в главном коридоре.
Держа на весу, он приподнимает чуть выше мои бедра и легонько взмахивает в воздухе моими босыми ногами. Домашняя обувь осталась в заячьем раю.
‒ Пол холодный, ‒ мягким тоном, прямо противоположным моей колючести, предупреждает он.
‒ Да мне по фиг! Я не неженка. Пусти.
Виви, будто послушавшись, делает остановку у лестницы — по странному стечению обстоятельств именно там, где ранее сошлись наши с малявками пути. Отворачиваюсь от него и напряженно приглядываюсь к ночному мраку, готовясь перетерпеть неприятную прохладу пола после тепленького гнездышка мягкой детской постели.
Однако вместо того, чтобы опустить на ноги, Виви внезапно прижимает меня к груди и прежде, чем я успеваю дать отпор, подбрасывает какой-то предмет. На мои колени с выверенной точностью приземляется корзинка. Та самая, что по-прежнему хранит в своем нутре мою хорошенько запечатанную порцию пудинга.
Так вот что он стащил со стола.
Пока я прикидываю, зачем он взял с собой последнюю пиалу, Виви успевает протащить меня до нашей… точнее, его комнаты. Увидев перед собой знакомую дверь, решаю сохранить силы на сопротивление какого-либо иного рода ‒ на будущее.
Пересекаем кабинет и проходим в спальню. Виви умещает меня на одеяле полностью расправленной кровати, выпрямляется и пару секунд просто смотрит в глаза. И с прежним невозмутимым лицом уходит на свою сторону спального места.
Чувствую странную опустошенность, словно мне чего-то не хватило. Может, я что-то ожидала получить? Верила, что мне достанется нечто необычайное?
Слишком спутанные мысли. Виви их запутал. То, чего я жду, ‒ хочу ли получить это от него? Вопросы сцепляются в логическую цепочку, и я наверняка бреду по верной дорожке. Однако ответы в конце моих порывистых изысканий, ‒ что они из себя представляют? И понравятся ли мне?
‒ Хорошо провели время? ‒ Виви присаживается на край кровати. Совсем как Лирис в комнате Эли, только без намеков на враждебность.
‒ Не сказала бы.
Напрашивается на беседу по душам? По-моему, я хотела его сегодня за что-то прихлопнуть. Конечно, причин у меня и так масса, но сегодняшний день прямо чем-то очень отличился… Ага, фото!
Открываю рот, но Виви меня опережает:
‒ Понравилась комната?
‒ Ха? ‒ Выхватываю из полумрака силуэт моего зайца в кресле и морщу нос. ‒ Там… много животных.
‒ Эли любит зайчиков.
У меня вырывается смешок. Даже слегка слюной прыскаю.
Зайчик.
Уменьшительно ласкательная форма этого слова в звучании голоса Виви да и на фоне его образа в целом ‒ просто нечто.
‒ А что тогда любит хвостик? Ну… Лирис.
Вкусовое звучание произнесенного имени не будит во мне отвращение. Возможно, нужен раздражитель в виде самого мальчишки, бурно реагирующего на любое мое действие, чтобы я испытала настоящий дискомфорт.
А если поразмыслить, мелкие не такие уж вреднючие. В принципе я отлично справляюсь с нашим сосуществованием. Даже язву Лириса вполне могу стерпеть рядом.
Рядом?.. То есть поблизости? Значит, под боком? Прямо вместе-вместе?
Как… семья?
‒ Хвостик? ‒ медленно повторяет за мной Виви. Внешне он серьезен и собран, но от моего внимания не укрывается еле заметное движение уголков его губ. Будь на моем месте любая другая, эта маскировка улыбки тотчас же повалила ее к его ногам глупеньким влюбленным кульком.
Мило настолько, что за это надо запирать в крепостях и не пускать к законопослушному обществу, однако я ‒ не «любая другая». Чарами высших созданий меня не взять. Проблема только в том, что Виви кардинально и невообразимо пугающе отличается от стандартного совершенного существа.
И если это ‒ его преимущество, то лично у меня вырисовываются большущие проблемы.
‒ Хочешь увидеть комнату Лириса?
Серьезно? Ему что, нравится разговорчики о мелкоте? Чего он так закрепился на этой теме?
‒ Неа. ‒ С кислой миной мотаю головой. Хватит с меня детских на сегодня.
‒ Думаю, он не будет против твоего визита, ‒ продолжает рассуждение Виви.
Ух ты, какой официоз. Я, в отличие от собеседника, ухмылки не прячу, еще и старательно воспроизвожу дерзкий «хмык!»
Как он серьезен насчет личного пространства и границ своих паразитят. Даже любопытно поглазеть, как они между собой взаимодействуют в повседневности.
Сегодня я в первый раз видела, чтобы Виви так открыто проявлял нежные чувства. И мальчишки при этом спали. Насколько они искренни друг с другом при долгом и прямом контакте?
Вот Лирису, к примеру, легче взвалить свои проблемы на ничем ему не обязанную меня, чем довериться отцу.
Иммора холодны в проявлении чувств, но эта безумная семейка разрывает шаблоны социальных установок высших и полностью растаптывает обыденное представление об идеальных созданиях.
‒ Обойдусь без визитов и делегаций. ‒ Цепляю ногтями петельки в плетении ручки на корзинке. ‒ Они спрашивали меня о Клоаке. Ты что, трепанул им абсолютно все? Кто я, откуда, кем являюсь для тебя и что случилось после?
‒ Я рассказал им все, что могло помочь им узнать тебя как личность. На то время, промежуток твоего сна.
«Сон».
Так он и воспринимал мое состояние? От начала и до конца?
Не смерть, а плен сновидений.
‒ Здорово. ‒ Лохмачу волосы на макушке. ‒ Насквозь прогнившее место за высокой стеной. И пронумерованные дети, которые понятия не имеют, каким образом их выплюнуло на этот свет. Промозглый и пропахший мерзостью притон для увеселений богатеньких отбросов. Нормальные такие сказки на ночь для двух малолетних принцев.
‒ Их спокойствие не заставит исчезнуть места, где обитает зло, или тварей, обрекающих на страдания. Лирис и Эли должны были знать об их существовании. И еще кое о чем важном.
‒ О чем?
Виви, пристально глядя на меня, прижимает ладонь к руке чуть ниже плеча. Именно там в далеком детстве похитители оставили рану на его нежной коже.
‒ Боль. Холод. Грязь. ‒ Каждое слово он произносит с остервенелой четкостью в том же порядке, что шептала я в день его похищения и
