на него нападет оборотень.
Попытается ли это существо сразиться с ним? Он выглядел не сильнее смертного человека, но Лютер помнил истории о них. Они были нечеловечески сильны, а их зубы были острее самого искусно сделанного лезвия. Это битва вошла бы в учебники истории, он так сильно желал сразиться с этим монстром. Сразиться с ним и победить, потому что это сделал бы Лютер. Он не сомневался в этом.
Хотя волк не был так уверен, как он. Его волк даже сглотнул, когда вампир сделал еще один агрессивный шаг к ним.
— Я ничего не дам тебе из этого дома, — ответил вампир. Его тон был ровным, а эмоции сдерживались. — Ты ищешь призрака, оборотень. К тому времени, как ты убедишь меня впустить тебя в этот дом, остатка ее сущности уже не будет.
Остатка? Ярость бурлила в его теле, и он сделал агрессивный шаг вперед.
— Ты хочешь сказать, что осушил ее?
— Зачем мне это делать? Нет, я не осушал ее, — вампир посмотрел на свои длинные ногти, на мгновение растопырив пальцы, прежде чем добавить. — Хотя она дала мне немного своей крови, чтобы ты пришел сюда и дал ей время уйти от тебя еще дальше.
Как они посмели? Лютер зарычал протяжно и низко, стал расхаживать перед вампиром.
— Ты не хочешь, чтобы я был здесь, чудовище, и я не заинтересован в том, чтобы долго омрачать твой порог.
— Я сказал ей уйти, как только понял, что она привлекла твое внимание, — сказал вампир. Он шагнул в лунный свет, и на мгновение показалось, что его лицо скривилось от жалости. — Моя жена убедила меня, что она должна остаться на ночь и дать ей шанс уйти от тебя. Только после того, как я сообщил ей об опасностях, которые твой род всегда несет с собой. Убийство. Беспредел. Безумие. Все эти слова означают, что ты не можешь здесь задерживаться.
— Я бы никогда не причинил ей вреда.
— Не причинил бы. Но в любом случае ты вызовешь толпу или разрушение. Волки не умеют себя контролировать. Ты видишь что-то, чего хочешь, и берешь это. Потому что это имеет смысл для тебя, даже если ты потом пожалеешь об этом, — вампир поднял руку, призывая к тишине, когда Лютер снова начал рычать. — Ты не переубедишь меня в обратном. Она уехала в Лондон, чтобы разобраться с мужчинами, которым она должна денег.
Он не ожидал, что вампир скажет ему, где она. Лютер выпрямился, стараясь казаться как можно более устрашающим.
— Почему ты говоришь мне это, если думаешь, что я принесу в твой дом только смерть и разрушение?
— Потому что я помню, каково это — быть без ума от женщины, которую ты не должен хотеть. И я узнал выражение лица Луны, когда она прибыла, зная, что оставила часть себя.
Мартин. Лютер вспомнил. Вампира звали Мартин.
И Луна сказала ему, что в его истории было гораздо больше, чем она знала. Она видела, как безумно ее сестра влюбилась в него и как быстро. Они были как две стороны одной медали, которые не понимали, как отчаянно нуждаются друг в друге. Вместе они стали намного счастливее, чем друг без друга. О таком романе она только читала.
До сих пор он надеялся. Знание того, что она была в ужасе, когда уходила, давало ему надежду, что он снова найдет ее и что их история продолжится.
— Я знаю, что она украла у меня, — сказал он низким хриплым голосом. — Я знаю, что она взяла, и я знаю, что у нее не было выбора.
— Она была уверена, что ты никогда не простишь ей того, что она сделала.
Он покачал головой.
— Драгоценности можно заменить. Они принадлежали моей матери. Но если бы она нуждалась в них, то я бы дал их ей. Я просто хочу, чтобы она вернулась домой.
— Домой? — повторил Мартин, склонив голову набок. — А где, по-твоему, ее дом?
Не здесь.
Не в Лондоне, где многие ее использовали и оскорбляли.
И не в поместье, потому что это был неправильный ответ. Эти залы с привидениями ничего для нее не значили, хотя он надеялся, что когда-нибудь они станут ее.
Вместо этого Лютер постучал когтистой рукой по своей груди.
— Здесь. Здесь дом.
Вампир неохотно улыбнулся, затем кивнул вправо.
— Лондон. Тебе нужна банда Причала Духа. Имя лидера — Кроули.
— Спасибо, — сказал Лютер и бросился в темноту. К сожалению, ему придется иметь дело с этой бандой как человеку. И это пугало его.
ГЛАВА 27
Ночью Луна сидела на корточках на крыше, наблюдая за улицей, где Кроули и его банда всегда заходили в паб. Он должен был прийти и выпить. Он не мог выжить без алкоголя, как рыба не могла выжить без воды. Все, что ей нужно было сделать, это набраться терпения.
И не позволять мыслям взять верх. Ей не нужно было отдавать ему бриллиант, если все пойдет не так. Она так думала. Она уже отдала ожерелья Мартину и знала, что он не будет приберегать их на случай, если она передумает насчет всей этой сделки. Он продаст их при первой же возможности и сразу же вложит деньги в замок.
Как и должен. В этом и был смысл ограбления Лютера.
Но ей все равно было плохо. Она чувствовала себя плохо из-за того, что воровала у всех, у кого крала. Вся работа была выгребной ямой из-за ненависти к себе.
Вот. В тени. Мужчина вырвался из темноты, будто на нем было заклинание. Кроули поправил воротник и куртку, затем вошел в паб впереди своих головорезов, которые поспешили за ним.
Паб был своего рода подстраховкой. Никто не входил туда, не зная, что Кроули и его люди могут убить их в любой момент. Никто не входил без разрешения. Никто не уходил без разрешения. Так все работало.
Кроули был властным мерзавцем, но она уважала то, как он держал весь город в железной хватке.
— Медлить уже нельзя, — пробормотала она, опускаясь на балкон под собой. Это либо очистит ее имя навсегда, либо она примет самое глупое решение в своей жизни. К сожалению, не было способа узнать, чем это закончится, кроме как пройти через это самой.
Луна спрыгнула на улицу, на скользкую брусчатку. Ее
