Фридрих запнулся на полуслове и залпом осушил бокал вина. Никто его не торопил. Подозреваю, вот так откровенно о случившемся он рассказывал первый раз.
— Я плохо помню сам ритуал. То ли дым от благовоний вскружил голову, то ли музыка ввела в транс, но я верил, что сам морской бог вселился в моё тело. Я пошёл к алтарному камню. К принесённой мне жертве. Кровь действительно пролилась. Я очнулся, когда Диана вздрогнула подо мной и заплакала. Но остановиться уже не мог. Всё пошло не по плану, понимаете? Леди Книссет рыдала и проклинала меня. “Ты всё подстроил! Ты подлец и мерзавец!” Потом её забрали родственники. На письма она не отвечала, ехать к ней самому мне не позволял статус. Слабое оправдание, знаю. Я ждал и надеялся, что Диана остынет и мы сможем поговорить. Но тут объявили о её помолвке с лордом Нейшвилем, и ретивое взыграло уже у меня.
— Значит, папа знал, — медленно проговорила я. — Не мог не знать, что я не его дочь. Но он никогда ни словом, ни взглядом не дал понять, что терпит меня, а не любит. Почему? Боялся разгневать короля?
— Лорд Нейшвиль был бесплоден, — неожиданно вмешался в разговор господин Прим. — Переболел в детстве заушницей. И любил леди Книссет. Свадьба с ней стала единственным шансом обрести семью. Я думаю поэтому ваша матушка настаивала, чтобы вы молчали о русалочьем хвосте. Не хотела бросать тень на благородный поступок мужа. Не каждый лорд готов принять чужого ребёнка. Ох, не каждый.
— Он мог не принимать его, — вскипятился король. Голубые глаза полыхнули холодным пламенем. — Я не отказался бы от дочери. Но боюсь, Диана решила иначе. Сразу после её помолвки я объявил свою. Потом родился сын. Лекари долго выхаживали его, я весь растворился в заботах и упустил чету Нейшвиль из вида.
“Он должен был взять маму замуж сразу, — настаивал внутренний голос. — Так поступают честные мужчины”.
“Он был юношей, — возразила я мысленно. — Он сглупил. Допустил ошибку”.
Я не знала, малодушие сработало или кровь взыграла, но винить короля не получалось. Двадцать лет назад никто не мог знать, чем обернётся ритуал призыва морского бога. Ни мама, согласившаяся сыграть жертву, ни Его Величеству, решивший развлечься таким странным способом. Ни мой папа, взявший на себя ответственность за чужое дитя.
И я ответила ему истинной дочерней любовью. Всю сознательную жизнь прятала свой хвост, сторонилась людей, чтобы не бросить тень на род Нейшвиль. Что бы ни говорила тётушка Маргари, я достойно носила эту фамилию. А чью буду носить теперь?
— Лорд Грост считает, что вы назовёте меня своей наследницей, — вспомнила я подслушанный разговор. — Поэтому он так хотел, чтобы мы с Нейтаном поженились.
— Лорд Грост понесёт справедливое наказание за то, что похитил вас, — с металлом в голосе ответил король. — Как минимум лишится поста лорд-канцлера, будет отлучён от двора и отправится в провинцию. Но посадить его в тюрьму не обещаю. Парадоксально, но я обязан отблагодарить его за спасение вашей жизни. И за допрос головорезов. А что там за история с пленными русалками, господин Прим?
Глава тайной канцелярии вышел вперёд, открывая папку с документами. Готовился, знаю. Выходит, и здесь его лорд-канцлер опередил. Пока я отмокала в ванне и примеряла траурное платье, Гвидо Грост отправил королю занимательный рассказ о посмертном допросе помощников Лейны Аскерт, напавших на лазарет академии. Героем себя выставил. Ладно хоть честно признался, что держал меня взаперти.
— Моё ведомство год следило за предполагаемой лабораторией недалеко от раскопок подводного королевства, — начал доклад господин Прим. — Со стороны академии лорд Этан-Бейли оказывал всяческое содействие. Помогал оборудованием, делился передовыми научными разработками.
Роджер впервые за аудиенцию вообще дал знать, что он здесь. Коротко кивнул и снова замер.
— Но защитный купол казался непреодолимым, — маг-сыщик вытащил из кипы бумаг листок со схемами заклинаний. — Там чётко прослеживался след известной вам секты хиашимских колдунов. Но реальные подозреваемые появились только тогда, когда леди Аскерт, испугавшись личного участия в расследовании лорда Этан-Бейли, решила его отравить.
