Танец с мечами. Не припомню, чтобы Церрия страдала по такому виду увеселений… Обычно пиры проходили за скучными беседами, выпивкой и сдержанными танцами.
— Вы собираетесь вернуться в академию, Диана? — неожиданно вопросил король, не глядя на меня, но с какой-то унылостью наблюдая за представлением.
Я хотела сказать «да». Хотела сказать что угодно вместо того, что повисло на языке против моей воли.
Но Дерлин продолжал давить, вынуждал подчиняться, и я выдала фразу, которую он вбил мне в сознание намертво:
— Нет, Ваше Величество. На днях я выхожу замуж.
— Вот как, — сухо, без намека на удивление отозвался он. — Значит, вам вернули статус наследной принцессы?
К такому вопросу я была не готова. И не только я.
Церрия подавилась при очередном глотке вина, закашлялась, с силой ударяя себя кулаком по груди.
— Прошу прощения… — выдохнула она еле слышно, после того как прокашлялась. — Вы же знаете, это нево…
— Я спросил не тебя.
Грозный голос и опущенные регалии, казалось, ударили Церрию прямо по лицу. Ее глаза расширились, и она тупо уставилась на мужчину, а он тем временем удостоил меня серьезным взглядом из-под кустистых бровей.
— Повторюсь: вам вернули статус наследной принцессы?
В голове внезапно забился рой мыслей — моих мыслей, сплетенных с чужими, с теми, что еще пытались оказать на меня влияние. Путы странным образом спадали, медленно, как стекающая из бочонка патока. Я чувствовала, что Дерлин пытается пробиться в мой разум, слышала его шепот в голове, но он уже был не таким сильным, как раньше. И я знала, что не могла ему противостоять: была слишком опустошена. Это было что-то иное… Кто-то уничтожал чужое давление, очищал мое сознание от вмешательства, изгонял голос и мысли чернокнижника.
Краски возвращались — я начала видеть все не таким серым и унылым, а более насыщенным и живым. Музыка словно касалась кожи, проникала внутрь и оплетала собой сердце, заставляя его биться чаще и громче. Внимание стали привлекать детали: кашель в конце стола, перешептывания, грациозные движения танцоров, будто двигающихся в невесомости и пронзающих клинками незримых врагов. А еще я ощутила тепло пальцев…
Пальцев короля, накрывших под столом мою ладонь. Только сейчас, полностью вернув себе контроль над телом и разумом, я поняла, что он держит меня за руку.
— Нет, Ваше Величество, — ответила наконец, озвучивая собственные мысли, а не навязанные чернокнижником. — Из-за шрамов это невозможно. Далина теперь наследная принцесса.
— Сними ее.
— Что? — вопрос вырвался против воли, хотя я сразу поняла, о чем идет речь.
— Сними маску, — повторил требовательно, с нажимом.
Сердце застучало в волнении, заглушая слова мужчины, эхом звучащие в голове. Несмело коснулась черного бархата, развязала, сняла...
И посмотрела в темные глаза, плотно сжав челюсти. Все тело напряглось, вытянулось, но странная легкость нахлынула на сознание, стоило Аарону одарить меня мягкой улыбкой.
— Несправедливо лишать старшую дочь привилегии, данной ей от рождения, из-за каких-то незначительных изъянов.
Он цокнул языком и незаметно отпустил ладонь, оставив свое тепло в подушечках пальцев, которое продолжало не пускать Дерлина в мою голову.
— Весьма несправедливо. Но это поправимо. — Отвернулся, встречаясь с потрясенным взглядом королевы. — На твою беду, Церрия, мне придется вмешаться и вернуть Диане титул кронпринцессы.
Мелодия в этот момент, как назло, стала до безобразия тихой, четко выделяя слова короля и донося их до каждого гостя. Я буквально кожей ощущала, что все взгляды направлены на нас, и даже взгляды артистов, не прекращающих танец и медленно приближающихся к королевской части стола.
— При всем уважении, — начала Церрия, вернув себе самообладание, или ее малую часть, — но вы не имеете права на подобные решения.
— Король Эрисфейла, которому чернокнижники, согласно договору, обязаны повиноваться, как единственному монарху объединенных королевств, не имеет права менять порядки?
