гадостью?
Он наклонился к пленнику и осторожно перевернул его на спину, на спасателя уставились полыхающие ненавистью голубые, как летнее небо, глаза. Если б взглядом можно было убить, то этот точно был словно смертельный выстрел. Впрочем, настоящий выстрел тоже не заставил себя ждать, Вертер скорее почувствовал, чем увидел, как в грудь ему упёрлось дуло пистолета, зажатого в руке Макса. На автомате он выбил оружие из руки подростка, влепив тому нехилую оплеуху. Голубые глаза закатились, и тело мальчика обмякло. Только тогда спасатель почувствовал боль, он опустил взгляд и увидел, как быстро расползается по его куртке бурое пятно крови.
– Как глупо,– ещё успел подумать Вертер, прежде чем провалиться в темноту.
Занятия боевыми искусствами увлекли Санджея не на шутку, каждое утро после исполнения обычных монастырских обязанностей он теперь бежал в гестхаус к Ван Даю. Иногда они оставались тренироваться на одной из открытых площадок этого дома, прилепившегося к почти вертикальной скале, но со временем всё чаще стали уходить в горы, ровная полянка, которую они с Таши облюбовали для созерцания восхода солнца, превратилась в их тренировочный зал. Таши поначалу тоже посещал тренировки мастера за компанию с другом, но довольно скоро потерял интерес к физическим упражнениям и просто наблюдал за тем, как его друг и Ван Дай вместе танцуют на поляне изящный танец смерти.
Кошмары у Санджея прекратились, его раненая рука практически полностью восстановила свою функциональность, в общем, жизнь налаживалась, вот только со своим братом он отказывался встречаться наотрез. После той памятной встречи, когда Санджей увидел дракона, прошло чуть больше года. Казалось бы, уже можно было благополучно похоронить это устрашающее воспоминание, но нет, сколько бы Таши ни упрашивал своего подопечного поговорить с братом, тот только отводил глаза и отрицательно качал головой. Ангел недоумевал, видя такую необъяснимую упёртость друга, а причина была проста до идиотизма, Санджей тупо боялся узнать правду о том, как и почему он убил своего брата, боялся посмотреть в глаза тому, чья отрубленная голова совсем недавно взирала на него по ночам остановившимся взглядом.
И ещё мальчика очень смущал статус Создателя, которым наградил Таши своего странного родственника. Всё своё свободное время Санджей теперь проводил за чтением древних текстов, пытаясь отыскать там хотя бы намёк на существование Создателя. Увы, все его поиски были тщетны. Можно было бы, конечно, забить на эти бесперспективные изыскания, если бы не существование такого наглядного подтверждения наличия в нашем мире высших сил, как сам Таши. Другу Санджей верил беспрекословно, он, разумеется, допускал, что Таши мог просто ошибаться, но для того, чтобы отбросить его утверждение как голословное, требовались более веские доказательства, чем отсутствие данных в древних текстах.
Только через год бесплодных поисков Санджей наконец дозрел до того, чтобы обратиться за разъяснениями к своему учителю. Ринпоче долго молчал, глядя на ученика печальными глазами, что само по себе было уже неожиданно. Как правило, учитель принимал философские эскапады юного книгочея с изрядной долей иронии, в его добрых глазах плясали смешинки, а на губах играла снисходительная улыбка, но не в этот раз. Санджей уже было решил, что затронул какую-то запретную тему, когда учитель наконец заговорил.
– Ты не первый, кто задаёт мне этот вопрос, Санджей,– вздохнул он,– лет тридцать назад у меня был ученик, который утверждал, что может общаться со Всевышним, он тоже был из твоей расы.
– Как это общаться,– удивился мальчик,– говорить, что ли?
– Подробности он мне не рассказывал,– Ринпоче невесело усмехнулся,– да я и не спрашивал. Вот теперь жалею.
Санджей изумлённо воззрился на своего учителя, он был совершенно сбит с толку. Получалось, что Ринпоче сожалел об упущенной возможности поучиться у своего ученика.
– И что же с ним стало, с тем учеником? – полюбопытствовал мальчик.
– Я посоветовал ему попросить у своего Всевышнего, чтобы тот послал ему учителя его расы,– голос Ринпоче стал совсем безжизненным.
На вкус Санджея совет был вполне логичным, и он совершенно не видел причин для резко испортившегося настроения учителя.
– И как, нашёл он своего учителя? – ученик с замиранием сердца ждал ответа.
– Да, нашёл,– Ринпоче отвернулся к окну,– через две недели после моего совета он покинул монастырь и отправился к своему новому учителю, больше я его не видел. Выходит, не разочаровал его наставник его расы.
Вот такого поворота Санджей никак не ожидал, но больше всего его удивила реакция самого Ринпоче, он как будто сожалел о данном совете.
– Учитель, вы думаете, что тот ученик был прав? – мальчик впился взглядом в печальные глаза ламы.
– Я думаю, что наш мир гораздо сложнее, чем его описание, которое мы можем найти в текстах,– слова давались учителю с трудом. – Я не говорю, что учение бон неверное, просто мы, бонпо, знаем мир лишь с одной стороны, а этих сторон много.
Санджей так и застыл с открытым от удивления ртом, он никак не ожидал, что услышит от ламы из бонского монастыря подобное утверждение про основополагающее учение.
– Как же мне быть? – жалобно промямлил ошарашенный ученик.
– Если для тебя это важно, не останавливайся,– лама ласково погладил мальчика по голове,– не запрещай себе искать и мыслить самостоятельно, в этом нет никакого греха.
На то, чтобы переварить откровения Ринпоче, Санджею потребовалось немало времени, он сделался задумчивым и рассеянным, и мастер Ван начал всё чаще проявлять своё неудовольствие его отношением к тренировкам. Однако непутёвый ученик лишь безразлично окидывал взглядом кулак тренера, предусмотрительно остановленный в миллиметрах от кончика его носа, и продолжал витать в мире своих фантазий. В конце концов мастеру это надоело, и он решил применить более жёсткие меры воспитательного воздействия.
– Полный контакт,– сурово объявил Ван Дай. – Санджей, если ты немедленно не включишь своё внимание, то будешь дальше жить со сломанным носом.
Парень встрепенулся, сломанный нос – это был довольно весомый аргумент в пользу повышения прилежания. Он собрался, и первые две атаки мастера были успешно блокированы, Санджей даже умудрился контратаковать, правда, довольно вяло и безрезультатно. Как назло, именно в этот момент он вдруг вспомнил выдержку из одного старинного текста про саморождённый ум, и его внимание тут же унеслось вслед за ровными каллиграфическими строчками. Кулак тренера оказался прямо у его лица совершенно неожиданно, паника захлестнула сознание юного бойца, и время словно бы остановилось. Он отстранённо отметил, как горячая волна поднялась из его солнечного сплетения и мгновенно охватила всё тело. Воздух между учеником и мастером внезапно замерцал и несколько утратил свою прозрачность.
