А сам вновь шагнул к Касту, и принялся возиться со стальными перчатками.
К моменту когда я вернулась, сжимая в руках алую шелковую простынь, на рыжем ни перчаток, ни кандальных браслетов уже не было — все это добро валялось на полу. Ну а одежды Каст еще там, в подземной библиотеке лишился. Так что простынь была очень даже кстати.
Глун выхватил ее сразу же, едва я приблизилась. Прикрыл рыжему бедра, поднялся и направился к памятному шкафу — тому самому, где зелья хранились.
Вот только поить рыжего нейтрализатором (а я не сомневалась, что это зелье именно таким свойством обладает) не стал.
— Держи, — сказал Глун, вручая склянку мне. — Четверти бутылки ему хватит.
Я послушно взяла, что дают и даже сделала полшага к креслу, прежде чем услышала:
— Подожди. Руку дай.
Подождала. Дала. Стальной наручник тут же полетел на пол.
— Вторую, — скомандовал брюнет.
Я снова подчинилась и неуместно вздрогнула, когда пальцы куратора коснулись кожи и лишь после этого переместились на кандальный браслет.
— Как ты? — избавив от тяжелой железки, но так и не отпустив мою руку, спросил Глун. — Ничего не болит?
Болело все! Но я прикусила губу и отрицательно качнула головой. В сравнении с тем же Кастом, я — супер-живчик!
— Твой щит был великолепен, — продолжал мужчина. — И я рад, что ты сумела прикрыть Дорса.
Упомянутый водник, который все это время лежал без чувств, дернулся и застонал. Я же бросила панический взгляд на это распластанное на полу тело и тоже дернулась. Отлично понимала — да, мне поручили Каста, но зелье забвения не смертельно, а огонь рыжему не страшен, он же сын бога. А вот Дорс…
— Рыжего в чувство приведи, — оборвал мой порыв Глун. И лишь теперь отпустил мою руку и шагнул к “синему”.
Мне пришлось сделать глубокий вздох, чтобы вернуть ясность мыслям. Еще миг, я откупорила бутылку с зельем и подскочила к Касту.
И вот тут-то меня и накрыло — ведь декан наш вовсе не огневик. Он… черт, он же стихийник!
Осознание было запоздалым, но до того сильным, что я едва не выронила стеклянную бутыль. Так вот откуда у Глуна такие невероятные возможности! Вот откуда эта немеряная сила!
Вот только… стихийники фактически миф. Их же давным-давно истребили!
Каст опять застонал и опять дернулся, и мне пришлось задвинуть неуместные мысли подальше. Я присела на подлокотник кресла, взяла рыжего за подбородок, заставив его запрокинуть голову. После надавила на скулы.
Парень, как ни странно, тут же затих и даже не попытался воспротивиться — будто действительно понимал, что происходит. Это стало поводом для просьбы…
— Я буду лить, а ты попробуй сглатывать, ладно?
Рыжий… заморгал. Часто-часто! И хотя взгляд был все-таким же невменяемым, а глаза будто стеклянными, но стало совершенно ясно — действительно понимает.
И я начала вливать в него зелье. Медленно, осторожно, практически по капле. И когда пижон в первый раз сглотнул, едва не застонала от облегчения. А когда влила озвученную дозу, Глун кивнул на лежащую на диване Лерру, и я поспешила к ней.
Лерра, в отличие от Каста, точно ничего не понимала, и мне пришлось очень постараться, чтобы напоить ее нейтрализатором. А Глун продолжал что-то делать с Дорсом.
— Они выживут? — внутренне сжавшись, спросила я.
— Ну разумеется, — буркнул Глун.
Боже, какое счастье.
Пусть я практически не сталкивалась с зельями, но догадывалась — ждать мгновенного эффекта бессмысленно. Поэтому когда Каст в который раз дернулся и окинул комнату остекленевшим взглядом — не испугалась, просто подошла и обняла пижона за плечи.
А куратор отвлекся от лежащего на полу Дорса, поднял голову и уставился на меня.
Взгляд был странным. Очень странным!
— Что? — опять-таки не выдержав, выдохнула я.
Эмиль фон Глун отрицательно качнул головой. Ну а я… Блин!
— Лорд Глун, спасибо… — я нервно сглотнула, пытаясь подобрать слова, но оратор во мне если и жил когда-то, то сегодня точно сдох. — Спасибо, что вы…
Бли-ин! И как мы могли подозревать Глуна в покушениях? Нет, ну как?!
— Не за что, — помедлив, ответил брюнет. — Но я очень надеюсь, что на этом все.
Я подарила мужчине недоуменный взгляд. А он пояснил:
— Я надеюсь, что это была последняя неприятность, в которую ты вляпалась, Дарья. Вообще… впервые вижу студентку, которая с таким постоянством влипает в сомнительные истории.
Вспыхнувший стыд отступил, и его место заняла обида.
— Вы же знаете, что это все случайность. От меня там ничего не зависело.
Глун не внял. Более того — усмехнулся и сказал, каким-то ну очень обидным тоном:
— Ну да. Конечно, не зависело.
Я неосознанно сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, потому что эти намеки, эти бессмысленные наезды… Да бесят они!
Вот только возможности высказаться мне не дали. Каст. Он начал приходить в себя. И я разумно заключила, что состояние пижона сейчас важней. А кому-то лучше продолжить заниматься Дорсом!
А еще стало ясно, почему мы оказались тут, а не в лазарете. Ведь рыжий — совсем не человек. И восстанавливается быстрее. Ему лазарет в принципе не нужен. Более того — если бы лекари увидели то, что довелось увидеть нам, у них бы очень много вопросов возникло.
Едва во взгляде рыжего начала появляться осознанность и вернулась возможность двигаться, он обхватил ладонями голову и начал шептать заклинание. Через пару секунд, тело пижона овеяло легкое белое свечение, а когда оно погасло, на Касте не то что ран, даже проступивших было синяков не осталось!
Глун наблюдал за процессом исцеления рыжего с нескрываемым любопытством. Ну а когда Каст откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул, новый декан факультета Огня криво усмехнулся и спросил:
— Ну что, живой?
— Более чем, — отозвался пижон. Голос прозвучал хрипло, но бодро.
— В таком случае, помоги. — Глун, кивнув на Дорса. — Нужно дотащить до спальни. Один не справлюсь.
Честно? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Каст был более чем готов. Придержав простынь, поднялся. После обмотал алый шелк вокруг бедер и шагнул к воднику.
Я же услышала:
— Даша, дверь!
Отступившее, было, напряжение вернулось. И толика обиды к нему добавилась — просто этот приказ, этот тон. Впрочем, Эмиль фон Глун в своем репертуаре.
С прежней покорностью, я подскочила к двери в спальню. Открыла и придержала. Хмуро пронаблюдала, как огневики укладывают невменяемого Дорса на застеленную алым покрывалом кровать.
