поэтому девушка в кафе так внезапно появилась в его жизни – видимо, это была их первая встреча. Он постоянно смотрел ей в глаза, и она казалась влюбленной до безумия. Если б я не вмешалась, он бы занялся с ней сексом и убил ее, а она, видимо, даже не поняла бы, что произошло.
Не полегчало.
– Как вы убиваете? Давай говори, я имею право знать.
– Строго говоря, никак, – неохотно ответил Чон Мин, или как там его теперь называть. – Жертва нашей стихии может соединиться с нашей истинной сущностью и испытывает от этого наслаждение, от которого у нее останавливается сердце.
– Что-то непохоже, чтобы Ми Рэ и остальные умерли от удовольствия.
– В этот раз все не так. Все с самого начала пошло не так. – Он сразу понял, что это не утешает, и подавленно прибавил: – Прости. Я пытался, но тебя мне в жертву выбрала судьба.
– Не заливай! Кто мне говорил, что я сваливаю все на судьбу? Вы просто маньяки, которые убивают ради удовольствия, не надо выдумывать красивую историю про судьбу.
Меня трясло, и он протянул мне атласное одеяло, аккуратно сложенное в ногах матраса, но я не взяла. Наверное, номера были уже подготовлены для гостей, когда людям велели уезжать из Йемтео. Может, это даже номер для молодоженов – вон, цветы стоят.
– Что ты вообще такое? – спросила я, стараясь не стучать зубами.
– Я стихия, – ответил он, как будто ничего естественнее и быть не может. – Это просто… временное обличье.
Он захватил тело Чон Мина. Вот за эту мысль я буду держаться, и пусть ненависть поддержит мои силы.
– А какое настоящее?
– У каждого из нас когда-то было любимое воплощение, в котором мы иногда являлись людям. До того как я впервые побывал человеком, меня иногда видели таким.
Его тень на полу изменила форму. Только что была человеческой, я ее и не замечала, но вот сейчас не заметить стало невозможно.
– Это… змея? – жалким голосом спросила я, а тень все росла и росла, пока не заполнила и пол, и стену.
– Дракон. Зеленый дракон древесной стихии, – спокойно ответил Чон Мин.
Кроме тени, в нем ничего не изменилось. Я как парализованная смотрела на огромный силуэт на стене, на мощные лапы, оскаленную пасть и гребни вдоль хребта.
– Огонь обычно принимает форму огненного коня, – сказал Чон Мин, как будто это должно было меня как-то утешить. – А Земля обращается крысой.
Тут он, похоже, сообразил, что я сейчас грохнусь в обморок, и тень на стене погасла, а потом стала обычной, человеческой.
Я дрожащей рукой вытащила из кармана телефон. Не то чтобы думала, что этот клуб убийц разрешит позвонить куда-нибудь, когда они меня уже сюда заманили, но попробовать стоило.
Сигнала не было. А раз так, то и мобильного интернета тоже. Они вырубили еще и вышки связи.
– Как вы это делаете?
– Это Огонь, ему несложно, – тихо сказал Чон Мин. – Искра тут, искра там. Людям в этом веке нравится электричество, но оно хрупкое.
«Людям в этом веке». Я зажмурилась и объективно оценила свои шансы. В Йемтео – никого. Я в одном доме с пятью мужчинами, приговорившими меня к смерти. И это не просто мужчины, это какие-то вечные твари: дракон, крыса, лошадь и мало ли кто еще. Что вообще такое дух стихии? Сколько им лет? Если все это не розыгрыш, они существовали задолго до того, как появилось человечество.
И на этом моя воля к борьбе иссякла. Когда-то людей приносили в жертву богам, духам, а может, и стихиям: чтобы пошел дождь, чтобы отвести тайфун, остановить лесной пожар. Почему бы этому не повториться сейчас? Моей работой было верить в то, что другие считали блажью, и поэтому сейчас я поверила.
Предсказатели стремятся понять законы звезд и стихий, сплетение энергий, направляющих судьбу. Жизнь на земле подчиняется не только людским желаниям. Есть древние законы, с которыми приходится считаться даже скептикам.
– Это с самого начала был ты? Я вообще не встречала настоящего Чана Чон Мина? И никакого расследования не было, – прошептала я. Если принять как факт, что эти пятеро были заодно, все становилось на свои места. – Ты бесконечно выгораживал своих дружков и уводил всех по ложному следу. Переводил подозрение то на одного, то на другого, то на утечку химикатов. И ты не остановил Ми Рэ, когда Гиль заманил ее в бар. Знал же, что с ней там случится?
– Знал.
– Ты подлая, мерзкая тварь, – выдавила я, глядя на него с матраса. Как я вообще могла в него влюбиться? – Давай заворожи меня и делай что хочешь.
Чон Мин медленно опустился на спину рядом со мной и уставился в потолок. Я вся заледенела, но он не коснулся меня даже рукавом свитера.
Как же здорово было бы сейчас вырубиться и ничего не чувствовать! Наше знакомство началось, когда я теряла сознание, вот пусть так же и закончится. Но сознание, как назло, было яснее ясного.
– Я так не хочу, – тихо сказал Чон Мин, глядя в потолок.
– Не хочешь? – Я рывком села. – Тебя тут вроде никто не слушает. Твои дружки сказали, вы должны какой-то там договор выполнить, так выполняй, и умоляю, отвали уже от меня! Лучше сдохнуть, чем еще хоть пять минут на твою рожу смотреть!
– Дружки – неверное слово. В человеческих терминах больше всего подходит слово братья.
– Мне по фигу. Долго еще ждать?
Он по-прежнему лежал, глядя в потолок, и о чем-то размышлял, мирно, будто ничего особенного не происходит. Врезать бы ему настольной лампой и выбежать из комнаты. И что? Там еще четыре всесильных древних типа.
Как ни странно, то, что всю жизнь я готовилась умереть, мне немного помогло. Мысли о смерти меня сопровождали так долго, что теперь, несмотря на ужас, было во всем этом чувство какого-то красивого финала. Ну вроде как если чего-то боялся и оно произошло, то не так обидно, что ты, как лох, боялся зря.
– Давай. – Я нависла над Чон Мином и схватила его за щеки. Было так странно видеть лицо, по которому я ехала крышей столько дней, и чувствовать только отвращение и ярость. – Мы же в баре переспали бы, если б его не закрыли? Представь, что ты в баре, и приступай уже наконец. Не верю, что уговариваю тебя, скотина, ну не мучай меня, давай сюда свой супервзгляд!
Но как я ни трясла его за лицо, он смотрел на меня совершенно как обычно – хмуро, исподлобья. Убийца и пособник убийц. Я вдруг подумала еще об
