Я сошла с ума, но мне нравится. Всё нравится. Моего случайного любовника швыряет между жадной нежностью и похотливой грубостью, а я от этого просто улетаю. Голова кружится, и я не сразу понимаю, что истерзанная юбка уже не на бёдрах — на талии, а кружевные трусики болтаются на лодыжке. Давлю их шпилькой и прижимаюсь попой к отвердевшему паху бармена.
О-о-о, а ниже пояса у него всё в порядке! У меня из горла вырывается стон.
— Тише, девочка, — он берёт меня за горло, я слышу звук расстёгивающейся молнии. — Зачем нам публика? — хрипит мне в ухо и входит в меня мягким, уверенным толчком.
Оу, чёрт!
Не сдержавшись, я громко вскрикиваю, и ладонь бармена накрывает мой рот. Задний дворик — не частная территория. Сюда могут прийти — работник бара, например. Факт того, что нас в любую минуту могут застукать, добавляет остроты ощущениям.
— Кнопка, я почти…
Ну, блин, дядь! Зачем раскалываться в такой момент?!
Рамиль двигается во мне рвано и яростно, придерживает за бёдра и насаживает на член до упора. Мы кончаем одновременно. Он рычит, вгрызаясь в мой загривок, а я выталкиваю из лёгких всхлипы и дрожу. Крепкое тело моего мужа раскалено — обжигает, но круче этих ощущений на фоне просто нереально яркого оргазма нет ничего.
Как же я по тебе соскучилась, дядь…
Конечно, никакой он не бармен. Рамиль — владелец этого заведения и ещё нескольких в Падалках. Чего у моего волка только нет в этом городе. Гостиница, торговый центр и даже прачечная. На фига она ему? Дохода от неё практически никакого.
— Гель, ты чего? — Рамиль сгребает меня в охапку. — Не понравилось?
— Понравилось, — ворчу, — но ты раскололся.
— Я думал, уже можно, — оправдывается.
— Ну… наверное, — вздыхаю.
Мы иногда устраиваем такие вечера. Это помогает снять нервное напряжение, иначе, боюсь, мы бы уже раз сто развелись…
— Хватит этих кать-миш. Поехали, прокатимся, — предлагает муж.
— Прокатимся? — у меня брови вверх ползут. — А встреча с партнёрами в Праге? У тебя самолёт через три часа. Тебе собираться надо, — я отвожу взгляд.
— В жопу всё… — цепляет пальцами мой подбородок, заставляет посмотреть на него. — Я отменил встречу. Заедем за сыном и устроим семейную вечеринку на колёсах.
Время не детское, но я не возражаю. Мы редко куда-то выбираемся полным составом. За пять лет семейной жизни мой деловой волк не изменял своей альфячьей натуре — бизнес прежде всего. Рамиль для нас старается — хочет, чтобы его семья ни в чём не нуждалась. Но мы видимся редко, скучаем и копим взаимные претензии. Брак — это непросто.
— Дядь, что происходит? — смотрю на мужа за рулём, и мне дико любопытно — откуда дует ветер перемен.
— Помнишь, как мы жили в однушке? Я не был альфой, работал экспедитором на овощебазе, и я был счастлив. А сейчас у меня есть ощущение, что в то время я добрался до финиша, взял главный приз, но до сих пор продолжаю бежать. Зачем-то… Пора остановиться и как следует кайфануть от жизни.
— Настал этот великий день! — я картинно округляю глаза. — А если серьёзно, — кладу ладошку ему на бедро, — рада, что ты это понял. Мы с сыном по тебе очень скучаем.
— У тебя ангельское терпение, кнопка.
Я щурюсь довольно и смотрю на тёмную ленту дороги. Позади остаётся большой город, который каких-то пять лет назад был конкретной дырой. Спальный район, где стояла наша девятина, теперь не узнать. Вместо панелек там шикарнейшая архитектура, а квартиры я давно продала.
Отправила Наташке деньги — её долю, которую определил суд — и забыла о ней. Она обо мне тоже не вспоминает. Слава богу. Ната до сих пор прячется. Где — я понятия не имею, от кого — тоже не знаю. И знать не хочу.
Столько воды утекло. Жуть!
Тени прошлого меня не преследуют. Стараюсь вспоминать только хорошее, но и забывать, кем мы с Рамилем были, не собираюсь.
Хромая девчонка, которая всего на свете боялась, и вечно пьяный бородатый оборотень — бывший наркоман. Если честно, я до сих пор не понимаю, как из такого «дано» мы умудрились сделать нормальную семью. Но ведь у нас получилось.
Наша любовь оказалась сильнее зависимости.
Конец!
