Вот она, милая, славная, любимая Земля; вот они, дружественные понятные граждане и гражданки, а в горле ком и никакой радости, никакого чувства освобождения. Ничего страшного со мной не случилось, Дилайс просто выполнил просьбу Регнана и отправил меня инкогнито в космопорт, чтобы я улетела до того, как на Аэле начнется ад… А я ведь знала, что так будет, чувствовала, что зреет что-то, что та вылазка на Рул не была просто способом развлечь меня или позлить царя. Да и для моего отлета все давно было готово – и документы, и деньги, и место на корабле…
Регнан знал, когда мы видимся в последний раз. Но не было ни особенного прощального взгляда, ни особенного прощального поцелуя… а может, я просто не заметила, потому что думала о другом.
Сумка слетела с моего плеча и брякнулась на пол; я выругалась. Как он мог? Почему не сказал? Почему не предупредил? Разве можно вот так взять и выслать любимую женщину? Что за глупость, что за черствость…
— Гад рыжий, — выдохнула я, дернув на себя ремешок сумки – он лопнул, и я снова выругалась.
— Вам помочь, девушка? — поинтересовался какой-то парень.
— Нет! — рявкнула я и так злобно глянула на него, что он счел за благо тут же испариться.
Увезли! Ничего не сказали! Не предупредили! И зачем мне эти огромные деньги, которые я получила в качестве наследства? И зачем было это все? Я там, на Аэле, может, жить по-настоящему начала, многое переосмыслила… я, может, остаться хотела и помогать Регнану, быть с ним, быть ему поддержкой! Детей лечить аэлских! Бороться с мракобесием и угнетением! Изучать прийнов! Изучать себя и свои способности! А он, не спросив, выслал меня…
Дурак! Такую женщину упустил! Ну и оставайся там один, ну и умирай один…
Мысль о смерти всколыхнула меня.
Что задумал Регнан? Выступить против отца? Снова будет война?
— Теть Даша!
Я оглянулась и увидела светящееся златокудрое существо, самое милое, самое улыбчивое и прелестное на свете – свою двоюродную сестренку Ксю. Ксю неслась ко мне на всех парах; бросив все сумки, я раскрыла для девочки объятия, и она налетела на меня.
— Теть Даша! Ты вернулась! Мы так тебя ждали!
— Солнце мое, — только и смогла выдохнуть я, обнимая Ксю.
— Явилась, — бросила тетя сердито, но тоже руки расставила и ко мне шагнула, обняла прямо вместе с Ксю; в нос ударил резкий запах духов – тетушка, а для меня, по существу, мама, меры в этом не знает.
— Новые духи? — спросила я, когда семейные объятия подошли к концу.
— Нравится? Сережа купил.
— Кстати, где дядя Сережа? На смене?
— Ага, — тетин взгляд так и шарил по мне. — Надо же – живая!
— А ты думала, меня съедят там?
— Кто ж их знает, родственничков?
— Теть Даш, — Ксю не спешила отлипать, — а мы в ЦФ были, представляешь! Там та-а-акие парки! Я видела гаану – это как лемуры наши! А еще у них обалденные фрукты! И от этих фруктов не толстеют, они что-то там специально химичат, чтобы…
Ксю продолжала болтать; я посмотрела на девочку уже взглядом диагноста и увидела то, что давно мечтала увидеть – энергетический дефект исправлен, энергия циркулирует ровно, ярко, быстро, как и полагается у ребенка шести лет.
— Ну? — едва слышно спросила тетя. — Что скажешь?
— Здорова, — шепнула я.
— Да! Другие диагносты так же сказали! Все, Дашка – можно выдохнуть!
И я выдохнула, но только за Ксюшу. Тетя взяла одну из моих сумок, Ксюха попробовала потащить другую, и мы пошли выходу.
— Ох и намучились тебя ждать, — сообщила тетя по пути. — Нам сказали, когда ты прилетишь, но, видать, тебя погранцы знатно пропесочили.
— Еще как, — подтвердила я.
— Мы с Ксюшкой домой уже собрались, но решили еще часок посидеть.
— Я же знала, — вставила Ксю. — Теть, ты теперь богачка у нас?
— Похоже, да.
— Лучше бы того рыжего красавчика привезла, — заявила весело тетя, и я споткнулась. — А-а-а, вспомнила, о ком я, — рассмеялась она. — Ну, и где он?
