- Лера, давай спать, - заявил этот наглец.
Спать?! Интересно как? Ведь в данный момент я растянулась на его груди. Между прочим, насчёт сна он явно хитрил, так как некоторые части его тела ощутимо не спали. Возмущённо шипя, я попыталась сползти с него, но была прижата к его груди.
Одну мою руку он удерживал в своей у самого пола, переплетя наши пальцы, а второй я уперлась в его грудь, стараясь хоть как-то отстраниться.
- Почему ты бежишь от меня?
- Может потому, что хочу спать, а ты в этой комнате явно лишний? – предположила я. – К тому же массаж я сделала и мы в расчёте.
Его вторая рука опустилась с моей талии на ягодицы, погладив их.
- А где твои трусики?
Нормально?! Я и так рефлексирую из-за его близости и отсутствия оной детали туалета, а тут такие вопросы.
- К сожалению, ваше женское бельё ничего кроме смеха у меня не вызывает, и носить я такое не могу. Вот и приходится каждый день своё стирать, - раздражённо произнесла я, стараясь вырваться.
- Отпусти! - потребовала я.
Нехотя он разжал объятия, и я тут же вскочила на ноги. Этот же гад вытянулся во весь рост, заложив руки за голову и смотря на меня снизу вверх. Только через мгновение до меня дошло, что лунный свет, струящийся из окна, делает мою рубашку прозрачной.
Выругавшись, я юркнула на кровать, перестав светить своими прелестями.
- Жестокая, - вздохнул он, садясь и натягивая на плечи халат.
- Одеяло верни! – проворчала я.
Он поднялся, подхватив одеяло, и подошел ко мне. Развернув и встряхнув его, он укрыл им меня и присел рядом. Не успела я и рта раскрыть, как он взял в плен мою руку.
- Что ты делаешь?
- Разминаю пальцы, - просто ответил он, начав массажировать мне каждый пальчик.
А-а-а! До этого момента я и не представляла, что руки у меня являются эрогенной зоной, но от его прикосновений теплая волна распространилась по всему телу, сбивая дыхание. Слова протеста замерли на губах, и ничто на свете не могло заставить меня забрать свою руку, хотя я понимала, что надо это сделать.
Пауза затягивалась, а он отпустив мою руку взял вторую и повторил процедуру, как будто нет ничего важнее этого в данный момент. Ладони у меня горели и покалывали от его прикосновений.
Вот скажите, разве можно массажировать пальцы рук чувственно? Оказывается можно и ещё как! Внутри всё таяло, и с этим надо было что-то делать.
- Николас, тебе пора! – твёрдо произнесла я, забирая свою руку, и только я знаю, чего мне это стоило.
- Подари мне поцелуй на прощание, и я уйду, - тихо произнёс он.
- Я хотела возмутиться, но он наклонился ко мне и чуть хриплым голосом спросил: - Один поцелуй… Чего ты боишься?
Во рту пересохло, и я замерла, не зная на что решиться. Не дав мне времени на раздумья, он сократил оставшееся расстояние и его губы накрыли мои нежным прикосновением, ловя моё дыхание.
Что это был за поцелуй… Как будто самый первый, нежный и трепетный. Николас не сделал и попытки углубить его, а лишь нежно ласкал мои губы, соблазняя и ничуть не настаивая. Расслабившись, я ответила ему, и мои руки легли на его плечи. И в тот момент, когда я захотела большего, более страстного и напористого он… отстранился! Со словами: «До завтра», - он поднялся и покинул мою комнату. Я же осталась одна, с гулко бьющимся сердцем и разочарованием, запустившим в меня свои коготки.
А-а-а! Чтобы я ещё раз позволила ему к себе прикоснуться! Упав на подушки, я натянула на себя с головой одеяло, пытаясь прийти в себя. Вот что это было? Зачем?!
C трудом утихомирив разыгравшиеся гормоны, я попыталась уснуть. Всё что ни делается, к лучшему. Не хотелось бы оказаться с ним в постели, а на утро об этом жалеть. В том, что я бы пожалела о содеянном можно было не сомневаться. Вспомнив к тому же, что я больше не на таблетках и с предохранением здесь туго, так меня вообще накрыло волной облегчения. Не-е-е-т, спать и только спать, а все глупости вон из головы. Вот только одно было ясно точно, в моём противостоянии с Николасом я сама себе являлась злейшим врагом, так как без моего согласия тронуть меня он не может, а вот сделать так чтобы я сама этого захотела, может вполне.
ГЛАВА 13
Несмотря на тяжёлый день, сна не было ни в одном глазу. Николас и ругал себя за то, что ушел и в то же время понимал, что поступил правильно. Останься он, и это бы ничего не решило между ними. Да он поспорить на что угодно готов, что на утро она бы держалась от него как можно дальше, да ещё бы обвинила в том, что он нарушил слово. В то же время ему всё сложнее становилось держать себя в руках.
Мало того, что на охоте все разговоры крутились вокруг его гостьи, так ещё и вернувшись он был вынужден наблюдать как она радостно встречает Костаса.
Костаса! Самому же Николасу оставалось лишь скрипеть зубами, и держать лицо.
Его задел тот факт, что когда они вернулись с охоты и первым делом заехали к Минаху, то как оказалось, девушек там нет. Нахождение Леры в доме Костаса было ему почему-то неприятно. Он как мог быстрее завершил дела, и поехал за лошадьми к Минаху.
Вернувшись же, ему как гром среди ясного неба были услышанные слова: «Костас, ты женишься на мне?» и ответ его лучшего друга. Тому повезло, что комната была полна девушек, иначе бы он за себя не ручался. Да и так ему стоило большого труда овладеть собой и остаться на месте. Потому что единственным его желание в этот момент было закинуть Валерию на плечо и покинуть этот дом.
Не слишком ли они заигрались? Всё поселение только и гудит о том, что Костас испил у Валерии и ему это совершенно не нравилось. Он был глупцом, что попустительствовал этому, теперь же отступать было поздно.
Когда они остались на улице наедине, Николас предупредил Костаса, чтобы он держал свои руки подальше от Валерии, и относился к ней с уважением. На это друг тут же обиделся и холодно заявил, что эту девушку он уважает. Вот только Николасу совсем не нравились взгляды, какие он бросал на неё. Да ещё эта предполагаемая прогулка. Он сам хотел предложить ей завтра осмотреть окрестности, но Костас его опередил. Теперь действительно будет лучше, если с ними поедет Аглая. Дело в том, что стоит поберечь свои нервы. Николас был уверен, что Валерия станет всеми силами игнорировать его, общаясь лишь с Костасом.
В то же время сама Валерия относится к Костасу лишь по дружески. Он был уверен в этом, после того как она рассмеялась у него в кабинете. Настолько искренним был этот смех, что он ощутил себя глупцов из-за того что ревнует и позволяет ей над собой издеваться.
Вспылив, ему захотелось отшлёпать её как нашкодившего ребёнка. Вот только у этого ребёнка оказалось умопомрачительное бельё, которое заставило его забыть, что же он хотел сделать. Даже окажись она голой, это поразило бы его меньше. Видеть же в кружевах её тело…
