грома, молний, но не звенящей тишины, послужившей мне ответом. Свернувшись калачиком возле тела моего демона, я обняла его рукой и зарыдала, не обращая внимания на окруживших меня живых и здоровых друзей, которых Люцифер все же возродил к жизни, поминутно ворча и ругаясь.
– Сколько благодати потратил. И на кого? На балласт. Вот зачем вы мне все уперлись? Особенно ты, – ткнул он пальцем в Морриган. – Самое бестолковое существо на земле.
– А я тебя просила меня воскрешать? Вот просила, скажи? – психовала полубогиня. – Мне, может, там лучше было. Чистилище-то всяко лучше, чем ваши рожи тут наблюдать.
– Вот мы туда все и отправимся с утра пораньше. Только тело Асмодея уничтожим, чтоб вопросов не возникало, – хмыкнул владыка ада. – Хотя нет, не все. Дракона и его зверушку не возьмем. Только под ногами путаются. Да и провести их на ту сторону проблематично.
– Где это, там? – спросила я, выныривая из своего горя. – Я никуда отсюда не уйду. И только попробуй Асмодея тронуть.
– Ангелина, – тихо начал Дракон, – тело Асмодея нужно предать огню. Так положено.
– Кем положено? – заорала, не обращая внимания на Боби, пытающуюся обнять меня за плечи. – Плевала я на все ваши загоны. С места не двинусь, пока не верну его. Ясно?
– Тебе нельзя нервничать, – усмехнулся Люцифер, не обращая внимания на мои слова. – Завтра мы пойдем туда, где так понравилось Морриган. Это не обсуждается.
– Ты, видать, и впрямь без ума, – подала голос Лилит, – тащить беременную нефилимку в чистилище, куда даже я соваться без нужды боюсь, это, прямо скажем, не очень мудрое решение. И дракона зря гонишь. От него пользы больше, чем вреда.
– Блин, что ж мы в заднице-то такой, если все ужасно умные? Эта вон, – показал он глазами на Боби, – далеко ли с обожженными копытами уйдет? Вряд ли Нидхегг захочет ее бросить. А ты, – повернулся ко мне, – уж Элохим-то стоит одного, не самого, кстати, сильного демона. Ну, подумаешь, другого тебе найдем – еще лучше. Нафига тебе этот развратник? Короче, обсуждения закончены. Дракон, озаботься костром. Пораньше закончим, чтобы глаз любопытных избежать. А теперь – отбой. Надоели вы мне, хуже чертей.
Нидхегг вздохнул и пошел исполнять указание, старательно пряча от меня глаза. Я посмотрела по сторонам. Боби сидела на диване, втирая вонючую мазь в покрытые обгоревшими струпьями копытца, принц молчал, водя пальцем по полированной столешнице. Старуха Морриган, с трудом переставляя ноги, поднималась по лестнице. Как это не было прискорбно, но подставлять под удар их всех ради призрачной надежды на личное счастье, я не имела права.
– Хорошо. Я пойду с вами, – вздохнув, выдавила я. – Только попрощаюсь с Асмодеем.
– Вот и умница, – потер руки Люцифер и подошел к лежащему на полу телу рыцаря.
***********************
Морриган склонилась над чашей, шепча заклинание. Старческий палец, покрытый пигментными пятнами, размешивал загустевшую кровь, которую давно уже бы стоило сменить. Черная кровь забурлила, покрылась рябью, и старуха увидела размытое изображение.
– Твой Архангел – идиот, – без предисловий завела Морри, с удовольствием наблюдая, как перекосилось от ярости красивое женское лицо, – вместо того, чтобы мечтать о том, что он с тобой сделает, лучше бы проверил, действительно ли девчонка мертва.
– Что ты городишь, идиотка? – взревела Анжелика так, что кровь фонтаном выплеснулась на балахон полубогини. – Нефилимка и ее выродок мертвы.
– Ты им это скажи, – ехидно улыбнулась Морриган. – Тебе, кстати, скоро такая возможность предоставится. Девчонка зла, как сто чертей. Не думаю, что она простит тебе смерть Асмодея.
– Убей ее, – взвизгнула Антихрист, – увеличиваю награду вдвое!
– Э нет, дорогая. У вас своя сказка, у нас своя. Одно дело – просто доносить. Это я могу, это всегда пожалуйста. Другое – с творцом и Люцифером сразу все отношения испортить. И ради чего? Домика в аду и титула? Вот уж фигушки.
– А со мной отношения ты испортить не боишься, значит? – угрожающе произнесла Анжелика, жалея, что не может придушить на месте противную предательницу. – Не думаю, что твои дружки обрадуются, когда узнают, что ты стучала мне, как последний барабан.
– Жаль, но придется тебя разочаровать, – выплюнула нянька, – думаю, что времени у тебя не будет поделиться с ними такой чудесной тайной. Завтра с утра Люцифер спрячет девчонку в чистилище, и фиг ты там до нее доберешься. А уж кода Элохим родиться … – многообещающе хмыкнула. – Короче, адьос мучачос.
– Убью. Тебя первую порву на тряпки! – завелась Антихрист, но старуха от души плюнула в чашу, и связь прервалась.
– Так-то, куколка, – пробурчала в пустоту Морриган. – В этом деле главное – оказаться на стороне сильнейшего.
*****************
Огонь опалял, жег лицо, заслонял бледное утреннее солнце черным едким дымом. Я смотрела на тело, завернутое в белую простыню, которое лежало тут же, на земле, возле сооруженного Нидхеггом кострища, отрешенно наблюдая, как Люцифер и Морриган медленно подходят к моему рыцарю, чтобы отнять у меня его – уже навсегда.
– Старая ты кляча, – бесновался владыка, полыхая глазами, – куда ты его вперед головой-то поволокла. Ума нет совсем?
– Я, между прочим, не подписывалась такого кабана таскать, – бурчала нянька. – Хоть бы завернули нормально. Крылья по земле волочатся. Мешают.
Я смотрела, как тело водружают на сооруженный на скорую руку алтарь, онемев от страшного горя, накрывшего меня с головой.
– Не хочешь попрощаться? – тихо спросила Боби, стоящая по левую руку от меня. Сил хватило лишь на то, чтобы отрицательно мотнуть головой.
– Давай, дракон. Времени мало, – отрывисто приказал Люцифер, встревоженно посмотрев на небо. Нидхегг дыхнул огнем. Хворост, потрескивая, занялся пламенем, разгорающимся все сильнее с каждой минутой.
– Да блин. Чуть не опоздал, – вдруг услышала я мягкий, чуть с хрипотцой, баритон. Сквозь слезы, застилающие глаза, увидела невысокую, коренастую фигуру и чуть не задохнулась от счастья, заполнившего каждую клеточку моего тела. – Прости, дорогая, столько дел, сама понимаешь.
– Отец, – ошарашенно прошептал Люцифер, падая на колени перед своим создателем, который тут же положил ладонь на его голову. Я никогда не видела такого лица у владыки ада, полного счастья и бесконечного блаженства.
– Зря ты, сын мой, разбрасываешься воинами. Да еще такими – верными, что нынче большая редкость, исходя из последних событий. И что
