истинного за руку, я призвала темный дар, и мы переместились в императорский дворец Мизареля, к покоям моей матери.
Постучать в ее дверь я не успела, Луиза вышла из комнаты и застыла на пороге, а ее глаза наполнились слезами.
— Простите меня, я так перед вами виновата, — проговорила хрупкая блондинка, и я обняла ее.
Она удивленно напряглась, не ожидая от своей дочери проявления такой нежности, а затем сама обняла меня заливая слезами мне платье.
— Луиза Шервуд? — недоверчиво спросил Джей, наблюдая за нашими объятиями.
— Собственной персоной, — хрипло сказала моя мать, смотря на него из-за моего плеча. — И, если тоже возненавидишь меня, Джеймс, я даже не стану тебя осуждать. Ты вправе сделать это.
— Я не ненавижу тебя, мама, — искренне сказала я. — Просто была не готова к такой правде.
Услышав, что я назвала ее мамой, Луиза сильнее обняла меня и снова залилась слезами.
— Я так тебя люблю, Лина, и всегда любила. И неважно, кем ты стала или могла стать, ты всегда была и будешь моей дочерью.
Мы еще несколько минут стояли, не разрывая объятий, и впервые за всю жизнь я почувствовала, что у меня есть мама, она любит меня, а я люблю ее.
— Луиза, я не стану Вас ненавидеть или осуждать, — твердо сказал Джеймс. — Вы поступили так, как считали нужным. И никто не знает, как бы все произошло, не исполни Вы в свое время пророчество.
— Спасибо, — проговорила она, вытирая слезы изящным платочком.
— Тебе нужно в Харом, — сказала я, отстраняясь. — Отец должен узнать, что ты жива.
— Я и сама больше жизни хочу его увидеть, — трепетно проговорила она. — Только Шелиак никогда не сможет полюбить меня снова, ему не даст это сделать разрыв связи истинных.
— Луиза, Вы сейчас стоите рядом с двумя истинными, которые в свое время разрывали эту связь, — заметил Джеймс. — Мы смогли вернуть свои чувства и свою любовь, и у Вас с Шелиаком тоже есть шанс.
— Один человек однажды сказал мне, что любовь — это великая сила, только она способна преодолеть все, даже когда кажется, что уже ничего нельзя изменить, — процитировала я маме ее же слова, которые она написала мне в своем единственном письме.
Она окинула нас взглядом полным надежды, а затем кивнула.
— Перенесите меня к нему. И будь что будет.
Эвелина
Мы переместились к кабинету Повелителя Харома, и я дала Джеймсу сигнал остаться с матерью, а сама зашла внутрь. Отец сидел за своим массивным столом, и, увидев меня, радостно улыбнулся.
— Дочь, нам столько надо обсудить! — воскликнул он. — Демоны отозвали заявки на поединок с Джеймсом! После того, как он стал архидемоном, в его силе больше никто не сомневается! И, кстати, я собираюсь передать тебе престол…
— Постой, отец, — не дала я ему закончить фразу. — Сейчас есть дела поважнее передачи прав на трон Харома.
— Это же какие? — недоуменно спросил он. — Что ты опять задумала?
— Хочу представить тебе одного человека, только пообещай держать себя в руках! И свой темный дар тоже!
— Я всегда держу себя в руках, — слегка обиделся Шелиак, а затем его взор обратился на все еще закрытую дверь, и он, как завороженный, поднялся и направился на выход.
— Папа, только держи свою магию под контролем! — воскликнула я, следуя за ним, но он уже не слышал меня.
Резким рывком он открыл дверь, и его лицо исказилось от ненависти, когда он увидел свою истинную пару.
— Луиза, — прошипел он, надвигаясь на нее. — Ты жива и посмела явиться сюда!
Его темный дар вырвался и едва не достиг своей цели, но я и Джей вовремя перехватили силу Шелиака и нейтрализовали ее, не дав причинить Луизе вред. Сама женщина смотрела на своего любимого мокрыми от слез глазами. Ее, как носителя истинной магии, никак не коснулись последствия разрыва связи истинных, и она не испытывала ненависти к Шелиаку. В отличие от него самого.
— Шелиак, я не могла поступить иначе, — прошептала мама, виновато отворачиваясь. — Мне очень жаль.
— Убирайся! Пока я не убил тебя! — кричал главный демон Харома. — Ты мне противна!
Джеймс что-то сказал на ухо моей матери, и та в страхе округлила глаза, а затем кивнула.
— «Лина, возьми Шелиака под контроль», — мысленно попросил меня император Велании.
Не знаю, что он задумал, но спорить я не стала. Направив свою силу на отца, я полностью подчинила его своей воле, превращая в неподвижную статую. Как только это произошло, Луиза уверено кинулась к нему и… поцеловала.
Теперь мне стало ясно, какой план был у Джея. Мы сами смогли побороть разрыв только непосредственным контактом друг с другом, и он сделал расчет именно на это. — Ч-и-т-а-й- к-н-и-г-и- н-а- К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-
— Попробуй отпустить его, — прошептал Джей, подходя ко мне.
Я с сомнением посмотрела на грозного отца, на котором повисла моя хрупкая мама, и мне стало страшно за нее. Он легко может убить ее, но что-то в его глазах навело меня на мысль, что делать это он сейчас не собирается. В них зажегся огонь вожделения, и это определенно было хорошим знаком.
Отозвав свою силу, я вернула Шелиаку способность управлять своим телом, а в следующее мгновение он обнял Луизу, и они исчезли в клубах темной магии.
— Если он убьет ее, это будет на нашей совести, — проговорила я.
— Не убьет, — твердо ответил Джей. — Он все еще любит ее, а она напомнит ему об этих чувствах.
— У нас с тобой не получилось так быстро найти контакт, — напомнила я ему, вспоминая, сколько разрушений мы причинили Харому, Велании, и друг другу, пока боролись с последствиями разрыва истинной связи.
— Потому что в отличие от своей матери ты — упрямая демонесса, склонная к агрессивным выходкам! — весело поддел меня Джеймс, а поймав мой возмущенный взгляд, серьезно добавил. — Мы с тобой оба страдали от разрыва, а на нее он никак не подействовал. Им будет проще, чем нам в свое время. Вот увидишь, уже завтра аура твоего отца будет сиять как новенькая, без всякой иллюзии.
— Если ты прав, это стоит отметить!
В коридоре появился Энджи, который о чем-то активно спорил с Найджелом. Они оба были так поглощены разговором, что даже не заметили нас.
— Я думаю, нам стоило спросить у Лины, прежде чем принимать такие решения! — говорил Най.
— Ты попробуй, найди ее! Она сейчас наверняка в объятиях Джеймса, а я не хочу мешать двум архидемонам наслаждаться обществом друг друга! Это, как минимум, опасно для моего здоровья! — парировал полудемон.
