— Ты все еще можешь передумать, — с горечью ответила я.
— Все уже решено, Харли. Дальнейшее обсуждение этого вопроса ничего не изменит. Эти дети не будут здесь в безопасности, что бы вы ни думали. Неужели ты хочешь, чтобы их снова украли и использовали в извращенных целях Кэтрин?
— Нет, — пробормотала я.
— Я так и думала. Никто из нас этого не хочет. Вот почему вы должны позволить нам взять их. — Она повернулась к Луэлле и Марджери. — Итак, каково же ваше решение? Вы достаточно взрослые и мудрые, чтобы сделать свой собственный выбор.
— Я останусь здесь, — робко сказала Луэлла. Она не могла выдержать пристального взгляда Имоджины.
Марджери кивнула.
— Я тоже пока останусь здесь. Мне нужно немного времени, чтобы подумать.
— Берите столько времени, сколько вам нужно, девочки. Я никогда не бываю далеко. Если вы решите поехать с нами, попросите Элтона связаться со мной, и я приеду и заберу вас. — Она одарила остальных детей своей самой очаровательной улыбкой. — Пойдемте, вас ждут прекрасные комнаты. Наконец-то вы будете в безопасности — там, где Кэтрин никогда вас не найдет.
Их не пришлось долго убеждать. Они медленно последовали за ней, оставив остальных в пустом тюремном коридоре.
Глава 20.
Харли
Астрид, Сантана и я оставались в тюремном коридоре еще несколько часов и помогали прочесывать окрестности в поисках чего-нибудь, что могли пропустить охранники относительно Кецци, в то время как Элтон и Уэйд ушли, чтобы убедиться, что дети были благополучно доставлены через зеркала. Марджери и Луэлла помогли нам сложить все детские вещи в одну сторону, они почти ничего не говорили. Все это событие повергло нас всех в молчание. Я не могла смириться с этой более строгой стороной Имоджины. Я имею в виду, я знала, что она должна быть каким-то бюрократом, чтобы пробиться в Совет Магов, но я никогда не видела, чтобы она была жесткой с кем-то.
Я вытерла лоб, когда мы закончили складывать в кучу постельное белье, лампы и игрушки.
— Эй, я пойду наверх, поговорю с О'Халлораном, может, мне удастся просмотреть запись интервью с Кеннетом Уиллоу. Он мог упустить какую-нибудь деталь, касающуюся этого шпиона.
Сантана кивнула.
— Хорошая идея. Мы пойдем прямо за тобой, как только закончим здесь.
— Да, нам действительно нужно снова расширить поле поиска, — добавила Астрид.
— Кем бы ни оказался этот шпион, я сверну ему шею. Я могла бы свернуть шею и Кецци, если бы он позволил себя так схватить, — пробормотала я, бросив извиняющийся взгляд на Марджери. Она билась над собой из-за видения и своей неспособности удержать этот образ.
Сантана рассмеялась.
— Становись в очередь, Ми Германа.
Оставив их наедине, я поднялась наверх в поисках О'Халлорана. С Элтоном было бы легче разговаривать, но я не хотела беспокоить его, пока он уводил детей в безопасное место. Честно говоря, я понимала, почему Имоджина и Ремингтон забрали их; мне просто не нравилось, как Национальный совет отдал этот приказ. Если бы Национальный совет сначала поговорил с Элтоном, мы могли бы все устроить и сделать так, чтобы эти несчастные дети не были так шокированы. Вместо этого их снова тащили от столба к столбу, оставляя в постоянном состоянии растерянности и страха. Это раздражало во мне приемного ребенка.
Все, о чем я могла думать — это рука Мики, в отчаянии вцепившаяся в мою руку. Его ужас проник в меня, и я все еще пыталась избавиться от него.
Я направилась к офису Службы безопасности, надеясь, что смогу найти там О'Халлорана. Однако на полпути по коридору, ведущему прочь от жилых помещений, я резко остановилась и нырнула за бронзового дракона. Мое любимое укрытие. Неподалеку я заметила Ремингтона, который разговаривал с Диланом, но детей нигде не было видно. Они уже ушли? Я предполагала, что у них было достаточно времени, но я не ожидала, что приспешники Совета магов останутся здесь после этого.
— Значит, ты все еще учишься в колледже? — спросил Ремингтон. Удивление покинуло Дилана, когда он осматривал коридор, явно ища быстрый путь к отступлению.
