несколько минут разглядывала рисунок.
– Ты хорошо рисуешь, – улыбнулась она, – только можно вот тут поправить крыльцо? Я бы хотела сделать его более широким с небольшой террасой. А так всё очень здорово, – и протянула рисунок Биги, – что скажешь?
Биги внимательно рассмотрел чертёж, быстро поправил крыльцо и кивнул:
– Отлично! В принципе можно приступать…
– Ну и ладненько, – перебила Караяна, – а теперь руки мыть и за стол! Ужин стынет!
– Как думаете, наш Дракон теперь наверное совсем от власти откажется? – ковыряя задумчиво в тарелке, произнёс Иени.
– Почему ты так считаешь? – внимательно посмотрел на него Крон.
– Я пытаюсь примерить ситуацию на себя, что бы я стал делать на его месте? – пожал плечами Иени, – Но принимать наследство от отца-насильника… не знаю…
– Да уж, гордиться нечем, – вздохнул Биги, – но если он совсем уйдёт от нас, это будет катастрофа!
Лесса нахмурилась:
– Что мы будем делать в такой ситуации? Есть идеи?
– Между прочим, про знаменитый «Гнев Дракона» известно всем. Если Дракон не находит свою любовь, свою Королеву, то обуздать его не под силу даже самому Дракону. Так пишут во всех легендах! – вспомнил Баррос, чем вызвал улыбку Лессы, – У Тойо не было Королевы… И это могло бы служить оправданием ему…
– Вот именно, – оживился Крон, – много раз я замечал, что во время драки или серьёзного боя даже я не всегда контролирую свою агрессию, а Боро вообще убивает черной магией не подвластной ему в такие моменты.
– Это не оправдывает его отношения к женщине…, – насупилась Лесса, – я понимаю, что вы хотите обелить Тойо, но насилие, есть насилие…
– Ты не права, не обелить, – вскочил Иени, – объяснить! Мне показалось, что даже сама Аурона теперь не обвиняет Тойо. Всё можно понять и простить…
– Не всё… – тихо сказала Лесса.
Ребята переглянулись.
– Я бы не простила предательства в любви… – добавила, вскидывая голову девушка.
– Аурона не предавала Кана! – возмутился Крон, – Суэд её заставил…
– Я не о ней, я вообще, – пожала плечами Лесса.
– Тебе пришлось такое пережить? – с интересом произнёс Баррос.
– Слава богам, нет, – она скосилась на Иени, – Когда даны клятвы друг другу, нужно быть верным им до конца своих дней…
– Или не клясться…, – подтвердил Биги.
Баррос внимательно смотрел на Лессу. Внешнее сравнение с Сиеной было конечно не в её пользу, но красота души, которую он успел заметить за эти несколько дней, делала её более привлекательной, чем все красавицы мира. Высокий лоб, огромные глаза, опушённые рыжими ресничками и легкая складочка между бровей привлекали к себе внимание. Лесса говорила всё от чистого сердца, не тая в душе ничего плохого, всегда переживала истинные чувства, будь то горечь или радость. А заразительный смех заставлял улыбаться в ответ. И на помощь она кидалась не раздумывая. Баррос начал понимать, отчего у неё столько друзей. Рядом с ней было невероятно тепло.
– Ты удивительная девушка, – произнёс он неожиданно для всех, – и очень привлекательная.
Лесса покраснела, смущаясь, и благодарно кивнула ему:
– Спасибо, Баррос, хотя думаю, что ты преувеличиваешь…
– Он прав, – покачал головой Крон, – ты наше маленькое сокровище, лиса.
– Да уж, – хмыкнула Караяна, – видели бы вы, как она кинулась наперерез Ауроне, встав грудью на защиту Онны! Глаза горят, руки растопырила, только через мой труп, говорит… Ух, даже я прослезилась тогда…
Рассмеявшись, все расслабились. Затронутая тема отзывалась у каждого из ребят затаённой надеждой.
Когда они ушли, Караяна подозвала Лессу к себе:
– И кто из них тебе по сердцу? – с хитринкой в глазах спросила травница.
Лесса смутилась, округлив глаза на старушку:
– Что Вы, Караяна! Они просто мои друзья…
– Все? – прищурилась та, сомневаясь, – А как же Иени? Ты вроде была в него влюблена?
Девушка опустила глаза и задумалась, прибирая посуду.
– Я теперь не уверена в этом. Будто это было не со мной… В другой жизни…
– А они все в тебя влюблены… – проворчала хозяйка.
– Не может быть, – покачала головой Лесса, – я бы такое почувствовала…
– Ну я то вижу…
– И Баррос? – резко повернулась она и посмотрела на старушку со странным смущением.
– Все… – кивнула та.
– Мы с ним знакомы всего несколько дней, разве это возможно? И я слышала, что в колонии у него была любимая девушка…
– Любимая ли? – хохотнула хозяйка, – Бежал то от неё, словно ветер, только пятки сверкали… Предательство никто не прощает, так то…
И она ушла, оставив Лессу в глубокой задумчивости.
Глава 4. Возрождение мира.
– Выпьешь со мной? – Боро вывалился из портала с двумя бутылками эльфийского и мутным взглядом оглядел поляну.
Кан сидел у своего костра, который еле теплился, и задумчиво смотрел в никуда. Услышав Дракона, он вздрогнул и обернулся:
– Ты вовремя…, – он схватил кружку и протянул Боро, – лей.
Вино заискрилось, тягуче наполняя её.
– Где был? – спросил Кан, смакуя.
Боро нахмурился, соображая, потом качнул головой:
– Не помню… Какая разница… Теперь же я тут? Тут… Давай выпьем за меня?
– Хорошая идея, – чуть улыбнулся Кан, – пусть у тебя всё будет хорошо!
– Не то, старик, – покачал пальцем Дракон, – выпьем за Короля, которого не должно быть на этом свете!
И он махнул полную кружку вина одним залпом, поморщился и налил снова.
– А теперь выпьем за мою жизнь, которая вся оказалась сплошным обманом…
Снова полилось вино в кружку.
– Ну и…, – хотел было произнести ещё что-то Дракон, но Кан перебил его.
– Ну и хватит! – он отнял у Боро кружку и бутылку, – не торопись, меня подожди… Я ещё не настолько пьян.
– Отдай вино, – икнув, промямлил Боро, еле ворочая языком.
– Сколько дней пьёшь? – Кан посерьёзнел, оглядывая его внимательным взглядом.
– Только не читай мне нотаций, – скривился тот, пытаясь дотянутся до бутылки, – не поможет…
– Кто-то уже пытался?
– Все…, – Боро сделал резкий жест рукой, обведя поляну кругом, – волну-уются, мать их…
– А ты страдаешь… – кивнул Кан.
Боро выпрямился, пошатываясь, и с удивлением посмотрел на эльфа:
– А ты нет?
Тот молча покачал головой.
– Не ври, старик! Ты же её любил… Неужели не больно было всё это слышать?
– Больно было их хоронить обоих, – тихо сказал Кан, – и жить потом в полном одиночестве.
– А сейчас? – Боро присел рядом, заглядывая ему в глаза.
– А сейчас…, – Кан вздохнул, – сейчас мне жаль. Её жаль, тебя…
– Не надо меня жалеть! – крикнул Боро, вскакивая, – Что угодно, только не жалость!
– Скажи, – как ни в чём не бывало спросил с улыбкой старик, – ты бы мог её простить?
По остановившемуся взгляду, Кан понял, что Боро даже не задумывался об этом раньше.
– А разве ей
