— Думаешь достаточно? — удивлённо спросил у меня Антон, снимая раскалённый утюг с груди жертвы. — Что-то мне слабо верится в такую осознанность нашей милой игрушки.
— Ну, вот сейчас и проверим, — пнув носком ботинка свежий след от утюга, я растянул губы в довольном оскале. — И так, Макс, у тебя есть последний шанс поведать нам о том, что же приключилось с тобой и по какой причине, ты не выдержал и предал своих же? Мне это очень интересно и если честно всё расскажешь, к паяльнику мы не перейдём.
— Это просто была просьба моей девушки, — захрипел он. — Ира, она прекрасно понимала, что иного выхода нет и я должен исполнить долг полицейского. Я давал клятву защищать свою родину. Потому рассказал в закрытом чате, всё, что знал про Бремерсон и её охрану. У меня и мысли не было о том, что это кому-то навредит. Я понятия не имел, что там сидят мафиози и преступники всех мастей.
— Веришь ему? — затянувшись сигаретой, Трупников с подозрением посмотрел на стонущего парня. — Что-то я не очень. Чат, о котором не знал я? Смеёшься что ли? Недотёпа!
— Вот и мне кажется, что он не понимает всей серьёзности ситуации и пытается нас обмануть, — хмыкнув, я взял со стола заточенную гильотину для сигар и приблизился к парню, — тогда постараемся донести до него всю проблематику сложившейся ситуации.
— Не надо, пожалуйста, я всё сказал, — заорал он, чувствуя, как холодный металл смыкается на суставах.
Я не особо любил этот метод, но жертвам он доставлял неописуемое удовольствие. Даже отец, который в жизни не курил, всегда держал эту штуковину наготове. Тяжело не вспомнить нужные детали, когда тебе по фалангам разрезают пальцы и ровным рядочком складывают перед носом. Тут было не поспорить — эффектно и действенно! Не зря же мои предки гордились своими познаниями в темной магии и плевать хотели на указы императорской семьи и показную казнь Распутина. У Готьеров свои тайны и мы готовы рискнуть всем, чтобы добиться нужного нам результата. Последний щелчок и рука полностью собралась на полу, как пазл.
— Ну, вот, теперь смотрится весьма эстетично, — протянул я и вытер перепачканные в крови руки, — думаю, ты понимаешь, всю степень моего нетерпения?
— Я правда ничего не знал и делал только то, что мне говорила Иринка, — затряс он головой, в ужасе смотря на свои отрезанные пальцы, — её все слушают, она давно служит и никогда не ошибалась. К тому же, то, как она хвалит тоже подстёгивает делать так, как нужно и так, как правильно. По этой причине я не понимаю, что ещё могу вам сказать.
— Хочешь сказать, среди наших есть старуха, которая совращает зелёных идиотов, вчера закончивших академию? — удивлённо вскинул я бровь, рассматривая паренька. — Ко мне вроде бы никто не подкатывал, когда я выпустился.
— Готьер, не тупи, — заржал Трупников, — даже если бы она хотела, тебе её протекция не нужна. Ты и так за полгода получил майора и мирно пал под крылышко начальника, дожидаться, когда к тебе МВД перейдёт. А вот им нужна протекция и помощь в продвижении. Секс со старухой не большая плата за пагоны.
— Фамилию, — рыкнул я, понимая, что друг прав.
— Альвереди, — простонал тот. — Генерал-лейтенант Альвереди Ирина Азайматовна.
— Убью, — рявкнул над ухом Антон, но с места не сдвинулся.
— Зачем ей понадобилась Вергилия? — процедил я сквозь плотно сомкнутые зубы.
— Просто не может жить на свете кто-то со столь темной репутацией, она же дочь главы Тёмного ордена, об этом каждый знает, — простонал паренёк.
— Вообще-то об этом знали всего семь человек в мире, — фыркнул Трупников, — а ты стал тем идиотом, который разнёс сплетни на весь белый свет. И как думаешь, долго тебе жить? Даже если мы тебя сейчас отпустим.
— Пожалуйста, — взмолился Максим.
— Тогда рассказывай всё, что знаешь, — рявкнул я на него.
