— Все нормально.
Я обняла обоих за шеи двумя руками и прижала к себе. Лучше, чем самые горячие в мире объятья, могут быть лишь объятья нас троих. Живых, прошедших через безумие вместе.
Тяжелые шаги застучали по полу со стороны двери.
— Герман, там что-то странное творится!
— Что случилось? — Он отстранился от нас и поднялся на ноги. Я так не хотела выбираться из безмятежного мирка сладких объятий, но ответ помощника меня грубо выдернул из него:
— К мастерской от леса подбирается скверна, она уже окружила половину здания.
Рен напрягся и с сосредоточенным выражением лица заскользил взглядом по теням.
— Приспешники демоницы здесь. Они пришли за мной, думая, что я ослаб, — отрешенно проговорил он и вдруг поднялся, помогая мне тоже встать. — Вы можете увести Анжелику в безопасное место? Герман?
Охотник смотрел то на меня, то на Рена, будто выбирая, с кем лучше ему остаться.
— Ребята, довезите Анжелику до базы и возвращайтесь, — приказал он тем, кто уже очухался на полу. Я не хотела уезжать, оставлять своих мужчин, когда только-только Рен вернул облик, когда я лишь обняла Германа, ужасно соскучившись по нему за сутки, когда мы втроем едва-едва обрели понимание и счастье.
Но если буду настаивать на том, чтобы остаться, сделаю их слабее. Они уже выбежали из мастерской, а меня повели к машине мужчины, вооруженные мечами, осматривая каждую маленькую тень по пути.
К счастью, демоны нам не встретились. А вот ехать оказалось не на чем — Рен ведь разметал внедорожники по двору, словно они были игрушечными. Одна машина ни во что не врезалась, лишь лежала на боку. Ее мужчины с легкостью перевернули, в спешке проверили, и через минуту мы уже удалялись от мастерской по трассе.
Сердце мое было не на месте. Я смотрела в окно назад, хоть и лес давно скрыл от меня крышу мастерской. Как они? Справятся? Герман говорил, что двадцать даров похитили, а сколько же явилось демонов? Как они их смогут покарать?
Жутко страшно, что демоны вообще могут множить свою силу с помощью дара ресемиторов. Не начнется ли война за них? Даже, видимо, некоторые из тех демонов, что отсиживались в Скиалире, соблазнились дарами.
База в виде еще одного подземного городка оказалась невдалеке от мастерской — всего километров десять. Помощники Германа почти буквально передали меня в руки команде, в двух словах обрисовали ситуацию и метнулись на машине обратно.
Афина чуть не задушила меня в объятьях, все приговаривала, как рада, что со мной все хорошо.
Совсем со мной все не хорошо. Я едва стояла на ногах, тревога безжалостно кромсала нервы, тело болело везде, будто я вся сплошной синяк. Я прямо повисла на подруге, она на вид хрупкая девушка, но сильная.
— Я рада тебя видеть… — пробормотала я с улыбкой.
— Пошли, пошли, отдохнешь. Кушать хочешь? — Придерживая меня за плечи, она повела меня по стоянке к лифту. Рядом шли незнакомые мне ресемиторы. Но, может, чьи-то лица я видела в команде Германа.
— Кушать? — У меня не было сил даже руку поднять. Веки слипались. Голод долго мучил меня, но теперь куда-то запропастился. — Нет, просто пить.
Я сильно волновалась за Рена и Германа, и хоть тело начинало просить о сне, мозг, наоборот, не давал покоя тревожными мыслями. Они вдвоем против неизвестно какого количества демонов. Что, если их убьют? Я этого не переживу…
Лифт нас поднял на этаж с разветвлением коридоров. Мужчины из команды Германа довели нас до одной из дверей, за которой оказалась небольшая квартира-студия без окон, и ушли.
Я подошла к серому дивану и чуть не рухнула на него — моя одежда вся испачкана, волосы и лицо явно тоже. Афина застелила диван покрывалом и сказала:
— Падай.
Я и упала. Мышцы заныли, расслабляясь. Мне бы вырубиться сию секунду, сразу после того как подруга принесла стакан воды и я его выпила. Но сердце колотилось, я лежала на мягком и вместе с тем как на иголках, смотрела невидящим взглядом в стену над телевизором и прошедшие сутки беспрестанно крутились перед глазами.
