оба брата вновь немного бледнеют.* * *
Чем дальше машина уезжает от леса, расположенного на нейтральных землях между северным, северо-западным и северо-восточным пределами, тем больше печёт в груди, крепче сжимаются кулаки, заполошнее стучит сердце, будто желая пробить грудную клетку и остаться здесь.
Серый тоже мечется, разрываясь на части, не находя себе места. Желание восстановить справедливость и наказать убийцу брата борется с потребностью оставаться в домике лесничего Исая, ожидая появления истинной.
Не понимаю, откуда складывается эта уверенность, что вот-вот Мия выйдет из трущоб. Но стряхнуть и избавиться от этой навязчивости не могу.
— Райдэн, дюжина пацанов остается охранять периметр. Все места, где хоть какой-то намек на твою пару был, просматриваются постоянно. Волков Ноева спугнули, что их духу уже две недели не ощущается. Да и псы Борсова слиняли, стоило намекнуть на неприятности дома, — раскладывает все по полочкам Дорс.
Но я лишь качаю головой, не веря, что такие ушлые твари, как Винс и Грег так просто отступят и уберут охрану:
— Или надежно затихарились где-нибудь неподалеку и выжидают.
Это не в их интересах — отступать. Обоим жизненно необходимо завладеть моей истинной. Только вот ушлый Ноев волчицу в живых оставит, потому что она ему нужна для вынашивания потомства целой и невредимой, правда, последнее уже под вопросом. Недавно Лин звонил, делился нарытой информацией. Оказывается, этот ушлый волчок — еще та зараза, которая любит издеваться над своими партнершами, применяя на практике кнуты, зажимы, ошейники и даже наручники. Кажется, у блохастой собаки проблемы, по-другому он не мужик.
А мерзавец Борсов ищет Мию лишь с одной целью: взять в заложницы и шантажировать меня. Эта шкура понимает, что стоит вытащить на свет его делишки, и всё — он — труп. А тут отличная гарантия, что никто не тронет, особенно двуликие. А еще этому недо-волку может прийти в голову более жуткая идея — отомстить мне за последнее унижение. Но об этом боюсь даже думать, чтобы не привлечь беду.
— Что Лин по поводу этого докторишки сказал? Ну, Харба, — отвлекает побратим от разглядывания лесополосы. — Нарыли больше информации?
— Нарыли, — киваю с ухмылкой. — Этот паразит решил свою синтетическую гадость распространять на север, наркобарон недоделанный. Мало ему показалось юго-восточного предела, откуда он вылез. Потому с Ноевым снюхался, долю тому предложил. Первые партии уже разошлись по восточному пределу. Еще бы через пару месяцев двинули дальше, на территорию покойного Сайка, подминая все под себя. К Лину и нам не пошли бы, не дураки, но и двух новых огромных площадей им пока за глаза, чтобы травить людей и оборотней, зарабатывая деньги.
— Фурову потребуется помощь, чтобы это завернуть и прикрыть?
— Нет, — ухмыляюсь, качая головой. — Там без нас наведут порядок и уже очень скоро.
— Откуда такой кровожадный взгляд и предвкушение в глазах?
Снова Дорс читает меня, как открытую книгу, улавливая эмоции. Хотя, по правде говоря, не сильно-то я от него и шифруюсь. Всю жизнь вместе. И если не доверять ему, то тогда вообще о дружбе не стоит и думать. А для меня это слово — не пустой звук.
— Помнишь, когда у Лина были проблемы с Анилой? Не мог он ее нигде найти, хотя все на ушах стояли, и мы подключались, и сам он — не лыком шит. Связи — дай Луна каждому. Но в тот раз у нас ничего ровным счетом не вышло. Волчица пропала, как в воду канула.
— Ну? — глаза побратима предвкушающе загораются.
Любит всякие разные тайны раскрывать, копаться, выискивать, вынюхивать.
— Мне Лин шепнул, кто у его пары папа. Поверь, даже я подзавис, хотя думал, что практически все повидал в этой жизни.
— Не томи.
Только что руки не потирает от предвкушения, а я намеренно делаю секундную паузу.
— Контролер, — говорю и замечаю, как расширяются в удивлении и шоке глаза, и Дорс наглаживает лысую голову, смотря сквозь меня.
— Что? Из тех самых? Легендарных?
Наш мир состоит из простых людей и двуликих. Считается, что у оборотней власть сосредоточена в руках альф, возглавляющих каждый свою территорию, а соответственно и стаю. Но мало кто знает, что и альфы также подчиняются законам, наравне со всеми. Не могут они творить беззаконие, так как за ними также внимательно следят контролеры. Те, кто находится в тени, но в любой момент легко поставит на место даже самого сильного оборотня, потому что их сила — это сверхвозможности. Система идеально отлажена, чтобы не происходило сбоев, и в мире было спокойно и безопасно для всех.
— Верно, — киваю другу. — Так что, уверен, этот Харб в скором времени очень аккуратно и незаметно для всех исчезнет. Будто и не было на земле такой гнили.
— Вот это шикарные новости. Знаешь, никогда с этими супер-оборотнями не встречался. Даже не представляю, у кого они могут родиться. И кто родители у таких существ. Хотя, по факту, те же двуликие, только… о-го-го…
— Главное, контролеры наведут порядок и дрянь, созданную Харбом, уничтожат. Представь себе, к чему бы это привело, зарази гнида три из восьми пределов и подсади на синтетику, порождающую зависимость.
— Чудовище, а не оборотень.
— Согласен, — киваю и перевожу взгляд в окно.
В этот раз возвращение домой кажется каким-то неправильным. Словно я поторопился. Качаю головой, выкидывая из головы навязчивые мысли, и уже строю планы, как быстрее разобраться с Борсовым и вернуться в лес.
Глава 28
— Грег Борсов присвоил деньги твоей стаи, когда Сайк убил альфу Мика и выкрал настоящие бумаги по кредитам. А с тебя рубил проценты по трижды завышенным ставкам, — как только я переступаю порог компьютерной, выдает с ходу Форс.
Он хоть и тоже оборотень, но свободный. Из тех, кто решил быть сам по себе, одиночкой, и вполне отлично с этим справляется, поскольку обладает достаточными силами, выносливостью, возможностями и средствами. Но в основном мощной второй сущностью.
Форс — сильный двуликий. Очень. Мой Серый просчитывает это на раз. И держится парень соответственно. Нагловат и простоват с виду, что
