— Лейла!
Голос моей сестры вернул мое внимание к Гретхен. Она со страхом оглянулась, в тоже время, идя на меня с сердитым выражением лица. Ее прямые черные волосы были короче, чем в прошлый раз, когда я ее видела, но даже если она и летела на самолете более десяти часов, ее макияж был идеален, как обычно, акцентируя ее достаточно полные губы и вздернутый нос. Ее голубые глаза были на несколько оттенков темнее, чем у меня.
— Какого черта нас притащили сюда? — спросила она.
— И тебе привет, Гретхен, — ответила я сухо.
Затем мой голос привлек того, кто был позади нее. Волосы Хью Далтона стали более седыми, уже не такие темные, как раньше, но они все еще были коротко острижены, как и тогда, когда он был полковником. Его серо-голубые глаза осматривали дом Влада с настороженностью, нежели с восхищением, и хоть он и использовал трость, от него исходила сила и закаленная прочность.
Я сглотнула ком, вставший в моем горле.
— Здравствуй, папа.
Я самый худший лжец в мире, подумала я спустя час. Я пыталась остановиться, призывая свою семью пойти в комнаты, распаковать вещи, но ни Гретхен со своими уже менее драматичными возгласами, ни мой отец не захотели этого.
И Влад совсем не помог мне состряпать легенду. Нет, он незамедлительно представился Владиславом Басарабом, хоть значение этого имени и пролетело мимо головы моей семьи. Шрапнель объяснил им немного пока забирал их сюда, а Влад возложил все на меня, хочешь говори своей семье большую чудовищную ложь, хочешь правду.
Конечно же, я пошла по пути большой чудовищной лжи.
— Ты стала свидетельницей убийства, и теперь ты под румынской программой защиты свидетелей? — мой отец бросил колкий взгляд на великолепную двухэтажную библиотеку. — Она видимо сильно отличается от американской версии.
Подожди, ты еще не видел остальной части дома.
— Ну, Румыния разбита на коммуны и Влад, хмм, что-то вроде здешнего мэра. А поскольку я прячусь от Европейской мафии, румынская, — как у них там называлась здешняя полиция, — власти решили, что его дом будет для меня самым безопасным местом, пока они будут ловить плохих парней, — закончила я неубедительно.
Влад отвел взгляд, но не раньше того, как я успела заметить, как ухмыльнулись уголки его рта. Ладно, это звучало как полная чушь, но я думала, он придумал, что сказать им! Или, по крайней мере, мог бы дать мне чуть больше двух минут, предупредив, чтобы я сама придумывала историю.
Может быть, он тебя бы и предупредил раньше, если бы ты не избегала его весь день, поддразнил меня мой коварный голосок.
Отвали, огрызнулась я на него.
Влад прокашлялся, что не показалось необычным для моего отца или сестры, но меня это заставило сузить взгляд. Вампиры не кашляли. Он что подавил смешок?
— Уверена, что Влад расскажет вам подробности, если у вас есть вопросы, — добавила я ледяным тоном.
На его лице мелькнула улыбка, от чего я теперь точно была уверена, что он приглушил свой смех.
— Нет, что ты, ты прекрасно справляешься и сама.
Отец нахмурился, глядя теперь на него с таким лицом, которое я не помню, чтобы хоть раз видела на нем.
— Как долго Гретхен и я будем находиться в вашем обществе? — спросил он с присущей ему прямотой.
Вопрос на миллион долларов. Я сделала глубокий вдох.
— Мы не уверены. Может быть, на пару недель. Может быть, несколько месяцев.
Моя сестра подпрыгнула аж на целых пять футов в высоту.
— Ты не можешь ждать, что я отойду от своей жизни на столь долгое время! — завизжала она. — У меня есть работа, друзья, планы…
— Понизь свой голос, — отрезал ее отец.
Мне никогда не удавалось заставить Гретхен успокоится, когда она переходила к словесному буйству, но его слова прозвучали с десятилетним опытом командования. Она замолчала, однако, ее красноречивый взгляд, выстреливший в меня, ясно мне говорил, что она еще не закончила.
Мой отец обратил внимание на меня.
— А что если мы не останемся здесь? Что тогда?
— Вы попадете в плен, вас будут пытать и, в конце концов, убьют, также как и вашу дочь, — ответил Влад небрежным тоном.
Мой рот открылся от его прямоты. Гретхен испустила шокированный выдох. Влад посмотрел на меня и лишь пожал плечами, как бы говоря этим, ты сама хотела, чтобы я поучаствовал.
Отец посмотрел на Влада с отчетливым расчетом. Я видела, как этот его тяжелый взгляд заставлял ломаться множество людей, но, конечно же, он никак не повлиял на Влада. Он оглянулся назад, эта приятная улыбка никогда не оставляла часть его лица.
— У меня до сих пор есть связи на самых высоких уровнях, — заявил мой отец. — Лейлу могут защитить и в своей стране.
Лоб Влада поморщился.
— С ее то способностями? Вам должно быть известно лучше, что повлечет за собой ее пребывание у вашего правительства или военных. Она уже никогда не сможет покинуть пределы секретного исследовательского объекта.
Его насмешка над словом "исследование" была очевидна. Мышцы на лице моего отца сжались.
— Так вы знаете о том, что она может делать?
Влад и я находились на противоположных конца одного дивана, он расслабленный, я в напряженной позе, но, тем не менее, он все равно схватил мою руку и поцеловал ее.
— Я очень хорошо знаком с ее способностями.
Глаза Гретхен распахнулись, в то время как выражение лица моего отца потемнело. Влад не мог более яснее выразить весь подтекст.
— Ах, я отведу вас в ваши комнаты, — сказала я.
— Как тебе удается касаться ее? — выпалила сестра, указывая на нас со всплеском рук. — Разве тебе не больно?
Я постаралась переменить тему.
— Эти перчатки из специальной резины. Они блокируют ток.
Взгляд Гретхен прошелся по Владу, в нем ясно читалось свойственное ей неверие.
— Да, но как тогда вы были вместе, пусть у тебя и есть специальная блокирующая перчатка…
— Гретхен! — прервал ее мой отец.
Мои щеки покраснели. Не сказав больше ни слова, мне показалось, что я увидела, как у Влада задрожала грудь от сдерживаемого им смеха.
— У него есть естественный к этому иммунитет, — выдавила я.
Они ничего не знали про вампиров, и именно так я объяснила им, как мне удавалось работать с Марти. Учитывая необычные способности других артистов цирка — иммунитет к электричеству не был уж таким невероятным.
Гретхен, казалось, успокоилась, но суровый взгляд отца, говорил мне, что он не купился ни на одно слово из сказанного мною за последний час.
— Я хочу поговорить с теми, кто занимается нашей изоляцией, Лейла.