— Переживаешь за Германа? — Афина присела рядом в кресло. — Он один из лучших бойцов.
— Да. Но все равно…
— Лучше расскажи, что у вас с ним? Как закрутилось?
Ее любопытство смутило меня. Я сразу не нашлась что сказать, и она продолжила:
— Я знаю Германа очень давно, и я прямо в шоке от того, какие перемены с ним случились. Он в тебя влюбился, сто пудов. Ну расскажи!
Скорее всего, она пыталась перевести мои мысли в более позитивное русло, но что я ей могу сказать? Что мы с Германом не вдвоем, а… втроем? Поймет ли она?
— Прости, Фая… — по привычке начала я, а потом опомнилась. — Афина. Я пока не могу… Расскажи лучше что-то о себе, кто ты на самом деле.
— И пока я буду рассказывать, — склонила она голову набок, — ты все равно будешь думать о своих пар… то есть о своем.
Я напряглась и даже приподнялась на локте. Грязная одежда и неприятный от нее запах начали раздражать.
— Ты что-то знаешь?
Афина постучала себя пальцами по губам, будто наказывая себя за оговорку.
— Герман мне сказал по секрету. Что вы… у вас полиамория. По-моему, это круто! Расскажи, как это? Ну мне же жутко интересно! — Она от нетерпения пересела с кресла ко мне на диван. Ее глаза горели ярким интересом из-под черной челки. — Можешь, шепотом. Я никому не скажу. Клянусь.
Поделиться всем с подругой было слишком соблазнительно. Я даже как-то ожила, голод вернулся.
— Хорошо. Но сначала я в душ, а потом не мешало бы покушать.
— Я в душ с тобой. Пока Герман отлынивает от своих обязанностей телохранителя.
— Думаешь, демоны могут тут напасть? — спросила я, поднявшись.
— После того раза, как тебя украли прямо из моих рук, я не хочу рисковать.
— У тебя есть меч?
Афина с коварной улыбкой взяла со стола мощный фонарик.
— Нет теней — нет демонов. Хотя тут, в подземном городе, они вряд ли тебя найдут, потому что здесь суета. Не зря твой Рен любит пригород. Думаю, чем больше в будущем мы будем узнавать о демонах, тем проще нам будет им противостоять.
После душа за столом в кухонной зоне я не знала, с чего начать. Тревога снова вернулась — почему они так долго? Я ела плов, почти не чувствуя вкуса.
— Лика… Держись. Вернутся они. Отвлекись, расскажи, как вы поняли, что вам хорошо втроем? Тебя не ревнуют?
— Еще как! Ох, ты не представляешь, как они первое время ругались и дрались… — И слова полились из меня рекой. Я говорила и говорила, видя в глазах Афины неподдельное любопытство и радость за меня. И мне становилось легче, будто камень с души свалился. Наверно, чтобы полностью принять свои чувства, мне очень нужно было выговориться человеку, который точно не будет меня осуждать.
Я ведь люблю их. Обоих.
Задребезжал телефон, и мое сердце заполошно забилось — на экране светилось “Герман”. Афина шустро подняла трубку. Ее брови удивленно подскочили, лицо вытянулось.
— Ладно, организуем, — улыбнулась она.
Глава 33. Анжелика
Афина, негодяйка такая, не хотела рассказывать, о чем ее попросил Герман. Но раз это был он, звонил, и по лицу подруги не пробежала тень испуга или тревоги — значит, с ним все хорошо. И с Реном тоже.
Облегчение враз расслабило меня, сердце замедляло свой ритм, и я, устав допрашивать Афину, подперла голову кулачком — она что-то стала не подъемно тяжелая. Подруга кому-то строчила сообщения, загадочно ухмыляясь.
А я не заметила, как вырубилась. Уплыла в ласковый сон, без тревожных мыслей. И, наверно, проспала неприличное количество времени — ибо когда начала выныривать из пушистых облаков сна, чувствовала себя полностью отдохнувшей.
Или это Рен разлил на меня свою чудодейственную пелену?
Я резко села и распахнула глаза: комната другая, большая спальня с зеркальным шкафом под потолок, кровать королевских размеров, кресло с торшером. И я одна.
Я так давно не оставалась одна, что вмиг испугалась одиночества и заскользила беглым взглядом по теням. Тело пробрало холодной дрожью, я откинула одеяло и поспешила выйти из комнаты.
