кабинетах и совсем другими людьми. Я вот боюсь, что нашими руками, наоборот, создали нового святого мученика.
— О, на этот счет можете быть спокойны, такие святые Альянсу не нужны, — рассмеялся Фуллер.
Кора Хименес только пожала плечами.
— Всякое бывало, — философски заметила она. — Сегодня не нужны, завтра нужны. Я знаю только одно. Если есть святой мученик, должны быть и те, кто его замучил. И в таких случаях не стоит делать козлов отпущения из людей с определенным набором навыков. Страшно представить, какие злодеи могут получиться из таких, как мы. Не хочется мне становиться убийцей легенды.
— А чего же вам хочется? — с натянутой улыбкой поинтересовался Фуллер. Мысли в голове помчались одна быстрее другой. Он прекрасно понимал, о чем она говорит. Неужели сучка осмелилась показать клыки? С чего вдруг? Неужто знала о его участии в ее жизни?!
— Домой мне хочется, коров пасти, — просто призналась Кора.
Вид у нее был усталый. Когда мужчины рассмеялись, она лишь слабо улыбнулась. Они еще немного поговорили ни о чем, после чего старшее поколение оставило молодых людей продолжать их знакомство. Чуть позднее Фуллер заметил, как Монро отозвал сына в сторону и что-то ему внушал, при этом оба изредка бросали взгляды в сторону Хименес. Девчонка в свою очередь не стала задерживаться надолго. Отдав дань вежливости она собрала компанию, очевидно, из своих сослуживцев, и увела их из зала. Фуллер готов был поспорить, что они ушли обмывать свои награды более вульгарным и примитивным образом.
Фуллер еще долго прикидывал разные варианты действий в отношение семейства Хименес. Ему не нравилось, что дочь его врага, похоже, выросла волчицей, не лишенной злобы и своеволия, но ума у девчонки явно не хватало. Впрочем, она была интересна только своей связью с отцом. А того до поры до времени настораживать не стоило. Время у Фуллера еще оставалось. Можно было дать шанс генеральскому сынку. В конце концов, всегда оставался доступ к девчонке через этого надутого индюка Кейси. А профессия у нее была опасная, всякое могло случиться. Он всегда сможет убить двух зайцев одним выстрелом — убрать боевика своего противника и подорвать его эмоциональное состояние убийством дочери.
Глава 16
Инола сидела в тени увитой глицинией беседки и задумчиво смотрела на колыхавшиеся от легкого ветра розы. Зной прогнал ее с солнцепека, и теперь она приходила в себя, потягивая холодную воду с лаймом и щурясь из тени на солнце, будто кошка. В жарком воздухе висел густой сладкий аромат распаренной земли и цветов. В беседке же хитрая система охлаждения воздуха ненавязчиво сбивала температуру до приятной прохлады.
На столе рядом с хозяйкой дома лежали небрежно брошенные перчатки, а на скамейке стоял ящичек с садовым инструментом. Инола любила заниматься садом самолично и, несмотря на целый штат садовников с их хитроумной техникой, не боялась по старинке испачкать руки в земле. У нее был редкий талант в этом деле, казалось, стоит ей воткнуть в землю палку, и та зацветет. Кора такого дара не унаследовала, но у нее процветали все животные, которыми она занималась. Из-за этого Дон Алехандро шутя называл их Флорой и Фауной и говорил, что с ними он точно не пропадет ни в одной экспедиции.
Шутки шутками, а с гармонией в жизни семьи в последнее время не очень складывалось. Своего ребенка Инола знала, как облупленного, и видела насквозь, как рентген. Коре не нужно было говорить матери ничего, чтобы та и без слов понимала — ее дочери плохо. Но Кора была взрослым человеком, и если она не хотела разговаривать и предпочитала уединение, родителям оставалось только с уважением относиться к ее границам. И все же в эти дни Инола все чаще вспоминала, какой Кора вернулась тогда, перед своим бегством на Айоку.
Инола тогда с трудом узнала свою дочь, злую, закрытую во всех смыслах. Вокруг нее словно собралось облако черной энергии, не подпускавшее никого и грозившее поразить насмерть любого, кто попробует сократить дистанцию. Стриженая почти под ноль, мускулистая и одновременно истощенная Кора ни с кем не общалась, запиралась у себя и бодрствовала сутками напролет, уткнувшись в экран телевизора пустыми, вечно красными глазами. Практически не ела, пила все, что горит, причем стаканами. Eсли засыпала, то во сне орала так, что весь дом подскакивал. В доме стояла тягостная, гнетущая атмосфера, будто там находился живой труп.
А потом она вышла к родителям и объявила, что уезжает. С трудом удалось уговорить ее взять с собой Консуэлу, давно работавшую на семью и ставшую очень близкой всем Хименесам. Кора даже согласилась нанять не только Конни, но и ее дочь, нуждавшуюся в работе. Родители, зная, что Кора не готова подпустить их, таким образом пытались обеспечить ей хоть какую-то заботу и поддержку. Сердце Инолы разрывалось, когда она услышала, что Кора уезжает. Алехандро тогда стоило немалых трудов успокоить ее и заставить принять выбор дочери без лишних дискуссий.
Сейчас на первый взгляд все было иначе, но материнское сердце было не обмануть. Инола очень тревожилась, опасаясь повтора тех черных дней. Видеть, как страдает дочь, и не иметь возможности помочь ей, потому что Кора ни с кем не желала разделить свое бремя, было крайне сложно. Так несчастная Донна Инола терзалась все последнее время, видя как с каждым днем делается несчастней ее дочь. Несомненно, Кора была рада видеть родителей, но на Сиволе она не была счастлива. За этими горькими раздумьями и застал супругу Дон Алехандро.
— Вот ты где спряталась, mi zorrito*! — С улыбкой произнес обаятельный мужчина, одаривая жену любящим взглядом.
Черные глаза Инолы зажглись ответной теплотой, она не сдержала мягкой улыбки. Муж нырнул в прохладу и тень беседки и, поцеловав ее, сел рядом. Супруги обменялись своими новостями за день, немного пообсуждали текущие семейные дела и планы, а потом Алехандро приказал подать им легкий обед в беседку. Жара не располагала к чревоугодию, но легкие закуски и прохладительные напитки были не лишними.
— Что-то ты сегодня мрачная, mi corazon, — заметил Дон Алехандро, когда прислуга расставила приборы и блюда и оставила их вдвоем. — Что-то случилось?
— Ничего нового, Алекс. Мне неспокойно за Кору, — со вздохом призналась индианка. — Я даже не знаю, чем ей помочь!
