Нет, я не начала привередничать – слишком тяжело оказалось изо дня в день находиться рядом с Егором. Разговаривать, наблюдать за ним, ощущать его неповторимый, будоражащий самое сокровенное, женское во мне, запах, тайком любоваться его телом, излучающим мощь и внутреннюю силу. Тяжело, потому что с каждым днем мне становилось ясно все отчетливее: я слишком привязываюсь к нему. Слишком нуждаюсь в его одобрении, взгляде теплевших, когда он смотрел на меня, глаз, и главное – прикосновениях.
Иной раз, когда мне доводилось находиться рядом, я голодными глазами следила за руками Егора: как длинные пальцы крутят карандаш, небрежно держат хрупкую фарфоровую чашку, пока он, о чем-то задумавшись, смотрел перед собой. Мне до дрожи в руках хотелось дотронуться до него. Это желание в последнее время преследовало меня постоянно. И каждый раз, касаясь его, словно нечаянно, или, исподтишка наслаждаясь минутами, стоя около, надеялась, что оборотень-ягуар не догадался о моих чувствах, о зависимости от него. Моя половинка рысь тоже недовольно ворочалась внутри, нервничала, хотела вырваться на свободу, показаться во всей звериной красе его ягуару, подластиться, потереться. Я бы, может, и позволила себе вольности, но Егор держался со мной то отстраненно холодно, то слишком заинтересованно горячо – в общем, настораживая, не давая понять, как относится ко мне, и, следовательно, как быть дальше. В таких обстоятельствах не до четкого, логичного, жизненного плана, вот и пребывала я в неуверенности, неудовлетворенности и временами – даже в отчаянии. Не научилась я в прошлой жизни строить отношения со сложными… оборотнями.
– Ксения, принеси отчет по продажам за прошедший квартал, пожалуйста, – вырвал меня из невеселых дум голос предмета моих печалей.
– Сейчас, – негромко ответила я, отметив, что шеф знает слово «пожалуйста».
Оставила в покое папки, страдания, поправила заколки в волосах, державшие мешавшиеся за работой пряди на макушке, чтобы на лоб не лезли. Невольно вытерла вспотевшие ладошки о синее платье, больше других понравившееся Егору. Взяла затребованный отчет и направилась к нему.
Шеф стоял у окна ко мне спиной, засунув руки в карманы традиционно черного пиджака. Невероятно притягательный и красивый суровой, строгой мужской красотой мужчина, у которого нет ни одной мягкой черточки, кроме полных чувственных губ, обычно плотно сжатых.
– Куда положить отчет? – вежливо поинтересовалась, разглядывая его темный, коротко стриженный затылок, крепкую шею, мощный торс, ноги…
– Ко мне на стол, – распорядился он. Затем тряхнул головой, выходя из оцепенения, повернулся и направился к выходу из кабинета.
Проводив его спину взглядом, я в нерешительности замерла, продолжая сжимать, по-видимому, не особенно срочно понадобившиеся документы. Пожала плечами и плюхнула папку на стол напротив его кресла, рядом с которым увидела трость – именное оружие, символ возмездия врагам Хмурого. Занятная дорогая вещица из отполированного до блеска эбенового дерева с золотым набалдашником в виде мастерски выполненной морды ягуара прямо-таки завораживала. Поэтому, не сдержав любопытства, – когда еще представится возможность посмотреть поближе? – я взяла трость. Тяжелая, однако!
И незаметно для себя не на шутку увлеклась опасной «игрушкой». Сначала решила вытащить клинок. После нескольких неудачных попыток методом тыка нажала кошачий нос и – восхищенно, испуганно засмотрелась на выдвинувшееся оружие. Потом, набравшись храбрости, попробовала полностью вытащить клинок наружу, но, увы, как не крутила его под разными углами, не получалось. Не то силенок, не то ловкости не хватало.
Я раздраженно пыхтела, настойчиво повторяя попытки.
– Помочь? – раздался за спиной голос владельца трости.
Вздрогнув от неожиданности, обернулась к Егору, с искренним любопытством наблюдавшему за мной. Волосы на лбу и висках влажные, видимо, умываться ходил. Пиджак повесил на спинку стула, а рукава рубашки закатал до локтя, обнажив руки, покрытые темными волосками. И контраст смуглой кожи с белой тканью – потрясающий. Да я чуть слюной не подавилась при виде этого самца, в буквальном смысле. Прокашлявшись, краснея от стыда, хрипло спросила:
– Чем? – опомнившись, еще больше смутилась и виновато пролепетала: – Прости, взяла твою трость. Посмотреть захотелось… поближе.
Мужчина насмешливо фыркнул и шагнул вплотную ко мне. Встал за спиной. Его чистый, пряный, без примеси парфюма аромат дурманил, кружил голову. Неужели можно было жить, не ощущая его?!
Я попыталась обернуться, но Егор не дал, скользнул ладонями на мои, полностью накрыв, обхватил поверх них набалдашник и сдвинул чуть в сторону, исправил положение, затем без усилий, плавно развел в стороны наши руки. Миг – и металлический клинок блеснул, вылетев из тайника наружу. Я невольно задохнулась от восторга. Наконец-то получилось! Повернула голову посмотреть в лицо Хмурому и, наверное, от удовольствия засветилась, как праздничная гирлянда.
Мы несколько мгновений смотрели глаза в глаза, потом он тихо спросил:
– Давай закрою сам?
– Угу, – и чуть не ляпнула: все что угодно.
Мои руки, повинуясь его воле, стремительно сомкнулись с глухим щелчком и – открыв рот, я обозрела собранную трость. Мамочки, вот так, одним махом, острый клинок вогнал обратно в шафт?! А если бы промахнулся? То без рук бы вдвоем остались!
– Ты!.. – у меня даже дыхание сперло.
– Я, – усмехнулся он лениво. – Не волнуйся, почти за двадцать лет движение отточил до совершенства.
– О-о-о… – испуганно замерла в плену его рук, продолжавших держать трость.
Громко сглотнув, вывернула шею и посмотрела на него. Огромный кот-оборотень в человеческом обличье, чуть наклонив голову, следил за мной… как охотник за добычей. В первый момент испугалась, но в следующий – он мягким движением забрал трость из моих рук и вернул на место. Прижал меня к своей груди спиной и наклонился, шумно вдыхая мой запах, уткнувшись носом в макушку. После его руки поползли вверх, губы легко касались моих волос, лба, виска, щеки. С каждой секундой я загоралась все сильнее, огонь разбегался по венам, сжигая сомнения, мысли и превращая в желе мое тело, подвластное его воле и напору.
Егор обхватил ладонью мою шею, утверждая право сильного, главного. Большим пальцем приподнял подбородок и вновь посмотрел мне в глаза. Надеюсь, сейчас он легко сможет прочитать в них все, что я прятала в душе. Замерев в его руках, отчаянно желала этого и боялась. Боялась признаваться в своих чувствах и в то же время не могла оттолкнуть. Я тихонечко млела, наслаждаясь его близостью, поцелуями, объятиями…
