— Следи, чтобы не перерезал, — скомандовал Калес сестре, не давая Игрокову пошевелиться.
— Вы ходите его убить? — спросил Макс.
— Хочу устранить недопонимание, — ответил гвардеец. — Мне не улыбается драться с вами на каждом привале. Предлагаю сделку.
— Чего тебе надо? — рявкнул Грош. — Скажи, наконец!
— Немного лояльности, — Лисицын улыбнулся. — Твой дружок на поводке. Сколько он выдержит? Десять минут? Час? Два? Как скоро его разум утянет на ту сторону? Если только ты не закроешь вернувшегося в нулевой карман.
Грош почувствовал злость, на этот раз она была даже приятной. Кристально чистая, незамутненная ярость, подобную которой он испытывал всего раз, когда увидел первый синяк на лице матери.
Нулевой карман — еще одна модификация из линейки осмысленных. Она изолирует призрака из мира, делая его невидимым для всех. Из плюсов — модификация автономна и не жрет энергию, как кокон. Минусы — стандартные для всех осмысленных. Псионник, прибегнувший к ней, не должен больше призывать силу, если не хочет, чтобы его предыдущее творение распалось.
Нестойкое соединение, осложненное тем, что запертый в кармане призрак накопит силу, а его освобождение будет подобно прорыву плотины. Если не закрывать блуждающего, он утянет Леху максимум за пару часов. Если закрывать, модификация может держаться вечно, пока Макс не воспользуется силой, разрушая ее, и тогда скопившаяся энергия сметет Игрока за доли секунды. Ситуация — хуже не придумаешь.
— Спасибо семье, об энергии я знаю больше вас всех, — гвардеец засмеялся.
По телу Игрока прошла дрожь. Призрак начал пить его силы. Это не больно и не ощутимо в физическом плане, но Леха знал, что происходит. Макс стиснул зубы и выставил вперед руку, стягивая энергию, одновременно проводя второй ладонью под ней. Энергия, образовав прямой угол, зацепила блуждающего и, провернувшись, исчезла в пространстве вместе с призраком. Исчезла для всех, кроме Гроша.
Отрезать неощутимого призрака невозможно, сколько не води клинком энергии там, где кожи касались тонкие девичьи пальцы. В этом мире канала больше не существовало. Его не почувствует никто: ни сам Игрок, ни Арчи, ни даже Марья Курусовна. Никто, кроме двоих: того, кто запер призрака в карман, и того, кто привязал его к псионнику. Вывод прост — отрезать блуждающего сможет только Лиса. Справедливости ради надо сказать, что она его тоже не увидит, но сможет ощущать свою нить.
Настя с облегчением выдохнула, Калес опустил пистолет и оттолкнул от себя Игрока.
— Ты за это заплатишь, — пообещал Макс, глядя в карие глаза девушки.
— Давайте без клятв и кровной мести, — гвардеец наклонился и стал искать в траве пистолет. — Когда дойдем до места, сестренка его освободит, — он выпрямился, сжимая в руке оружие. — Если дойдем.
Игроков перестал разговаривать. Конечно, не совсем: он отвечал Максу, но не реагировал ни на понукания Калеса, ни на шпильки Лисы, словно бы их не слышал. На ночевку встали в небольшом леске, граничащим с коричневыми каменными уступами, по которым предстояло взбираться завтра. Леха выбрал место, никого не спрашивая и игнорируя пистолет Лисицына, чем слегка напугал Грошева.
Пламя потрескивало, танцуя на сухих сучьях, Игрок выкопал несколько запеченных клубней дикого картофеля. Дуя на ладони, перекинул пару Максу. Лиса, сидевшая по другую сторону костра с банкой тушенки в руках, проводила их задумчивым взглядом. Грош был уверен, что в другое время Леха не упустил случая напомнить, что военнопленных полагается кормить. Его молчание было неправильным и тяжелым, словно воздух вдруг обрел вес.
— Зачем ты это сделал? — спросил Игроков, откусывая от клубня и пачкая губы золой.
— Давай без дурацких вопросов, — Грошев посмотрел на Калеса, сидевшего чуть дальше у смолистого ствола.
Пистолет лежал у него на бедре. Пистолет, в котором больше не было необходимости.
— Я всегда считал, что тебе все равно, — Леха отбросил обугленную кожуру. — Ты единственный, кому всегда было все равно.
— Я тоже так считал, — ответил Макс. — Оказалось, я не настолько крут, — он криво улыбнулся. — Оказалось, что у равнодушия много ступеней.
— Ты ведь понимаешь, что нас не отпустят, — Игрок почесал кожу чуть выше запястья. — Все это: брошенные без помощи ребята, привязка призрака к псионнику, я уж не говорю об угрозе оружия, проникновении в бункер, удары по голове и воровство, — он покачал головой. — Даже семья Лисицыных такое не замнет. Нас не отпустят. В твоем героизме нет ни малейшего смысла, лишь оттягивание неизбежного.
— Блин, — высказалась Настя, — вы оба ненормальные. Если бы вы помогли нам сразу, если бы не полезли… — она отбросила банку в сторону, руки дрожали.
— А с чего бы нам помогать? — спросил Грошев. — За красивые глаза?
— Тебе везло, как утопленнику, — лениво проговорил гвардеец. — Ты должен был помогать нам сам, так как альтернативой была бы…
— Тюрьма, — догадался Макс, и разрозненный кусочки головоломки встали на место.
— Да, но тебе нереально везло. Ты ушел из дома художника, потом тебя прикрыл Самарский, твой, кстати, рыцарь, — гвардеец посмотрел на сестру.
Та отвела глаза, Грош открыл рот и закрыл его. Да, Самарский помог, поручился перед Нефедычем, замаскировал след от привязки. И сделал это не без помощи Лисы, о чем братец похоже не догадывается. Что происходит в благородном семействе?
— По сценарию, моя благодарность за избавление от решеток не знала бы границ, не так ли? Что есть у меня такого, у безродного студента, что нельзя купить и достать вашей семейке?
— Макс… — начала Лиса.
— Нет, — прервал ее брат, — еще рано.
— Я всего лишь хочу объяснить, почему…
— Ты заметил, — Макс повернулся к Игроку, — чем сильнее равнодушие, тем больше желающих тебе что-то объяснить, — он снова посмотрел на Настю. — Меня не интересуют твои оправдания.
Девушка закусила губу, встала и ушла за пределы отбрасываемого костром колышущегося круга света. Калес посмотрел на парней и, бесшумно поднявшись, последовал за сестрой.
— Можем взять их ночью, только на этот раз наоборот, девица на тебе, братишка на мне, — предложил Леха. — Теперь уже я боюсь не сдержаться.
— Нет. Лиса единственная, кто может тебя освободить.
— Она этого не сделает.
— Значит, придется ее заставить, — Грош посмотрел в темноту. — Умереть всегда успеешь.
Игроков лег на спину, сорвал травинку и сунул в рот. Он всегда так делал, когда думал.
— Я понимаю, что многое пропустил в этой истории, — проговорил он и, видя, что Грош не торопится возражать, вздохнул. — Ладно, это не столь важно. Вы с Самарским вроде неплохо справились, но в том, что я видел и слышал, есть несостыковки.