— Женат, — соврала я.
— Бывает, — философски рассудила тетя. — Ну а кого-то еще приглядела там?
— Нет. Аэлские мужчины все сплошь напыщенные сексисты.
— А центавриане красивые! — внесла свою лепту в обсуждение Ксюша. — Подумай о центаврианах, теть Даш.
— Обязательно, — отозвалась я.
Глава 23
Стоило вернуться домой, как произошедшее на Аэле стало казаться сном, красочным и тревожным, а сама планета Аэл из реальной превратилась в мифическое место. И странно осознавать, насколько улучшилось финансовое положение; открывая личный счет и видя огромную сумму, я испытывала и удивление «Ничего себе деньжищи!», и беспокойство: «А вдруг это подстава?», и злость: «Откупились, гады!» Беспокоилась и тетя. Когда она спрашивала у меня об Аэле и я отвечала, она поглядывала на меня этак оценивающе и хмыкала – мол, не договариваешь, дорогуша.
— Ну, скажи честно, Дашка: зачем тебя пригласили? — как-то утром за завтраком спросила она.
— Наследство, — ограничилась я одним словом.
— Чего это напыщенным индюкам вдруг захотелось тебя обогатить?
— Глава их рода так указал в завещании.
— Чего это напыщенному главе рода вдруг захотелось тебя обогатить?
Тетя неплохо знала моего отца, поэтому ее заявления о напыщенности Рубби не голословны, скорее всего.
— Хотели, чтобы я осталась на Аэле, всячески задабривали и подарками заваливали. Родная кровь, все дела.
— Как же тогда они тебя отпустили?
— Выбора не стало. Не на ту партию, можно сказать, поставили, вот и выпихнули их с Аэла, и меня заодно.
— Ладно, — сдалась тетя, — главное, что ты дома в целости и сохранности, а Ксюша здорова.
— Да, главное что Ксюша здорова, — согласилась я, задумчиво глядя на свою старую, но любимую чашку.
— На работе тебя ждут не дождутся: других-то желающих зависнуть на вашей станции нет. Звонил недавно Алексей ваш и ругался, что ты всех подвела.
Станция, работа… я и забыла совсем об этом.
— Алексей? — переспросила я. — Звонил?
— Да, говорю же. Когда планируешь на работу выйти?
Когда? Перед моим мысленным взором появилась наша маленькая станция связи, ее потрепанные интерьеры и уставшая техника; «любимый» сменщик Алешенька и инертный начальник безопасности. Одни и те же грузовые корабли, одни и те же экипажи, одни и те же рекомендации и заключения – бесконечный день сурка.
— Не выйду, — ответила я.
— Ну и правильно, — одобрила тетя, — у тебя теперь есть средства, можно и заняться жизнью. А то сидела безвылазно на своей станции за копейки.
Я кивнула; как распорядиться деньгами, я уже решила: часть я отдам семье, чтобы тетя с дядей могли в отпуск слетать, да и Ксюхе отложить на будущее, часть – на благотворительность, а часть потрачу на учебу в академии Жизни. Я хочу научиться управлять своей силой и спасать людей, и если понадобится, отправлюсь на другую планету или даже в другую систему, чтобы выучиться.
Алешенька со станции разгневался, когда я связалась с ним и сообщила, что увольняюсь.
— Так и знал, что ты подведешь команду! Ждали-ждали принцессу, а она работать не хочет! Ты всегда была безответственной! Хорошую рекомендацию не получишь!
— Да, — устало сказала я. — У меня поменялись планы. Можешь писать в рекомендации что хочешь – это твое право.
— Еще и вид делаешь, что тебе все равно! Нам одних практикантов посылают, которые ни черта не смыслят в деле!
— Опытный спец на такую зарплату не пойдет.
— Ах, значит, я не опытный специалист?!
— Леш, — вздохнула я, — тебе в самом деле хочется поругаться? Разве мы мало ругались до этого? Ты отлично знаешь, какие проблемы на станции, и ты не виноват, что начальство экономит. По-хорошему тебе бы тоже уйти, ты перерос уже эту станцию и эту работу.
— Надо же, умница какая! И куда мне идти?
— Ты отличный диагност, найдешь место.
— А ты куда собралась? — остыл Алексей.
— Учиться буду. Хочу работать с энергиями.
