Разумеется, и у Кейла, и у меня имелся собственный кабинет, и работать мы вполне могли бы каждый на своей территории. Но преподаватели — тоже люди. Иногда им хочется тишины и спокойствия, а иногда — простого человеческого общения. Хороший вариант — когда можно совместить первое со вторым: расположиться по соседству, но при этом не слишком отвлекать друг друга разговорами. У нас с деканом факультета стихий такое сочетание общения и сохранения друг за другом личного пространства получалось отлично. Поэтому мы нередко сидели именно так, в общей комнате, каждый за своим столом и своими бумагами.
Сперва я не обратила особого внимания шум из коридора: мало ли кто заходит в кабинет или, наоборот, направляется к лестнице, тем более во время перерыва? Но вот постучались непосредственно в нашу дверь (исключительно из соображений приличия, ведь она и без того была распахнута), и на пороге появился человек, в котором я легко дворцового слугу. Мне доводилось видеть его прежде, да и характéрная красная ливрея не оставляла места для сомнения. Не гонец, рангом повыше, но и сообщение, с которым он прибыл, не было обычным.
— Магистр Блэр, — он поклонился, прижав руки к бокам, — вас срочно вызывают во дворец. Произошло ещё одно убийство, — добавил он, покосившись на Кейла и ощутимо понизив голос.
— Придворный маг? — спросила я, чувствуя, как мурашки пробегают по спине.
— Я не уполномочен говорить об этом, — покачал головой посланник, и я так и не поняла, знал ли он ответ или попросту важничал. — Если желаете, я могу вас сопроводить: его величество распорядился прислать карету. Но он сказал, что, быть может, вы предпочтёте отправиться другим путём, в этом случае, не смею вас задерживать. Мне лишь приказано попросить вас прибыть как можно быстрее.
— Хорошо, — кивнула я. — Я поеду с вами. Подождите несколько минут. Я соберусь и спущусь.
Посланник поклонился и покинул преподавательскую. Я принялась аккуратно складывать свои записи. Мысли мои были значительно менее упорядочены.
Я выбрала неверный путь. Сосредоточилась на поиске Охотника в институте, чтении литературы об использовании зрачков в зеркальной магии и ловле на живца — каковым я, будучи одной из хранительниц, естественным образом являлась. Судьба двух оставшихся ключей была понятна: один принадлежал сейчас члену королевской семьи, другой — придворному магу. Личность хранителей уже не представляла для меня загадки. И я была уверена, что безопасность обоих обеспечена идеально. Или, во всяком случае, настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Потому и сочла, что в данном направлении моя помощь не требуется, и в институте я буду полезнее, чем во дворце. Похоже, я ошибалась.
— Я могу поехать с тобой, — предложил Кейл, прерывая поток моего самобичевания.
— У тебя через семь минут лекция, — напомнила я, покосившись на круглые настенные часы.
— Ну, знаешь ли, на фоне таких событий отмена лекции — сущий пустяк.
— Я понимаю. Но всё равно не стоит. Вряд ли ты сможешь помочь: тут всё-таки дело зеркальных магов. А, главное, без специального разрешения тебя во дворец не пропустят, а на то, чтобы его получить, даже по ускоренной схеме, уйдёт куча времени. — Я коснулась руки Кейла, прося таким образом прощения за отказ. — Лучше я съезжу одна и расскажу тебе, что к чему, когда вернусь.
— Ладно, — неохотно согласился декан. — Только будь осторожна. У меня какое-то нехорошее чувство.
Я кивнула и, запихнув листы в сумку, поспешила во двор, где меня дожидалась карета.
До дворца добрались быстро: тут и пешком-то совсем недалеко. Стражники пропустили нас без всяких расспросов, просто развели в стороны традиционные копья и вновь скрестили их за нашими спинами.
— Куда? — спросила я у своего провожатого.
Он обозначил рукой направление и пошёл впереди, показывая путь. Наконец, мы дошли до нужной комнаты, и он с поклоном распахнул передо мной дверь.
Когда воздух перестаёт попадать в лёгкие, трудно мыслить здраво. В голове лишь успела пронестись мысль, что я в очередной раз глупо попалась. Но неизвестный стихийный маг сделал своё дело профессионально. Я упала на колени, пытаясь втянуть хоть самую капельку вожделенного кислорода, и провалилась в небытие.
