Пришлось нанять воид, чтобы как можно скорее добраться до парка. Сибилла назначала там встречу наверняка в надежде найти безлюдный уголок, но вечер выдался на редкость теплый, а потому народ не спешил расходиться по домам. Я неслась по аллее, высматривая знакомые фигуры, заглядывая в каждый укромный уголок, что только могла найти. Ужасно боялась, что Сибилла знает этот парк гораздо лучше меня, она ведь жила неподалеку, она бывала здесь сотни раз, в то время, как я довольствовалась парками в бедной части города.
Но должно же мне повезти! Я знаю, что уже говорила это, но в последний раз! Только бы найти Лотнера и Сибиллу… когда взгляд наткнулся на них, я резко остановилась. В скрытой от случайных прохожих беседке неспешно беседовали Харальд и сестра Генри. С такого расстояния нельзя было понять, о чем они говорят, и я, пригнувшись, подкралась поближе.
Сначала оценю ситуацию, а потом решу, что делать.
Но как же страшно! Неужели мой ритуал не сработал?! Харальд не выглядит взволнованным или испуганным, его сила не пробудилась? Или проявится чуть позже? У нас нет времени! У Габриэла нет времени!
— Почему я должен помогать выскочке Гримвелл?
Харальд был спокоен, и по обыкновению на его губах играла усмешка. Он был уверен, что загнал Габриэла в угол, а теперь наслаждался агонией его семьи. Это месть. И я не знаю, как к ней относиться.
— Он мой дядя. Он вырастил меня. И никогда никому не делал зла.
— А пропавшие девушки?
— Я ни за что не поверю, что вы не нашли ни одну. Вы умный детектив, господин Лотнер. Вы знаете, что девушки в Эйнгории, что они — колдуньи, и что Габриэл спас их от вашего суда!
Харальд рассмеялся.
— Милая Сибилла, я бы сказал, что вы наговорили еще на один смертельный приговор для вашего дяди. Жаль, что не могут казнить дважды.
— Мы ничего не сделали! Мы не монстры, мы люди! Вы не можете лишить нас близкого человека!
— Меня лишили! — рявкнул Лотнер.
Сибилла вышла из-за скрывающей ее листвы ближайшего дерева, и я поняла, что в ее голосе было куда больше драмы, чем в душе. Она намеренно выводила стража на эмоции.
— Тогда вы понимаете меня. Понимаете, что такое тоска по близкому человеку. Понимаете, что такое потерять того, кого любишь.
— Не я начал войну, леди Гримвелл. Габриэл, к вашему сведению, выразил благодарность, что я не впутываю в нашу войну его племянников и сестру. Уважайте его смирение, леди Гримвелл.
— А если я скажу, что у меня есть информация о вашей дочери?
Лотнер рассмеялся, но мне почудилось в его смехе напряжение. Пока еще слабое, то, которое испытывает человек, ожидая болезненного удара.
— Прекратите, Сибилла. Я не юнец, только-только окончивший корпус стражей. Меня не взять на дешевые уловки.
— Дядя искал вашу дочь все эти годы. Я лишь завершила его работу. Ни за что не поверю, что вы уйдете, не попытавшись выяснить, что мне известно. А известно мне многое. Имя, место проживания, история бедной девочки, чудом выжившей много лет назад.
— И что мне мешает просто выбить из тебя всю информацию?
— То, что я умею молчать, Харальд.
Из волнующейся за дядю девочки, умоляющей стража о пощаде, Сибилла превратилась в холодную беспринципную стерву. Вот это способность! Мне бы такую… хоть половинку.
— Я найду, на какие точки надавить. У вас есть брат, матушка… будет обидно потерять еще и их, да, Сибилла?
— О, безусловно, — она просияла так, словно ей предложили подарок, — и еще обиднее выбить из меня правду и обнаружить, что я успела добраться до вашей дочурки раньше.
Она склонилась к Харальду, кончиком кудряшки пощекотала его щеку и кокетливо хихикнула.
— Вы не стали втягивать меня в войну с Габриэлом. Хотите, начнем собственную? Вам еще предстоит найти доказательства того, что я — колдунья. А ваша девочка увидит их воочию…
— Что тебе нужно?
— Свободу для Габриэла.
— Исключено.
— Если ваша дочь найдется, противостояние потеряет смысл.
— Моя жена все равно мертва.
— Логично. Тогда жертвуйте и дочерью, что ж теперь.
Повисла напряженная пауза, во время которой я старалась не дышать. Что она творит? Он ни за что не согласится отпустить Габриэла без гарантий!
— Хорошо.