Монарх забрал листы и начал читать, а глава тайной канцелярии кратко пересказывал то, что случилось после злополучного глотка вина. Я незаметно промокнула платком слёзы, ещё раз услышав о смерти отца.
— Единственный шанс снять купол, — заключил господин Прим, — и освободить пленных русалок — разбить хиашимское плетение. К сожалению, мы не справимся без помощи того, кто его ставил. Лорда Ригана Нейшвиля.
До меня не сразу дошёл смысл его слов. Я несколько секунд пыталась понять, что имел в виду глава тайной канцелярии.
— Какая чушь, — пробормотала я. — То, что мой отец разбирался в магии хиашимцев, вовсе не значит, что он ставил купол. Папа не мог так поступить с несчастными русалками. Он был добрым и честным человеком. А, если и допустить, что мог, как вы объясните повторное покушение на меня? Полагаете, он задумал убить ту, кого считал своей дочерью? Нет. Это невозможно. Ваши люди что-то напутали, господин Прим.
Я говорила и говорила, а в голове будто крутились шестерёнки. Совпадали краями и натужно скрипели.
Жертвой первого покушения должен был стать Роджер. Никто не знал, что я приду к нему в кабинет выяснять отношения. Случилось оно через пару дней после того, как мы нашли ведьмину бутыль неподалёку от Утёса семи ветров. Декан обещал написать моему отцу с вопросом о хишимских защитных чарах.
“Если лорд Нейшвиль причастен к работе тайной лаборатории, то всё встаёт на свои места, — нашёптывал внутренний голос. — Письмо стало катализатором. Он испугался, что Роджер вышел на след и рассказал обо всём сообщнице. Она отравила вино. У неё был неограниченный доступ к ядам. Но жертвой стала я”.
— Нет, — я упрямо покачала головой, будто кто-то из присутствующих мужчин успел возразить моим доводам. — Нет-нет-нет. Кто угодно мог, но не папа.
“Почти полтора года он пропадал в непонятных командировках, — напомнила я себе. — Но когда возникали срочные дела, тут же возвращался. Значит, был не слишком далеко. И учёбу в академии он оплатил на пять лет вперёд. Откуда у него столько денег? Род Нейшвиль давно не так богат, как хотелось бы отцу”.
— Мы нашли его переписку с Лейной Аскерт, — господин Прим достал из папки несколько вскрытых конвертов. — Они рассуждают о покупателях жемчуга, заряженного силой морского бога. И леди Аскерт обещает отправить еду и одежду пленным русалкам. А ещё просит усилить купол, раз уж, я цитирую, пронырливый декан-тритон уже практически сунул в него нос. Жемчуг из сейфа пропал. Я думаю, Лейна пришла за ним в гостиницу, поссорилась с лордом Нейшвилем из-за вас и убила его.
Я не хотела слушать главу тайной канцелярии. Закрыла бы уши руками, сбежала бы из дворца, чтобы не знать такой правды. Нет ничего горче разочарования в том, кого считала героем. Уже второй кумир слетел с пьедестала. Но если падение леди Аскерт я пережила достойно, то теперь было по-настоящему больно. Будто он умер во второй раз.
“Наукой не заработать денег, — говорил он. — Но только она двигает наше королевство, наше общество и всё человечество вперёд. Только она высечет твоё имя на камне, Каролина”.
— Мы должны вытащить из плена несчастных русалок, — я подняла взгляд на короля. — Спасти их и помочь прийти в себя после всего пережитого ужаса. А потом призвать леди Аскерт к ответу. За их мучения, за смерть папы и за покушение на лорда Этан-Бейли. Я знаю, о чём вы сейчас попросите, господин Прим. Я уже видела некромантский допрос. Мой ответ “да”. Это единственный способ снять купол и выяснить, куда могла сбежать с жемчугом злодейка. У меня лишь одна просьба. Избавьте меня от присутствия.
— Конечно, — ответил поклоном господин Прим. — Я благодарю вас за мужество, леди Нейшвиль…
— Леди Майлиш, — поправил его король. — Я хочу, чтобы моя дочь носила родовое имя моей матери до тех пор пока не будут улажены все формальности с признанием родства. И да, мне очень интересно, откуда взялись другие русалки. Неужели кто-то повторил ритуал?
