– Знаешь, что он имел в виду?
– Возможно. Ну, нет, но мысли имеются. – Боже, сколько же всего надо рассказать. Указав стажеру на пиццу, я приказала: – Ты ешь – я говорю.
И рассказала ему все, что произошло с тех пор, как я очнулась на плече приятеля Джонсона: про попытку похищения, про свое энергетическое истощение, о том, как говорила с настоящей Клеопатрой и как Джонсон использовал силу фантома, чтобы освободиться. Еще высказала предположение, что ублюдок пырнул охранника, чтобы каким-то образом использовать его… – наверное, «духовная энергия» подходящий термин – для отключения сигнализации.
– Вот поэтому я так волнуюсь за Алексис, – заключила я. Пицца за время разговора успела остыть. Впервые в жизни мне не хотелось есть. – И именно поэтому придурков из Братства надо остановить. Они спокойно могут кого-то убить, но что еще хуже – они охотно украдут… духовную суть человека. Эти фантомы – частички душ…
Карсон спокойно меня слушал, но еду отодвинул. К концу моего рассказа он так сжал сложенные на столе руки, что костяшки побелели.
– Я не такой, как они, – напряженно произнес стажер. – Никогда не стал бы использовать… Я не знал… – Он замолчал и уставился в окно. Мышцы на челюсти подергивались, пока Карсон боролся со своими мыслями и эмоциями, которые я не могла определить.
Наконец он повернулся и снова посмотрел мне в глаза:
– Дейзи, прости, что навредил тебе тогда, в музее.
Ну и ну. Это было самое искреннее его извинение – причем за то, в чем я и не собиралась его упрекать.
– Карсон, я в порядке. Думаю, магия вернется, но даже если нет… – Мой голос дрогнул, и стажер дернулся. Не сильно, но заметно. Ради общего блага я вновь напустила на себя свою браваду: – Даже если нет, я все еще жива-здорова. Ты поступил так, чтобы спасти нас обоих, а не только себя. Ты вовсе не такой, как Братство.
Он несколько секунд помолчал, словно переваривая мое утверждение. А когда снова заговорил, то стало понятно: делаем вид, что момента слабости не было.
– Вряд ли они пытались нас убить. Скорее старались добиться именно того, что и случилось – истощить тебя и отвлечь меня, чтобы сбежать с тобой и артефактом.
– Как они догадались, что ты выставишь отражающий щит? Ты сам не знал, что на такое способен, пока не почувствовал… ну, что ты там почувствовал, когда энергия Помпей впервые меня ударила. Правда же?
Карсон замялся, словно собрался поведать то, что до этого скрывал:
– Не совсем. На кладбище я уже проворачивал нечто подобное. Помнишь, попросил тебя представить себя невидимкой? Но это так… – Он неопределенно махнул рукой.
– Джедайские штучки, – договорила я. И вспомнила слова Джонсона про сбор компонентов, нужных для осуществления злодейского плана. – Ты говорил, что Братство само не могло раздобыть экстрасенса, и именно затем им понадобилась организация Магуайра.
– Да, я такое предполагал. – И судя по всему, собственная правота его не радовала. – А что?
– Может, я им нужна, чтобы прочитать это. – Я положила руку на стоящую позади меня сумку МакУблюдка. Неужели я и правда почувствовала покалывание от энергетики артефакта или просто выдала желаемое за действительное? – Может, к статуэтке привязан фантом, ведущий к Черному Шакалу?
– И по-прежнему остается вопрос: что же представляет из себя этот Черный Шакал?
Я попробовала объяснить, умолчав о помощи Фин:
– Думаю, Оостерхаус выяснил, как черпать силу из фантомов и теней для магии и каким-то образом передал знание своим ученикам. Этим Братство и промышляло, только в сравнительно небольших масштабах. Однако оостерхаусский Шакал или Черный Шакал позволит им использовать силу духов более рационально.
– Как транзистор, усиливающий электрический сигнал, – уловил мысль Карсон.
Господи, он такой же, как Фин.
– Это какая-то штука, она работает, и мне не нужно знать, как именно. – Я забарабанила пальцами по столу. Магические теории – не мой конек, но мне не хотелось снова звонить кузинам и еще сильнее втягивать их в ситуацию. – Интересно, как они управляются сейчас, без Шакала… Такая магия не каждому под силу.
Карсон откинулся на сидении:
– У тайных обществ есть тайные ритуалы. Обряды инициации.
– Символы! У Джонсона была татуировка шакала. Когда я ее коснулась, то ощутила сильную вспышку призрачной энергии. Может, тату как-то связывает членов Братства между собой.
– В наши дни у всех есть татуировки, – заметил Карсон и указал на сидящую напротив семью, наслаждавшуюся едой и поездкой. Штанина у мамы задралась, и на лодыжке обнаружилась нарисованная бабочка. – Даже у приличных, нормальных жителей Среднего Запада. Даже у меня.
– Серьезно? – Черт бы побрал мое живое воображение. – А где?
Он глотнул содовой:
– Неважно. – Однако был явно польщен моим интересом.
Я занервничала, потому что мне и правда стало интересно, хотя мы знали друг друга всего двадцать четыре часа, из которых двадцать три с половиной провели в бегах.
– Ну и ладно. Раз не хочешь признаваться – расскажи о своей маме.
Стажер очень постарался сохранить невозмутимое лицо. Большинство людей по меньшей мере удивилось бы такому резкому переходу.
– Очень по-фрейдистски, мисс Гуднайт.
– Ну про отца-то твоего я знаю. – Я выдержала обвиняющую паузу и прибавила: – Теперь знаю.
Карсон вздохнул, словно я вынудила его заговорить – вот и славно, ведь я именно того и добивалась.
– Моя мать была художницей. Их роман с Магуайром длился до тех пор, пока она не узнала, что он женат, а она беременна. Не в этом порядке. Растила меня сама, пока не погибла во время ограбления. Мне было шестнадцать. Магуайр взял меня к себе в семью, поэтому у меня его фамилия. Я его единственный сын.
От того, как бесстрастно он все это произнес, в моих глазах его жизнь стала выглядеть еще ужаснее.
– То есть Магуайр просто нарисовался у тебя на пороге, весь такой «Люк, я твой отец», и усыновил тебя? Суд не дал тебе выбора?
– Магуайр умеет улещивать, плюс еще и бумажник у него внушительный. – Карсон пожал плечами. – Мать никогда не принимала от него алиментов, но он явно мог доказать, что пытался помочь. В общем-то, не считая смены фамилии, я не возражал. Мама никогда не говорила об отце плохо – по правде она вообще о нем не упоминала. И вот он появился – неприлично богатый, щедрый, заплатил за колледж, пообещал работу в семейном бизнесе. А еще машины… они не все «Таурусы».
Я разглядывала Карсона поверх банки с пепси, ни на секунду не веря, что все так просто.
– Так дело только в деньгах и машинах? Ты поэтому вокруг него вертишься?