— Да.
— А ты играешь в футбол?
— Да.
Господи, а что это за личные вопросы?
— Как поживают твои приемные родители? Они хорошо к тебе относятся?
Дилан подозрительно взглянул на Ремингтона.
— Все хорошо, спасибо. У них есть дом в пригороде.
— А они не беспокоятся, что ты здесь?
Он пожал плечами.
— Не совсем так. Они почти ничего об этом не знают. Они думают, что это работа.
— Тебя ведь оставили в службе опеки, верно?
Серьезно, какое твое дело? Я чувствовала, как от него исходит смесь беспокойства, нервозности и чего-то близкого к привязанности, хотя это ничего не проясняло.
— Да, очень давно. — Дилан говорил медленно, словно не зная, как реагировать на шквал вопросов Ремингтона.
— И ты так и не узнал, кто тебя там оставил.
— Нет.
— Ты разве не хотел?
Дилан горько рассмеялся.
— Нет в этом смысла. Мы не зря называем это свалкой. Никто не останется там, потому что кто-то вернется за ними.
Укол грусти пронзил мое сердце. Мы с Диланом знали, как устроен мир приемных родителей. Мы оба видели других приемных детей, ожидающих у окон и задерживающихся у дверей, надеясь, что их родители вернутся и заберут их обратно. Рано утром я сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на дорогу снаружи, убежденная, что подъедет машина с моими родителями внутри, и они вернутся в мою жизнь.
— Мне очень жаль, Дилан, — сказал Ремингтон.
— А с чего бы вам об этом жалеть? — В его глазах мелькнул вызов.
— Наверное, тебе было очень тяжело, вот и все.
Дилан пожал плечами.
— Я уже покончил с этим. С тех пор у меня были хорошие приемные семьи. Мне не на что особенно жаловаться. Мои родители не хотели меня видеть — меня это больше не беспокоит.
— Но ты, должно быть, удивился?
— Я не хочу показаться грубым, но к чему все эти вопросы? Вы знаете что-то, чего не знаю я? Вы что-то хотите мне сказать?
Я навострила уши в ожидании ответа Ремингтона.
Ремингтон опустил глаза.
— Имоджина упрекнула меня за то, что я был так груб с тем ребенком. Я хочу лучше понять, каково это для тех приемных детей, учитывая, что мы берем так много под свое крыло. Я подумал, что ты мог бы дать мне какое-то личное представление.
— Я не видел, чтобы вы спрашивали Харли обо всем этом, — парировал он.
— Нет, она слишком… как бы это сказать… колючая. Кроме того, теперь мы знаем, кто ее родители, а твои до сих пор не найдены. Вот почему я спрашиваю, не задавался ли ты когда-нибудь вопросом, кто они такие.
Дилан нахмурился, его взгляд немного смягчился.
— Когда я был ребенком, да, но я уже не ребенок. Должно быть, у них были свои причины оставить меня там, и это на их совести. Даже если они сейчас войдут в эту дверь, мне все равно. Это ничего не изменит.
Ремингтон нервно потирал руки.
— Даже если причины были вескими?
— Даже если причины были вескими. Ты можешь быть в любой точке мира и написать письмо.
— Да… пожалуй, ты прав. — Ремингтон бросил взгляд в сторону соседнего коридора. — Ну, я и так отнял у тебя достаточно времени. Наверное, мне следует вернуться в зал собраний и убедиться, что все бумаги готовы.
— Да, — холодно ответил Дилан. — Могу я сказать вам одну вещь, прежде чем вы уйдете?
Ремингтон кивнул.
— Что угодно.
— Убедитесь, что эти дети нашли свое место, хорошо? Они уже достаточно натерпелись, убедитесь, что это в последний раз. Если вы сможете найти им дом после того, как все это закончится, то сделайте это, но только если вы можете гарантировать, что им не придется снова переезжать. Держите их в ковене, если придется, просто больше не таскайте их с собой.
— Я позабочусь об этом, — сказал Ремингтон с упреком.
— Хорошо.
Дилан еще немного постоял, пока Ремингтон уходил. Собравшись с духом, я вышла из-за спины дракона. Он удивленно посмотрел на меня, когда я приблизилась, хотя я была рада, что он не заметил меня, прячущуюся в тени. Подслушивать было не очень-то приятно.
