кивнул. Только после этого я заметил Лелуша. Светлый стоял в сторонке с крайне пришибленным видом. Чувствует себя предателем, дурак безмозглый. Ничего, я ему по дороге объясню, что дружба дружбой, а родной клан превыше всего. В полной тишине я призвал Фантома. Ненавижу это прощальное, какое-то неловкое молчание. Лелуш с печальной улыбкой пожал руку моему командиру и тоже вызвал фамильяра. Легкий ветер взъерошил перья черного крыла, и я обернулся, чтобы поймать на себе пристальный взгляд Тенелова. В его глазах я трус, убегающий с поля боя. Я улыбнулся, бросая ему вызов. Он не знает самого главного – я собираюсь вернуться.
Рейн Эльвин-Грим
Мое тело очень хорошо натренировано, но от долгого нахождения в холодной сырой камере у меня заныла спина. Желудок сжался в тугой комок, сердце билось тихо и медленно, вяло разгоняя кровь по замерзшему телу. Я не знаю, сколько прошло времени, когда моего полусонного сознания коснулся тихий ментальный шепот.
«Мы не смогли разорвать кровную связь, – Шакс сразу перешел к делу, без ненужных вступлений и сантиментов. – Сколько осталось времени?»
«До рассвета» – не скрывая разочарования, ответила я. Жаль, что придется забрать к Богине еще и карателя, он такой легкой смерти не заслужил. Для этого злобного шанара я бы придумала нечто более изощренное.
«Хорошо» – после небольшой паузы ответил шаман.
Да уж, отлично. Мне кажется, в такой глубокой заднице я еще не оказывалась ни разу, а орк говорит «хорошо». Думаю, стоит ему поверить. Хотя бы не так паршиво будет на душе.
Не дождавшись пояснений, я снова попыталась забыться, погрузить свое тело в короткий восстанавливающий сон. Порез больше не кровоточил и даже не болел, а вот ушибленная рука подозрительно опухла и сильно ныла. Я постаралась отстраниться от неприятных ощущений. Я отдельно, боль отдельно. Мы не вместе. Так меня когда-то учили. Поэтому темные считаются очень выносливыми и крепкими воинами, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость.
Уже начиная проваливаться в неглубокий сон, я услышала шорох и тихие шаги. Опять кого-то принесло позлорадствовать. И чего им не спится? Я старалась не думать о том, что ждет меня утром. Сверкающий росчерк меча, и вечная тьма. Или ослепляющая вспышка заклинания, и опять же тьма.
Шаги затихли у моей решетки. Я даже не пошевелилась. Не важно, кто это и зачем он пришел. Меня, по сути, уже нет. Никакие слова не смогут меня ранить. Даже задеть не смогут.
Увы, я снова ошиблась.
– Такой ты мне даже нравишься, – тихий, насмешливый голос, до отвращения знакомый. – Покорная, закованная в цепи.
Я не обратила внимания на насмешку, во все глаза глядя на карателя. И откуда он здесь взялся?
Райвен, живой и совершенно здоровый, с интересом разглядывал толстую решетку. В отличие от меня, в темноте он видел не особо хорошо, поэтому замок пришлось искать на ощупь.
Я молча наблюдала, боясь пошевелиться и спугнуть странное видение. Наверное, это плод моего затуманенного воображения. Хотя, что странного в том, что пернатый прикладывает усилия для спасения собственной жизни? Ведь утром меня казнят, и он по всем законам жанра мелодрамы, последует за мной.
Шанар, тихо ругаясь, шарил в темноте. В конце концов он просто схватился за толстые прутья и подергал.
– Какого хаффа? – прошипела я, начиная злиться. Решил героически разделить со мной последние часы жизни?
– Да смотрю, боец из тебя действительно никудышный, – тон шанара стал серьезным. – Сложила лапки и ждешь быстрой смерти?
Ага, значит, он действительно трясется за свою шкуру. Иначе ни за что не приперся бы меня вытаскивать. В том, что он пришел именно за этим, я уже не сомневалась. Хотя... может, он знает, как разорвать связь? Может, для этого нужна моя кровь? Сейчас возьмет её и поминай, как звали? Нет, даже это пернатое чудовище на такое не способно. Но все же...
– Если только так я смогу избавиться от тебя, то да, жду с нетерпением. – Я с удовольствием смотрела на его полыхающие яростью глаза. Таким он мне тоже нравится. Взбешенный, теряющий над собой контроль, задыхающийся от злости. Зато теперь ясно, что мои слова оскорбили карателя в его лучших чувствах. Он тут весь в благородном порыве, а я воплощение неблагодарности.
– Сволочь мелкая, – бросил он, ковыряясь чем-то в замке моей камеры.
– Придурок, – не осталась в долгу я, и, припомнив недавние события, добавила. – Алкоголик.
Райвен на миг оторвался от своего занятия и одарил меня взглядом, обещающим долгую мучительную смерть.
– Поверь мне, я ничего не забываю, – угрожающе протянул он. Замок под его умелыми руками тихо щелкнул, и дверь бесшумно распахнулась.
Быстро оглядевшись, шанар шагнул в камеру. Оказавшись лицом напротив его бедер, я, не оценив юмора, тихо выругалась и с трудом поднялась на ноги. За время моего пребывания в одной позе ноги затекли и замерзли, но я с трудом удержалась, чтобы не пнуть пернатого по самой, к слову сказать, прочной части доспеха. Выразительно встряхнув цепями, я с вызовом уставилась на карателя, ожидая его действий.
Медленно, глядя на меня с победной ухмылкой кота, поймавшего в свои лапы маленькую мышку, шанар вытащил из ножен меч. Оружие тускло блеснуло в темноте, и я ощутила холод стали на своей шее. Значит, я ошиблась. Он действительно пришел за моей кровью.
Я дернулась в цепях, почти сразу пожалев об этом. Порез на руке раскрылся, и с моего локтя вновь закапала кровь. Может, этого будет достаточно? Судя по хищному взгляду карателя – нет.
Прикосновение меча к сонной артерии обжигало холодом, пока я с ненавистью смотрела на Райвена, не в силах подобрать слова для выражения своих эмоций. Обзывать его? Проклинать? Угрожать? Думаю, он все прочитал в моем взгляде. Тонкие губы пернатого растянулись в довольной ухмылке.
– Как же легко ты сдаешься, Рейн, – разочарованно протянул он. – Поверь, испепеляющий взгляд не спасет тебя от смерти.
Он прав. Я должна бороться, должна обвить цепями его тонкую цыплячью шею и давить, давить изо всех сил. Я могу кусать его и пинать ногами. Но почему же, во имя Богини, я этого не делаю? Стою, как удав перед кроликом, обездвиженная и лишенная воли, и после этого претендую на высокое звание воина темных.
Опомнившись, я попыталась достать его ногой. Не вышло. Ловко развернувшись, шанар ушел влево и легко, почти без
