убирать ее руки. Затем вдруг притянул Софью к себе за шею, поцеловал отчаянно, но тут же отпустил и шагнул назад в воду. Софья дернулась, попробовала задержать его ногами, но не достала. Освободившись, Демид развернулся и нырнул в океан. Через мгновение Софья увидела его гораздо дальше, уже у берега. А затем, петляя, Чернов выбежал из воды и рванул вверх, обратно в сторону взлетно-посадочной полосы. Это заставило разнородное войско хаотично замедлиться, сменить направление и броситься вслед за ним.
— Пустите меня! — крикнула Софья.
Спины десятков всадников быстро удалялись.
— Сидите тихо, — пилот дернул ее обратно, прижал к креслу, чтобы не мешала, застегнул ремень. — Вам жить что ли надоело.
Затем сразу нажал на рычаг движения. Несколько мужчин были уже совсем близко, когда самолёт быстро поплыл, отдаляясь от берега. Преследователям пришлось отступить. Потерпев поражение, они потеряли интерес к самолету и развернулись в сторону Демида.
— Дим! — Софья хлопнула ладонью по стеклу. Картинка быстро расплывалось из-за нахлынувших слез. — Дим!!
Самолёт поднялся в воздух. С высоты полета стало понятно, что Чернов не сможет убежать, каким бы тренированным и сильным он ни был.
— Ваш парень — не промах, — сказал пилот, наклоняя самолёт в сторону мерцающей петли. — Додуматься же увести их за собой.
Софья прикрыла глаза. Горечь была просто невыносимой.
— Он пожертвовал собой ради нас. Вернитесь за ним, прошу вас.
— Да вы с ума сошли. Хотите стать бифштексом?
— Вернитесь за ним!
Пилот неодобрительно покачал головой:
— Вернёмся, и что? Вместо одного погибнут трое.
Софья полоснула его взглядом, острым, как лезвие:
— Трое — это в три раза больше шансов выжить.
— Повторяю, — пилот глянул вниз на землю, которая была уже далеко. — Мы погибли бы и ничем не помогли вашему другу. А сейчас вполне можем попросить помощи и вернуться.
Это было похоже на план. Софья посмотрела вниз на маленькие удаляющиеся точки:
— Сразу по возвращении ищем подкрепление, берём оружие и летим обратно.
Окно в привычный мир, которое с земли было совершенно невидимо, отсюда, с воздуха, стадо заметным — уплотненный газ слегка мерцал, шевелясь в воздухе. Облака вокруг него двигались быстрее обычного, закручивались и раздувались, будто мыльные пузыри. Софья указала рукой:
— Мы должны залететь прямо туда.
Пилот, похоже, и сам уже все понял, поэтому направил самолет прямиком в газовое кольцо. Вскоре началась уже знакомая тряска. Софья зажмурилась, переживая отвратительное ощущение свободного падения. Штурвал неистово затрясся, пилот крепко сжал его. Самолёт крутила и бросала во все стороны неуправляемая стихия, словно он пылинка в штормовом вихре. Потом все внезапно стихло.
6
Софья вздрогнула, открыла глаза.
— Вам лучше? — добродушная пожилая медсестра склонилась над ней.
Английский, Куба, клиника. Затем память подкинула сцену посадки, толпу журналистов и карету скорой помощи. Софья сразу села, спустила ноги с кушетки:
— Да, я в порядке.
Перед глазами, правда, поплыло. Роскошная палата в чудесных светло-зеленых и салатовых тонах превратилась в смазанное пятно вместе с висящими на стенах картинами, стилизованными под прованс. Демид. Надо вернуться за ним.
— Нет-нет! — женщина испуганно подхватила вазу с цветами, которую Софья по неосторожности чуть не опрокинула.
Софья втянула воздух, почувствовав жжение в руке. Господи, капельница.
— Уберите ее, пожалуйста. Я уже в порядке.
— Вы потеряли сознание. И до сих пор бледны, как мел, — упиралась медсестра. — Нужно завершить лечение.
— Вытащите иглу, — твердо повторила Софья.
Женщина недовольно поджала губы, но тем не менее взяла со столика тампон и выполнила требование.
— Спасибо, — пациентка сжала руку в локте. — Как долго я спала?
— Всего несколько часов, — женщина прошла к урне выбросила использованный катетер. — Учитывая стресс, который вы пережили, Софья Андреевна, следовало поспать гораздо дольше. Но на вас даже успокоительное не действует.
Тут медсестра ошибалась — препараты действовали, но Софья не собиралась просвещать ее. Поморгала, чтобы восстановить зрение.
— Где мои вещи?
Женщина указала на белый высокий шкаф, стоящий сразу за вереницей цветочных букетов — только сейчас Софья заметила их, таких разных, но одновременно потрясающих и истощающих чудесный аромат. Прикрыв глаза, глубоко вздохнула:
— Спасибо большое. Мне придется завершить лечение. Принесите, пожалуйста, счёт.
— Все уже оплачено, Софья Андреевна, — заметив, как пациентка поежилась и потерла плечи, медсестра взяла пульт и отрегулировала кондиционер. — Месяц лечения в клинике. VIP- палата. В программу входят спа-процедуры и всестороннее обследование. У нас лучший центр в стране. Может быть, пройдете программу?
Софья удивлённо прослушала информацию. Вот это да, надо будет поблагодарить Евгения Анатольевича. Теперь она вспомнила, что их с пилотом сначала отвезли в другую клинику. Потом за Софьей приехала машина и доставила сюда.
И все же решила стоять на своем:
— К сожалению, не могу. Есть неотложное дело. Спасибо вам.
Женщина улыбнулась:
— Как скажете.
Затем медсестра вышла. Стараясь не шататься (да что такое, в конце концов, кроме уже заросшей царапины на плече, других ранений у нее не было), Софья прошла к шкафу, открыла. Практически пустая секция представила на обозрение демидовскую белую рубаху, одолженную утром, его кожаный ремень, которым Софья опоясала талию, и сумочку с документами и картами, забранную из багажника маневренного джипа как раз перед тем, как начался весь этот кошмар. Материальные доказательства того, что все случившееся не приснилось, а случилось на самом деле. Воспоминания, запахи и горечь накинулись все разом. И без того дрожащие ноги не выдержали, Софья рухнула на колени в спазмах рыданий. Как он мог так поступить, пожертвовать собой! Вечно все решает за нее! Резко и зло вытерла слезы, поднялась. Не время раскисать. Взяла себя в руки, за дело. Так было всегда — горечь и боль вызывали у нее злость, а затем деятельную энергию. Ух, Чернов получит, когда доберется до него! Проклятый рыцарь!
Натянув пропахшую морем рубаху и ремень (другой же одежды не было), Софья просунул ноги в “очаровательные” синие балетки с отрубленными каблуками, подошла к зеркалу. О, Господи! Вытащила из тумбочки
