на грани.
— Так вот в чем дело, — негромко произнес парень и ощупал свою спину. А где, собственно, его рана? Он точно помнил пронизывающую насквозь боль, погасившую его разум.
Леннарт скинул куртку и посмотрел на, порванную стрелой и пропитанную кровью, мягкую кожу. Окровавленная стрела, кстати, лежала здесь же, неподалеку.
И где, спрашивается, его рана? Парень еще раз подвигался, убеждаясь в своём хорошем самочувствии.
Он был абсолютно здоров. Раны не было. Остался лишь слегка саднящий шрам, но с его регенерацией вскоре и шрама не останется.
Сомнений не оставалось. Аста снова спасла его, Леннарта. И снова ценой своей жизни, превозмогая ограничение магии.
Леннарт провел рукой по руке девушки, взял в ладони её маленькую холодную ладошку, склонился, чтобы поцеловать тонкие пальчики.
Из разжатой ладони Асты, на большую ладонь Леннарта выпал маленький золотой медальон на витой цепочке. Парень уставился на украшение, сначала не понимая, зачем Асте понадобилось его снимать.
— Ключ, — осознал вдруг Леннарт смысл того, что произнес вслух.
Взяв Асту за руку, Леннарт попытался открыть застежку, еще явственно видимого, браслета. Замочек не поддавался.
Тогда Леннарт направил в ключ поток своей магии, обволакивая украшение, пронизывая вещицу насквозь своей магической энергией.
В какой-то момент ему показалось, что ключ и браслет Асты засияли ярче, став на короткий миг единым целым. Застежка щелкнула, размыкаясь, выпуская руку девушки на свободу.
Леннарт убрал браслет в карман, поднял на руки Асту и пошел со своей ношей в сторону лечебного корпуса.
* * *
Лёгкий ветерок принес ко мне, вместе с алыми лепестками, аромат роз. Высокие, почти с меня ростом, старые розовые кусты, сплошь усыпанные бутонами, росли непроходимой стеной вдоль петляющей дорожки, образуя своеобразный лабиринт.
Элегантная, увитая лентами и цветами, женская шляпка то и дело мелькала за этой колючей стеной, то приближаясь, то вновь отдаляясь.
Теплое ощущение комфорта и умиротворенного счастья частично передалось от этой картины и мне, потому что на минуту я зажмурилась, подставляя лицо мягким лучам вечернего солнца.
Затем не спеша пошла по лабиринту, намереваясь встретиться с прогуливающейся в зарослях розовых кустов, бабушкой. Но, как бы я ни старалась свернуть в сторону мелькающей шляпки, бабушка всё время оказывалась в противоположном конце лабиринта.
— Бабушка Ёрдис! — окликнула я женщину, пытаясь догнать, непостижимым образом отдаляющуюся от меня, фигуру.
— Оу! — увидев меня, отозвалось видение в лёгких и светлых, летящих на ветру, одеждах. — Как ты сюда попала, моя девочка? Уж не хочешь ли ты сказать, что в реальной жизни твои дела плохи? — лёгкая складка озабоченности залегла меж бровей слишком молодой и красивой прабабушки. — Впрочем, как бы там ни было, я рада тебя видеть, Аста!
Стена из розовых кустов расступилась, открывая поросшую низко стелящейся травой, тропинку. Бабушка шагнула по ней ко мне навстречу и взяла меня за руки. Осмотрела меня внимательно и по-доброму.
— Вижу, ключик мой помог решить твою проблему? — бабушка заинтересованно взглянула на мои руки. — Я чувствую свободное течение твоей магии. Поток пока не сильный, но равномерный. Это уже очень хорошо! Мне приятно, что сумела тебе помочь.
Я посмотрела на своё запястье. И правда, браслета не было. Странно, не помню, чтобы я его сняла. Наверное, я сплю и вижу сон. А во сне может быть все, что угодно! Даже то, чего в реальности быть не может.
— Это было бы слишком хорошо, если было бы правдой, — вздохнула и пошла рядом с бабушкой вдоль лабиринта.
— Как твой молодой человек? Надеюсь, у него все в порядке? — поинтересовалась Ёрдис.
«А и правда!», — вспомнила я. — «Ведь в Леннарта попала стрела!».
— Я не смогла вылечить Леннарта, бабушка! — вскрикнула я в отчаянии, вспомнив, в каком состоянии парень остался лежать в лесу. — Что, если те, кто устроил взрыв, найдут его? Мне нужно вернуться! — дернулась я в обратном направлении. — Сейчас же, бабушка! Как мне вернуться?
Я чувствовала в себе наполнение энергией жизни, восстановление сил и желание бежать на помощь Леннарту.
— Ступай! — велела мне бабушка Ёрдис, лёгким движением руки раздвигая передо мной, рослые кусты роз. — Борись, Аста! Борись за свою жизнь! Борись за свою любовь! И будь счастлива, девочка!
Не останавливаясь, я помахала бабушке рукой, лишь краем глаза заметив, как розовый лабиринт сомкнулся, заслоняя от меня улыбку красивой женщины в лёгких, светлых, летящих на ветру, одеждах.
Я проснулась в совершенно незнакомой комнате. Подо мной была огромная, бесконечно-широкая кровать. Я села, подтянув под себя ноги, и попыталась осмотреться.
Тяжелый, затканный золотом, бархат темно-вишневого балдахина над кроватью уходил в темноту бесконечно-высокого потолка.
Я приподняла край балдахина и, выбравшись на волю, спрыгнула на пол. Ноги утонули в густом ворсе ковра почти по щиколотку.
Большая комната с дорогой, освещенной закатным солнцем, массивной мебелью и тяжелыми портьерами на окнах не нашла в моей душе теплого отклика. Лишь полное непонимание происходящего и настороженность.
За спиной раздался негромкий звук: то ли всхлип, то ли неясный стон. Я насторожилась и прислушалась.
Звук повторился. Я вернулась к кровати и, потянув за витой шнурок, подняла балдахин. Обошла бесконечное ложе по кругу.
На другом краю кровати лежала девушка. Лицо её выглядело, как разбитая, заплывшая маска. Тело конвульсивно подрагивало. Девушка снова слабо застонала, и я поняла, что она без сознания.
Я присела на край кровати рядом с незнакомкой и осмотрела её, инстинктивно проведя руками вдоль всего её тела. У девушки оказались сломаны рёбра и, судя по внутренним кровотечениям, которые я увидела, невесть откуда взявшимся во мне магическим зрением, очень вовремя я оказалась рядом с ней.
Сколько она здесь пролежала? Часов шесть? Десять? Сутки?
Забыв о своих переживаниях и беспокойстве о том, где я и как здесь оказалась, не мешкая ни секунды, я приступила к лечению.
Моя магия подчинилась мне безупречно. С удивлением я обнаружила, что не чувствую прежнего ограничивающего давления браслета. Бабушка Ёрдис в моём сне оказалась права, странным образом браслет с моей руки исчез.
Я открыла магические клапаны в области ладоней, и моя живительная магия потекла ровным искрящимся потоком. Через час моей работы гематомы на теле девушки рассосались, моя пациентка перестала стонать от боли, задышала ровно и пришла в себя.
Лучше всего сейчас было бы покормить выздоравливающую пациентку бульоном, да и сама я не отказалась бы от ужина.
Покидать комнату неизвестного мне дома было страшно, но я подошла к двери и потянула на себя ручку. Дверь оказалась заперта. Отчего-то я даже не удивилась.
Стучать и поднимать шум не хотелось.