…Сперва я подумала, что не до конца очнулась, поскольку перед глазами была темнота, почему-то с лёгким красноватым отливом и с редкими, незначительными вкраплениями светящихся точек где-то наверху. Но я моргнула раз, другой, и наконец осознала, что у меня банальнейшим образом завязаны глаза. Широкая лента сидела не настолько плотно, чтобы давить на веки, но и не позволяла ничего разглядеть, кроме, вероятнее всего, отблеска свечей в люстре. Первым побуждением было сдёрнуть ткань с лица, но, увы, не вышло. Оказалось, что мои руки, вытянутые назад и вверх, привязаны к каким-то тонким металлическим предметам. Судя по тому, что спине и ногам было мягко, я лежала на кровати, а запястья, стало быть, прикрутили к прутьям изголовья.
Складывалось впечатление, будто я оказалась в одном из тех дурацких лже-исторических романов, где герой похищает героиню, долго издевается над ней всеми возможными способами, затем она, вопреки всему, в него влюбляется, и они живут долго и счастливо. Я столь плохо подходила на данную роль, что невольно рассмеялась от одной только мысли.
— Странная реакция, — произнёс знакомый голос. Послышались шаги: видимо, его обладатель находился в другом конце комнаты, а теперь, поняв, что я очнулась, приближался к кровати. — Признаюсь, я ожидал несколько другого. Но это тоже меня устраивает.
— Рада, что вы довольны, ваше высочество, — откликнулась я. — Однако не соблаговолите ли объяснить, к чему весь этот фарс?
— Ты так скоро меня узнала? — Теперь голос прозвучал значительно ближе. — Жаль. Я надеялся, мы сможем некоторое время поиграть в угадайку.
— Терпеть не могу игры.
— Зато я весьма их люблю. Теперь ты, наверное, это понимаешь.
Я мысленно потянулась к зеркалу, для начала, тому, что всегда носила с собой в сумке. Не преуспев, стала нащупывать другое, какое угодно, но, увы, тоже безрезультатно. В нашем виде магии очень важен визуальный контакт. Работать, не видя отражений, чрезвычайно сложно. Но «сложно» и «невозможно» — вещи разные, и я продолжала пытаться.
— Молчишь? — прошептали мне в самое ухо.
Чужой палец медленно очертил линию моих губ. Стоило ему отдалиться самую малость, как я плюнула. Наугад, но, судя по последовавшему за этим шипению, попала.
— Ах ты, маленькая шлюшка! — с омерзением выругался принц.
Я почувствовала, как простыня натянулась до предела; видимо, похититель использовал её, чтобы вытереть палец.
— Совсем не знаешь хороших манер! — процедил он.
— А ты что же, хочешь меня им обучить таким своеобразным способом? — полюбопытствовала я, переходя на неформальное обращение. После плевка это казалось естественным.
— Именно это я и собираюсь сделать, — жёстко пообещал принц. — Мне надоело твоё поведение. Мнишь из себя бог знает что. С самим королём разговариваешь так, будто не обязана целовать ему сапоги. Мало того, что вечно лезешь не в своё дело, так ещё и с таким высокомерием и снобизмом, какое нечасто бывает присуще дворянам из знатнейших семей. Давно пора указать тебе, где твое место, и сегодня я этим займусь.
— Ну, про снобизм я примерно поняла, а вот насчёт не своего дела… Вроде бы это именно твой отец призвал меня сюда. Неужто ты запамятовал?
Зеркало! Я обязана до него дотянуться. Использовать все силы, все методики, но достать, ухватить, установить контакт хотя бы на секунду. Этого будет достаточно. Дальше я справлюсь.
— Как не помнить, ведь он даже потащил меня с собой, хотя я не имел ни малейшего желания ехать в эдакую глушь… Поначалу не имел. Затем я понял, какие возможности открывает эта поездка. Если бы не твоё вмешательство, — он ухватил меня за подбородок, да так крепко, что, мотнув головой, освободиться не удалось, — Орвин давно был бы мёртв.