— Уничтожьте дело на моего дядю.
— Сначала имя.
— Дело!
— Имя, Сибилла, иначе твоего дядю повесят. Я давно смирился с тем, что моя дочь мертва, смирюсь и на этот раз. Скажешь имя — я на твоих глазах уничтожу дело Габриэла.
— Теана Гримвелл.
Я закрыла глаза. Сибилла! Дурочка! Я надеялась, у нее есть нормальный план. А теперь вся надежда на мой, а я понятия не имею, сработал ли он, в то время как отведенные Габриэлу часы стремительно утекают сквозь пальцы.
Харальд расхохотался. Другой реакции можно было и не ожидать, все это выглядело, как наспех придуманный кем-то сюжет. Или паззл, в котором не хватало деталей. Вряд ли они были у Сибиллы, но я все равно не спешила покидать укрытие. Да и что бы сделала? Ритуал, кажется, не сработал, Харальд не проявлял магию.
— Придумала бы что-то более убедительное. Знаешь, Гримвелл, ты могла назвать любое имя, выдумать его, солгать. И я бы, вероятнее всего, повелся из-за тупой надежды. Но я и представить не мог, что ты такая глупая девочка. Ступай домой. И начни новую жизнь, тебе ее подарил дядя.
— Стой!
Сибилла крепко вцепилась в руку Лотнера.
— Подумай сам! Теана Гримвелл умеет перемещаться в пространстве, я сама видела! Так она спаслась от колдуньи, которая убила ее родителей. Переместилась! И так же она спаслась тогда, когда погибла твоя жена!
— Бред.
— Тело твоей дочери не нашли. Куда оно делось?
Харальд молчал. Мое сердце билось с такой силой, что, кажется, вот-вот было готово замереть навсегда.
— Она испугалась, магия выплеснулась — и Теана переместилась к человеку, который мог защитить ее. К человеку, которого она знала. К тому, кто часто бывал в вашем доме. К ее отцу, Лиаму Вуденбергу. Почему господин Вуденберг вдруг взял фамилию жены? Почему они уехали на год, якобы в Эйнгорию? Почему оборвал с тобой, Лотнер, связи? Потому что он знал, что случилось. Знал, что ты не принял магию, понял, что девочке с тобой опасно. Выдавал Теану за свою дочь, держал ее подальше от тебя.
— Замолчи…
— Он ее отец, она сама мне сказала. Вы ведь дружили. Ты даже не знал, что у него есть дочь. Не кажется странным?
Я сейчас хорошо понимала чувства Лотнера, потому что тоже не хотела слушать. Но не могла сдвинуться с места, завороженная торопливым и эмоциональным голосом Сибиллы. Она искренне верила в то, что говорит, использовала свой козырь. Зная, что я никогда не позволю ей сказать такое, никогда не поверю в эту безумную теорию, она сбежала и решила действовать сама.
— Все это звучит странно, как череда невозможных и нелепых совпадений. Но только потому что ни ты, ни Теана, ни дядя не видят очевидных звеньев цепи. Генри — золотой мальчик Генри, чудом излечившийся от душевной болезни. Генри, меняющий девушек как перчатки. Приводит вдруг в дом безродную гувернантку и собирается жениться! Да мы вообще думали, что он женится только под угрозой закопать его в саду! А тут Теана… красивая, бедная и неприемлющая магию. Всем было сложно поверить в искренность чувств Генри.
Да, и только я вверила и в них, и в свои чувства. Наделав кучу ошибок.
— Дядя тоже искал причину. Носом землю рыл, чтобы понять, зачем она Генри. Докопался до спящей в Теане магии и успокоился — племянник пошел по его стопам, спасает невинных колдуний. Вот только Генри плевать на спасение. Он не излечился от болезни, он сросся с ней и научился ее принимать. Мы вместе росли, я знаю его. Перед Генри тогда стояли две задачи: уничтожить Габриэла, чтобы получить деньги и власть и обезопасить себя, уничтожив законника, годами пытавшегося подловить нас на магии. Первую задачу он успешно решил при помощи Теаны, а вторую… ему нужен был рычаг давления, и он стал искать твою дочь. Быстро сообразил, что к чему, нашел Теану и запудрил ей мозги. Ему не повезло, что Теана оказалась с характером и сбежала. Но он и это использовал для себя, сдав их в Фирвуде. Теперь Генри на коне: Габриэла казнят, а жена считается предательницей. В нужный момент он разыграет карту твоей дочери — и ты, Харальд Лотнер, превратишься в послушную марионетку Генри Гримвелла. Будешь выполнять все, что он прикажет.