Голос Аарона Бекфорда сочился иронией, и он не прятал насмешливой улыбки, точно все происходящее — и выступление, и недовольство Церрии — его изрядно веселило.
— Согласно договору вопросы о престолонаследии решаются внутри Дерил-де-Лоя только его королевой.
— Как жаль. — Поджав губы, Бекфорд постучал пальцами по столешнице. — Кажется, мы упустили еще один пункт нашего договора. Он гласит, что в случае измены в отношении короны Эрисфейла все обязательства с королевы Дерил-де-Лоя снимаются до суда. Проще говоря, дорогая, это ты не имеешь права принимать подобные решения, равно как и сидеть в этом зале, носить эту корону и разговаривать со мной так, будто твои слова все еще имеют вес.
— Измена? — это все, что она смогла вымолвить.
Неудивительно, что иных слов не нашлось. Церрия выглядела настолько потрясенной, что с губ короля не спадала самодовольная улыбка. Я и сама ощущала себя не менее удивленной, но не могла вмешаться — лишь наблюдала, как здесь и сейчас вершатся моя судьба и судьба всего королевства.
Бекфорд резко наклонился к уху Церрии, ухватив ее за локоть.
— Ты полагала, мы простим тебе твойрадушныйприем?
— Что?
— Это было довольно опрометчиво с твоей стороны. Я думал, ты всегда действуешь с умом.
— О чем вы говорите, Ваше Величество?
— Поздно строить из себя дуру. Позволь отплатить тебе за радушие, которое ты оказала королю на окраине своего королевства.
Он столь же резко отпрянул, и женщина с секунду глядела на него озадаченным взором, а после, словно до нее снизошло некое понимание, вперила взгляд в Дерлина. Разомкнула губы, не в силах унять легкого испуга, но никто не успел узнать, что она хотела сказать: музыка вдруг смолкла, танцоры гурьбой нахлынули на нас, выставив вперед мечи, и подбородка Церрии коснулось блестящее в тусклом свете острие.
— Вот незадача. — Притворно досадливо король покачал головой, взяв бокал, взболтнул бордовую жидкость. — Ты намеревалась убить его наемниками, переодетыми в артистов, да? Хороший ход. А главное — зрелищный. Гости были бы счастливы. И ведь никто в этом зале не был бы против кровопролития, ведь все без исключения подчиняются тебе. Но ты уж прости нам наше вмешательство… Мы перехватили твоютруппу, и сейчас под масками скрываются легионеры.
Мужчина опрокинул в себя бокал вина и так быстро ударил им о край стола, что все рядом сидящие вздрогнули. Осколки разлетелись в стороны, король взмахнул рукой, и разбитая ножка бокала с острым концом мгновенно оставила длинный широкий след на лице Церрии.
Вопль боли прокатился по залу, заполняя собой все пространство. Многие чернокнижники вскочили с мест, но приближенные правителя не позволили им сдвинуться, направив мечи в их сторону. Без приказа они не нападут. Ни первые, ни вторые…
Но Церрия не спешила отдавать приказ. По ее щеке лилась кровь, густыми каплями спадала на грудь, пропитывая плотную ткань, — она прижимала ладонь к ране, жмурясь и стискивая зубы, но не могла сдержать сдавленные, мучительные стоны.
— Больно, не правда ли? — прошипел Бекфорд, и голос его показался до жути знакомым и родным. — Но это не та боль, увы, совсем не та, что приносит клинок Хаоса. И я был бы рад наградить тебя незаживающим шрамом, но у меня, к сожалению, нет при себе такого оружия. Зато при мне сам Хаос, Церрия, и я награжу тебя им сполна. Тебя и всех твоих приспешников.
Резкий выпад, сизая дымка, согнавшая образ короля с человека, которого я не ожидала сегодня увидеть, но надеялась на это до последнего, и на горле Церрии смыкаются пальцы, охваченные фиолетовым пламенем.
Пламенем Деймона.
55. Не время умирать. Диана
До меня долго доходило, что он в самом деле здесь. Что это он сидел со мной рядом с самого начала, он держал меня за руку, избавил от влияния Дерлина, грубил Церрии, несмотря на то, что находится на истощающей чужеземцев территории. Это он сжимает шею королевы, и именно в его руках находится ее жизнь.
