— Однажды все твое тело будет покрыто татуировками. — Слезы мерцали в глазах его матери, когда она увидела свежие темно-красные татуировки на его шее, настолько свежие, что все еще были украшены бисеринками его собственной крови, прочно смешавшейся с краской. — Как ты тогда защитишь свою душу? Кейон, ты должен остановиться. Отошли его.
Он смеялся над нею.
— Мое тело покрыто ими меньше чем на одну десятую, мать. И Лука возможно и очень умный человек, но он не обладает достаточной мощью, чтобы быть опасным.
— Ты неправ. И он делает тебя опасным.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
Но она знала. Она знала с самого начала, когда однажды ветреной зимой смуглый незнакомец родом из Уэльса постучался в их ворота с просьбой убежища, утверждая, что заблудился из-за шторма.
— Не пускай его, Кейон, — просила она. — Он пришел в наш дом с камнем за пазухой и не с одним. — Его мать часто посещали видения.
— Мы предоставим ему еду и защиту на вечер, — сказал он, чтобы успокоить ее. В то время ему нравилось угождать тем, кого он больше всего любил. Особенно это касалось его сестер и матери. Эти восемь женщин были группой ярких бабочек, вмешивающихся в его жизнь и скрашивающих его существование, заставляя его нетерпеливо ожидать встречи со своей половинкой.
Но затем он распознал такого же Друида в мужчине за своим столом в тот вечер; с этим ему еще не приходилось сталкиваться прежде, и у него слишком разыгралось любопытство, чтобы избавиться от него. Его отец умер незадолго до его рождения, у него не было братьев, и он никогда не слышал о подобных себе во всей Шотландии.
Одно повлекло за собой другое. Эго и высокомерие сыграли в этом огромную роль.
— У меня ведь получится это заклинание?
— Да, а ты сможешь сделать вот это?
— Да. Ты знаешь, как вызвать стихии?
— Да, ты знаешь, что такое Глас? Ты слышал о реликвиях Темного Двора Сидхе?
— Нет, но я знаю о реликвиях Светлого Двора Сидхе: копье, камне, мече, и котелке.
— Ах, так значит, ты не слышал о Зеркале Предсказаний….
Так Лука назвал тогда Темное Зеркало. Друид из Уэльса начал заманивать его в западню в тот самый вечер, приманка была блестящей.
— Тебе хотелось бы заранее узнавать, в каком направлении изменится политика? Или узнать, кто является соперником короля и сможет объединиться с твоим кланом? Или когда кого-то из любимых ожидает трагедия? — сказал он, — Зеркало показывает будущее во всех подробностях, в отличие от тех, которые мы можем надеяться достигнуть когда-либо своими заклинаниями.
Возможно, кровь Кейона взыграла от мысли, что оно может даже показать, как найти спутницу жизни Келтара.
Просто открыл дверь той ночью и не послушал слов матери, и жизнь его кардинально изменилась из-за этих простых решений, за какой-то миг!
Все те, кого он когда-то любил, были мертвы уже более тысячи лет.
Но оставался Лука, который считал часы до Самайна или его валлийского коллеги, известного как Холлантайд, ночи игр, гаданий и сжигания костров, когда становилось возможным общение с духами. Хотя он рассуждал о днях, Кейон до минуты знал, сколько у него в запасе времени.
— Чуть более шестнадцати дней, Тревейн, — рычал он в холодную горную ночь, — и ты ответишь за все, что отнял у меня.
Через триста восемьдесят четыре часа и сорок три минуты, если быть точным, месть наконец-то свершится.
Его темный пристальный взгляд мельком опустился на Джессику.
Он никогда не думал, что это будет обоюдоострым мечом.
Кейон МакКелтар был как машина.
И Джесси нисколько это не нравилось.
После их близости в аэропорту и теплого духа дружеской беседы вчера вечером, проснувшись в его одежде и поверх большого количества ее же, окутанная греховно сексуальным ароматом этого человека, после всех агрессивно эротических мечтаний о нем, в которых они занимались сексом, который заставил бы автора Камасутры сесть и начать делать заметки, и после того, как, проснувшись, она увидела его стоящего голым перед собой, краснея от вида в зеркале его невероятного очень твердого члена, от чего у нее пересохло во рту, а другие ее части, наоборот, стали «очень влажными», она ожидала… хорошо, по крайней мере, несколько страстных поцелуев.
Она не получила даже легкого касания его губ.
Ни даже элементарного объяснения.
Только благопристойное: «Ты уже проснулась?»
Она моргнула, не в силах оторвать взгляд от него. Мужчина имел действительно совершенно превосходный внешний вид, лучший из тех, которые она когда-либо видела, и хотя большинство из них видела лишь на картинках, она по прежнему считала себя справедливым судьей.
— Угу, я проснулась, — справилась она, затаив дыхание. Некоторые части ее тела стали больше, чем другие.
— Вызови меня.
Она повиновалась, облизав свои губы.
Шесть с половиной футов рельефных мышц голого горца отделились от зеркала и достигли ее…
И прошли мимо, собирая свою одежду.
Он оделся, слава небесам, полностью прикрыв свою великолепную мужскую наготу с быстрой эффективностью. Затем он вытащил зеркало и загрузил его в заднюю часть внедорожника. Он вернулся, вытащил ее тоже и усадил на водительское место.
Поскольку он втаскивал ее со стороны колеса, то уткнулся носом в ее лоб.
Когда он склонил голову, она, как идиотка, фактически сложила губки бантиком, думая, что он, наконец, собирается поцеловать ее. Она чмокнула воздух, что, определенно, привело ее в отвратительное расположение духа независимо от того, что солнце сияло, и было похоже, что этот осенний день в горах обещал быть великолепным, несвоевременно теплым, и она была жива, чтобы увидеть его.
Ведя себя с механической эффективностью холодного, невозмутимого Терминатора, со стальными внутренностями и компьютерными микросхемами, проговаривающий каждый свой шаг, Кейон сослался на одну из брошюр, которые он прихватил в аэропорту вместе с охапкой карт, и направил ее к магазину «Тидеманн», магазину для любителей природы, специализирующемуся на обустройстве кемпинга и прочной одежде.
Уже тридцать минут прошло с тех пор, как он так просто «оставил» ее рядом с прилавком, не обращая на нее никакого внимания. Исследуя все, он спрашивал продавца, засыпая его множеством вопросов, выбирая и посылая к прилавку отобранную одежду, спальные мешки, маленькую газовую плиту, кухонную утварь и еще множество всяких вещей. Она понятия не имела, что он собирался со всем этим делать.
— Потом мы пойдем за продуктами, — сообщил он ей резко во время одного из кругооборотов по магазину.
