— Значит, призрака никто так и не видел? — уточнила я.
— Жуй и не торопи меня, — сердито сказала Вера. — Я ещё до главного не добралась.
Я откусила пирожок, но волнение было сильнее голода.
— Неужели потом пришёл некромант?
Подруга уставилась на меня выпученными глазами:
— А ты откуда знаешь? Я думала, ты с обеда тут сидишь!
— Он должен был прийти, мне госпожа сказала.
— Да, чуть стало смеркаться, пришёл смотритель кладбища. Я слышала, как Мартейн распоряжался не впускать его, вот только он всё равно вошёл! Околдовал всех стражников и ворота сам открыл. Явился, значит, в гостиную и прямо так заявил с порога: «Ты знаешь, зачем я пришёл».
Моё сердце замерло. Я не знала, за кого переживала больше — за любимую хозяйку или её несчастного мужа. Если бы у меня было волшебство, способное всем им помочь, я бы ни секунды не раздумывала!
— По правде говоря, у меня душа в пятки ушла, — продолжала свой рассказ Вера. — Думала, они схватятся не на жизнь, а на смерть. Я мало что поняла из их учёного разговора, но потом они вдвоём пошли к хозяйке в лабалаторию. И как только некромант коснулся двери — она сама собой открылась, вот так-то!
— А дальше-то что было? — позабыв о пирожке, спросила я.
— Ничего больше не знаю, — недовольно ответила она, стряхивая с фартука невидимые крошки. — Вилли отправил меня на кухню помогать, а потом распорядился отнести тебе еды. Господин Фоули, говорит, не запрещал тебя кормить, значит, можно.
— Я очень рада, что ты пришла! — Я потянулась и приобняла Веру за плечи. — Спасибо тебе.
— Ну не помирать же тебе с голоду, в самом-то деле, — проворчала она. — Хотя никто понять не может, за что тебя сюда посадили. Что ты сделала такого страшного.
Я вздохнула. Вера и без того выглядела растерянной, мне не хотелось огорчать её ещё сильнее.
— Хозяйка попросила меня отнести письмо, и я исполнила, только и всего. Господин Мартейн узнал об этом и рассердился. Это всё, что я могу сказать. Извини.
— А-а, письмо, — протянула подруга. — Вот видишь, всё, как я и говорила: все беды от писем и книжек! Лучше и вовсе не уметь читать!
Мы ещё немного посидели вместе, гадая, какая участь ждёт меня и что происходит сейчас во флигеле Адрианы. Вера напоила меня ягодным чаем и оставила на ночь корзинку.
— Как же ты будешь спать без кровати, без одеяла? — сокрушалась она, собираясь уходить.
Охранник у двери уже гремел ключами, чтобы Вера поторопилась.
— Как-нибудь потерплю одну ночь! — крикнула я ей вслед.
Что-то подсказывало мне, что назавтра Мартейн Фоули решит, что со мной делать. Он был не из тех людей, которые принимают решения неделями или месяцами.
Я так и не сомкнула глаз до самого утра. Свеча прогорела и стала похожа на тёплую чашечку, на дне которой поблескивал талый воск. С первыми признаками рассвета я задула огонёк и свернулась в клубочек на островке мягкого песка, наметённого в углу.
Я ждала, когда он придёт. Я откуда-то знала, что Мартейн обязательно придёт ко мне. Сам. И он пришёл. Притворившись, что сплю, я не откликнулась на его голос. Дождалась, когда он подойдёт ко мне, присядет рядом на корточки и коснётся плеча рукой.
Чуть помедлив, я шевельнулась и приоткрыла глаза. Осторожно села, подобрав под себя ноги. Света в подвале хватало только на то, чтобы различить болезненную бледность лица Мартейна, его растрёпанные волосы и напряжённо сдвинутые брови. Дотронувшись до меня, чтобы разбудить, он не стал убирать руку — теперь она касалась моего колена, прикрытого подолом платья.
— Ты, наверное, замёрзла здесь? — еле слышно сказал он.
Я чувствовала, как трудно ему подбирать слова. Робко накрыв его прохладные пальцы своими, тёплыми, я покачала головой.
— У меня ведь есть дар, господин.
— Не хочу, чтобы ты меня так называла! — Он перехватил мою руку и стиснул в своей.
— Но как же мне называть вас? — изумилась я.
— Просто по имени, — торопливо сказал он. — Когда я учился в Академии, все маги обращались друг к другу по именам, независимо от того, какое у них было происхождение, знатное или не очень. Не всем это нравилось. Некоторые зазнайки требовали, чтобы их называли лордами или леди, как учителей-магистров.
— Но ведь вы и есть мой учитель, — возразила я. — Во всяком случае, вы не просто какой-то маг, не просто владелец острова и советник Магистрата, вы ещё и муж моей законной хозяйки! Я не могу обращаться к вам по имени, как к какому-нибудь конюху или трубочисту.
— Ты можешь, просто попробуй! — потребовал он тем же тоном, каким говорил на занятиях магией.
«Совсем рассудок потерял», — мелькнуло у меня в голове, когда советник Фоули сел на колени в песок рядом со мной.
— Ладно, ладно, я сделаю, как вы хотите.
Говорят, лучше не спорить с теми, кто не в своём уме. Я бы подумала, что Мартейн пьян, но не уловила от него запаха вина или горькой настойки.
