class="p1">И целовал так долго, так исступленно, что она в итоге расслабилась и обмякла. А потом сразу же обняла своими руками и прижалась теснее, чувствую своим животом налитый и твердый член Шах-Рана. А после — и член Рикса, прижатый к ее пояснице, ведь северянин подался следом, чтобы продолжить целовать ее плечи и затылок.
Зажатая между двух мужчин, Анифа почувствовала невероятный жар. Ее тело снова вспыхнуло — груди и низ живота налились тяжестью и она порывисто вскрикнула, когда мужские руки одновременно сжали ее груди и лоно. Кто из них кто — Анифа уже не понимала и не осознавала. Закатив глаза, она выгнулась и откинула назад голову, и горячие мужские губы сразу обоих воинов сомкнулись на коже ее плеча и шеи, пронзая насквозь ярчайшей молнией удовольствия.
— Боги… — ошеломленно выдохнула девушка.
С яростным рыком Шах-Ран приподнял ее и резко насадил на свой член. Анифа взвизгнула, но не от боли. И сама задвигалась — быстро и ритмично, пока Рикс грубо сжимал в своих ладонях ее груди и дразнил пальцами ставшие невероятно чувствительными соски. И когда она оказалась близка к разрядке, пальцы Шах-Рана скользнули на ее ягодицы и дальше — к тугому колечку ануса. Толкнулись внутрь, растягивая и вызывая из груди рабыни очередной тягучий стон. А потом еще. И еще раз.
Ладони Рикса пропали с ее груди. Одна поднялась выше — поворачивая голову Анифы, чтобы северянин смог снова поцеловать ее. Вторая — опустилась на член, чтобы направить ко второму входу. Целуясь с Риксом, девушка замедлилась, а потом и вовсе остановилась, но только для того, чтобы почувствовать, как ее заполняют и с другой стороны. И болезненно заскулила от первых дискомфортных ощущений — прямо в мужские губы.
— Проклятье, — прорычал Рикс, — Тугая… Как девочка…
— Меняемся? — с усмешкой поинтересовался Шах-Ран.
— Хрен тебе! — с рыком ответил северянин, толкаясь глубже и вызывая еще один вскрик из груди Анифы.
Удобнее уперевшись коленями в матрас, Рикс задвигался. Шах-Ран тоже — куда медленнее и тягуче, но постепенно наращивая темп, пока мужчины не стали толкаться в девушку синхронно и глубоко, заставляя ту изгибаться и стонать куда слаще и протяжнее — уже от удовольствия и натягивающегося узла приближающегося оргазма.
— Сладкая… Нежная девочка… — неразборчиво зашептал Рикс, уткнувшись лбом во влажный затылок Анифы, когда та, кончая, истошно закричала и задрожала всем телом. — Самая прекрасная… Единственная…
Кончая следом за ней, северянин и не подумал обратить внимание на сверкнувший исподлобья пронзительный взгляд Шах-Ран, чьи руки крепче сомкнулись на покатых женских бедрах. В отличие от побратима, он не чувствовал, что готов закончить так быстро, поэтому, когда тот отпрянул, чтобы восстановить силы и дыхание, вождь опрокинул девушку на спину и стал грубо и неистово входить в нее, принимая, как должное, ее покорность и совершенно не слыша ее жалобный скулеж. Ведь он знал — его маленькая рабыня с легкостью выдержит и его страсть, и его горячий напор.
Эта ночь была длинной и жаркой. Еще не раз Рикс и Шах-Ран брали девушку — иногда вместе, иногда по очереди. В самых разных положениях, в самых разных позах. От нескончаемых криков и стонов Анифа охрипла, а к утру на ее коже расцвели многочисленные следы безудержной страсти двух мужчин — красные от засосов и голубые от синяков. И хотя жаровни, обогревающие шатер, давно прогорели, в палатке еще долго стояла духота и вязкий запах пота, мускуса и спермы.
А темнота и тишина стали единственными свидетелями того, как утомленные и удовлетворенные любовники, предусмотрительно накрывшись одеялами, провалились в спокойный и мирный сон без каких-либо тревожных ощущений. На них уже просто не осталось сил.
Проснулась Анифа поздно. Все ее тело болело, между бедер саднило, в потрескавшихся и опухших губах неприятно кололо. Однако, прислушавшись к внутренним ощущениям, девушка осознала, что в целом чувствует себя нормально и даже спокойно.
Поэтому, потянувшись, она еще несколько минут полежала, нежась в тепле и уюте тяжелого одеяла. И, вспомнив несколько особенно стыдных моментов, в которые ее поставили двое мужчин, покраснела и заскулила. Чего только стоит то, что Рикс взял ее практически спящую, поэтому — не совсем в сознании. А она с такой легкостью поддалась… И откликнулась… Как же это стыдно… Но одновременно — и порочно-сладко…
— Чего ты там стонешь, Огонек? — прорезался через пелену мыслей и воспоминаний голос Рикса, и Анифа, ошеломленно распахнув глаза, замерла.
Резко сев на топчане, она недоуменно уставилась на сидевшего около очага северянина и, встретившись глазами с голубым льдом его взгляда, смущенно подтянула одеяло повыше.
— Ну прямо девственница! — усмехнулся Рикс, но в его голосе проскользнуло что-то, близкое к восхищению.
— Что ты тут делаешь? — тихонько прошелестела Анифа, но северянин ее услышал и снова насмешливо улыбнулся.
И повернулся к очагу, на котором грелся котелок, и поднял крышку. До девушки мгновенно донесся аппетитный запах каши и мяса и ее рот тут же наполнился слюной. Рикс аккуратно и быстро наполнил деревянную миску едой и, положив в нее ложку, упруго поднялся и приблизился к топчану. Сел в ногах Анифы и протянул ей посуду.
— А где вождь? — спросила девушка, кивком благодаря и принимая миску.
Рикс откинулся на покрывало и лег, упершись локтем и подперев голову сжатым кулаком.
— Снова тренируется, — равнодушно ответил северянин, — Сегодня прибыл еще один отряд, чтобы пройти обучение и принять участие в следующем походе. А что? Есть желание продолжить? Вчерашнего тебе оказалось мало?
Щеки Анифы снова вспыхнули. И она низко наклонила голову, чтобы волосы хотя бы немного скрыли эту красноту. Зато это вызвало очередной смешок Рикса.
— Ешь, — приказал он мягко, — Ты голодна. Хочешь пить?
Анифа молча кивнула, немного обескураженная. За ней, что, ухаживают?
Северянин поднялся, чтобы наполнить кружку водой из кувшина. И маленькая рабыня с удовольствием выпила ее, наслаждаясь свежей и прохладной колодезной водой, легко потекшей ей в горло.
Встав рядом, Рикс мягко погладил обнаженное плечо, покрытое пятнышками и следами укусов. Потом скользнул пальцами на затылок и зарылся ладонью в густые волосы, массируя и поглаживая нежную кожу. Против воли Анифа тихонько застонала, с наслаждением подставляя голову под ласковые прикосновения. И когда северянин потянул ее за волосы, побуждая откинуть голову назад, послушно подалась и совершенно не удивилась, когда мужчина накрыл ее губы поцелуем, слизывая с них капельки воды.
Удивительно, но ей очень нравились поцелуи северянина. И даже щекотка, которую вызвала его колючая щетина.
— А как же… еда… — тихонько пробормотала она, когда Рикс
