«Ланс, - сжав мою руку, застучал пальцами Рэй. – Немедленно представь меня».
И я отмер.
Рэй странно смотрел на меня, когда я вбежал на галерею и с трудом удержался от желания подхватить её на руки – хотя и коснуться её пальцев почему-то ещё боялся, и это после вчерашнего-то, и это я-то!
Элиза коротко улыбнулась мне, заглянув в глаза. И сама подала руку.
- Я просто не хотела мешать.
- Ты не мешаешь, моя леди. Ты – никогда, - выдохнул я, глядя на неё.
А Рэй смотрел на нас с таким удивлением, будто перед ним развезлись Небеса и боги стали осыпать землю цветами и золотом. Но поклонился словно ни в чём не бывало, когда Элиза спустилась. И поцеловал её руку – я с искрой ревности заметил, как пальчики моей богини дрогнули.
- Мне действительно сейчас лучше вас покинуть, – не сводя глаз с Рэя, сказала Элиз. – Я должна выгулять Волка, ему нужна пробежка. Ланс, я могу взять твою лошадь?
Да всё, что угодно! Только не уезжай!
«Ланс, что с тобой? – не выдержал Рэй, как только дверь за ней закрылась. – С каких пор ты приводишь женщин домой?»
Я еле сдержался, чтобы не врезать ему за этот вопрос – за то, как он говорил об Элизе.
- Она не какая-то женщина. Рэй, она… Разве ты не видишь: она лучшее, чистейшее, красивейшее, что было в моей жизни!
Рэй, хмурясь, постучал пальцем по моему лбу.
«Ты что… влюбился?» И захохотал – как обычно беззвучно.
- Кончай ржать! – не выдержал я. – Влюбился? Да я… Да ты что, не видишь..?
«Вижу, - хмыкнул Рэй. – И где ты нашёл эту… леди? С её милым домашним зверьком».
Я рассказал. Рэй, как обычно оседлав подоконник, хмурился, поглядывая в окно.
«Ланс, тебя не смущает, что её боятся лошади? – спросил он вдруг. – Она только что пыталась оседлать вашу Мышку, а уж спокойней её во всей Мальтии не найдёшь».
Я подбежал к окну – чтобы увидеть, как под вой собак исчезает за воротами прекрасная всадница и её личный демон.
Сердце предательски заныло.
«Похоже, не смущает, - подытожил Рэй. – Ну а что она делала в лесу, в хижине? Ты, надеюсь, поинтересовался?»
Я тупо смотрел на него, не понимая, к чему он клонит.
«Боги, Ланс, даже ты не можешь быть таким простодушным идиотом! С твоего позволения или без него, я останусь и поговорю с ней».
- Что? – опешил я. – Ну нет! Только в моём присутствии!
«А не рано ли тебе ревновать? – фыркнул Рэй. – Иди лучше приведи себя в порядок, герой-любовник. На тебя смотреть страшно».
Кто бы говорил! Я попытался возражать, но Рэй припечатал меня взглядом и вызвонил слуг. Я всё-таки редко мог ему отказать, особенно когда он бывал в таком состоянии.
А заодно мне хотелось, чтобы он сам убедился, что сомневаться в моей богине… это просто кощунство!
***
(Из записок Элизы Северянки)
Когда Алэр рассказывал о младшем брате – что бывало крайне редко, он вообще редко говорил о себе, – я представляла худощавого подростка, обязательно с гитарой, поющего серенаду. Алэр особенно подчёркивал, что серенады у Рэйана удавались хорошо.
Рэйан оказался практически копией Алэра. На вид, на первый взгляд. Но так похож – хорошо, что я посмотрела на него сначала глазами Волка, иначе вряд ли бы сдержалась. Это больно, когда мёртвые смотрят на тебя из глаз живых.
Я не могла находиться рядом с ним. Я даже смотреть на него могла – потому и сбежала. Ланс с его влюблённым взглядом мгновенно отошёл на второй план. Если бы не ночь с ним, которую мне хотелось повторить, я уехала бы тем же утром и никогда не вернулась.
Я надеялась, что Рэйана не будет, когда моя «прогулка» закончится. В конце концов, я так долго сражалась с этой проклятой лошадью, думавшей только о том, чтобы сбросить меня, что просто заслужила какую-нибудь маленькую порцию удачи.
Волк, подвывая, жалобно смотрел мне в глаза, чувствуя моё смятение, и бежал рядом. Спустя какое-то время, выдохшись, я поняла, что конная прогулка меня не спасёт, и повторить ночное развлечение с Лансом захотелось нестерпимо. Просто чтобы почувствовать ту же лёгкость и прилив сил. Как бы ни так. Вместо глупого влюблённого Ланса меня ждал этот Рэйан. И теперь я чуть не шарахнулась от него, увидев.
Он хотел узнать, кто я такая и зачем мне его друг. Я отправила Волка наверх в спальню и позволила увести себя в гостиную. Я делала вид, что не понимаю, что именно он, забывшись, выстукивает пальцами.
Богиня, Великая Мать, он онемел из-за меня! Хорошо, что Алэр этого не знал. Впрочем, жалким Рэйан не выглядел – в отличие от Ланса, он от влюблённости разум не терял. Я потратила все силы, чтобы убедить его, что я просто путешественница, мои родственники некогда просто бежали на Юг, а теперь я просто захотела «вернуться к истокам».
Рэйан расслабился к концу разговора – моя магия подействовала. И, когда в залу ворвался Ланс, рассыпался в комплиментах, напомнив своему другу про какой-то приём, где ему хорошо бы появиться. И добавил-приписал, что я осчастливлю любой приём своей красотой.
Я знала, что спустя время его подозрения вернутся. Меня не это беспокоило – мне просто никогда, ни за что не хотелось бы причинить брату Алэра вред. И в то же время я мечтала оказаться подальше отсюда, забыться – когда Рэйан Боттер уехал, я забылась с Лансом.
Но Великая Матерь, как же это было грустно!
Ланс чувствовал моё настроение и ходил побитым щенком, и Волк поскуливал, и тени-слуги переглядывались – в доме тем вечером царило почти такое же уныние, как в моём сердце. Ещё и собаки выли.
Обстановку неожиданно разрядил ворвавшийся во время ужина хозяин замка – герцог Джереми, опекун Ланса. Всё это я прочитала в его и Ланса мыслях. Кажется, намечалась стычка вроде той, что я видела утром. Всё-таки мальтийские мужчины невероятно занятны – куда до них утончённым южанам! Они так запросто выражают свои эмоции – даже ледяной Рэйан. Они всегда так легко повышают голос и готовы распустить кулаки. И так забавно боятся показать всё это женщинам – по крайней мере, лучшие из них. В Алэре я раньше такого не замечала – он даже на слуг голос не повышал. Валентин при мне – тоже. А тут…
Сначала лорд-герцог увидел Волка и, спокойно потрепав его по загривку – я позволила – заявил, что теперь понятно, почему собаки орут – чуют зверя. Я не выдержала – рассмеялась. Ну правда! Меня, меня они чуют. Меня боятся. И Волк не зверь.
Когда же сэр Джереми увидел меня, его манеры и вовсе переменились. Он рассыпался в комплиментах – сначала грубоватых, потом всё изысканней, словно аристократический лоск, чуть смытый годами службы… подите-ка… ага, в армии, на северной границе, теперь возвращался.
Он тоже понятия не имел, кто я. Но в его глазах и мыслях я прочла такое жеискреннее восхищение – почти как в Лансе. Эти двое оказались здорово похожи, их одинаково изумляла моя, ха-ха, чистота и наивность.