— Ира, она хотела построить новый, более чуткий и современный мир, где действительно все будут равны, а не так как сейчас, — тихо шмыгнул тот носом, — чтобы вы с институтской скамьи получали звания и ордена, а другие и в пятьдесят без связей прозябали в самом низу. Это всем казалось неправильным. И многие роптали по углам, что такое в нынешней ситуации недопустимо. Что вы предали традиции и своих предков. Я тоже так думал, пока Ира не объяснила, что у аристократов и простых людей, совершенно разные взгляды на мир. Вы с детства получали всё и даже больше, в то время как я пробивался слезами, потом и кровью. Рвал жопу, а на деле оказался никем, лишь очередным солдатом на убой. Меня в кабинет не посадили…
— По-твоему я сидел всё это время в кабинете и ничего не делал? — ощетинившись, я перехватил этого идиота за горло. — Ты даже не представляешь, как порой хочется самому сдохнуть. Это взрослый мир и таким наивным придуркам в нем нет места. Лучше бы тебе сразу понять, что детство кончилось. Только пока остальные реально проливали кровь и пот, ты нашёл себе мамочку и отсиживался у неё под юбкой, таким как ты нет места в этой структуре. Потому, сдохни уже!
Сжав чужую шею голыми руками, я с удовольствием наблюдал за тем, как синеет его лица. Как глаза наливаются кровью, и он пытается дёргаться, чтобы вздохнуть. Карие гляделки закатываются, и он падает в обморок. Но я не ведусь… Новички всегда на этом горели и останавливались в тот момент, как человек вырубался. Это ещё не смерть… Просто обморок, когда мозг приказывал телу выключаться на инстинкте самосохранения. Сдавив пальцы сильнее, я почувствовал, как ускорился пульс, как конвульсии прошли по телу и как сердце остановилось. В одно мгновение щёлкнув, как тумблер выключателя. Ну, вот, теперь всё…
— Что предлагаешь теперь делать? — Трупников ещё раз пнул труп, проверяя рефлексы.
— Найти эту Ирочку и хорошенько с ней побеседовать, — закурив, протянул я, — не нравится мне всё это. Дерьмово попахивает. Зачем кому-то дочка умершего главы Тёмного Ордена? По какой причине, они решили сконцентрировать внимание на её персоне? Чует моя печень, это не спроста, главное узнать, для чего и кто за этим стоит.
— Я бы сказал, что знаю, — тяжело вздохнул Антон и взлохматил волосы, — но вариантов столько, что мне дурно становится. Ещё и эти похороны. Теперь придётся говорить отцу правду. Думаю, они с маркизой, что-нибудь придумают.
— Хочешь сказать, она в самом деле будет у гроба рыдать и кружевным платочком слезы размазывать? — усмехнувшись, отошёл к окну, за которым своей жизнью жила Москва.
— Боже упаси от такого зрелища, — сплюнул тот и постучал по дереву, — но делать реально что-то нужно. И у меня не так много идей. К тому же Вергилия, всё ещё считает это глупой шуткой. Я переживаю, что она может найти приключений себе на задницу.
— Она их и так уже нашла, причём в неограниченном количестве, — выдохнув, постарался взять себя в руки, — теперь наша задача минимизировать потери. И как-то уговорить её, быть осмотрительнее.
— Единственный вариант, шантажировать её и привязать к себе, — пожал плечами собеседник, — если она будет постоянно рядом с нами, то мы сможем вовремя защитить её.
— Ага, вот только как это провернуть? — вопросительно вздёрнул я бровь.
— Оставь это мне, — отмахнулся блондин, — я уже кое-что придумал, но пока рано говорить, прокатит ли. Так что разберись с крысами, а я займусь падальщиками. Всем работки хватит.
— И не говори, — тихо выдохнул я в полумраке опустевшего кабинета.
Эпилог
Вздрогнув всем телом, я постаралась отрешиться от происходящего. По телевизору третий час к ряду крутили новости о покушении на короля. Точнее, на его охрану, в рядах которой стояла до боли похожая на меня девушка. Она не выжила… Остальные получили серьёзные ранения, а вот она… Прямой удар в сердце остановить трудно. И пусть, каждый кричал о правителе избранном народом, я понимала, что это акция не для него. А для меня… Трупников говорил, что охота началась и в действие пойдут даже самые грязные методы. Я не верила, не должна была… Но рассматривая в сотый раз сцену на экране, отчётливо понимала, он прав.
